— Ты правильно поняла.

— Тогда, давай!… Режь меня!

— Сейчас. Только пойду себе дубину вырежу побольше.

— Зачем?

— А наркоз как ещё делать? У нас даже виски нет.

— А без наркоза?

— Без наркоза ты умрёшь от болевого шока ещё раньше, чем от потери крови.

— Я потерплю!

— У меня, кажется есть новокаин.

— И чего?

— Сделаю тебе новокаиновую блокаду. Буду извлекать пулю под местным наркозом.

— Откуда ты всё знаешь? И слова такие умные все… Блокада. Я что-то такое слышала. Но это военный термин.

— Не только. Ладно. Я пошёл готовить лекарства и инструменты. А ты пока полежи, отдохни!

— Мне надо снова в кусты сходить.

— Ну, что с тобой поделаешь… Пойдём, помогу!

* * *

Уложив девушку после посещения ближайших кустов, я стал готовиться к «операции». Если честно, то какие-то общие представления об оказании первой медицинской помощи у меня, конечно же, были. Но они ограничивались тем, чтобы остановить кровь, зафиксировать сломанную конечность. И всё это лишь для того, чтобы вовремя доставить живого ещё пациента к врачу. Так что пришивать руки-ноги меня не учили. Ампутировать я ещё смогу, наверное… Но без гарантии, что после ампутации тело не истечёт кровью. Ведь мои познания в анатомии начинаются с того, где находятся наиболее уязвимые внутренние органы… Чтобы попасть куда надо, доведя противника до потери сознания или до летального исхода. Ну, как-то раз делал искусственное дыхание свежеутопленному брату. Но ведь это не то.

Я видел рану на боку Лолиты мельком, но я так и не понял, имеются ли у неё повреждения внутренних органов. Что там у нас в животе? Желудок, кишечник… Печёнка справа, селезёнка слева… Почки… Буду надеяться на лучшее, а так как фишка ляжет.

* * *

Набрал в ручье полный котелок воды, поставил кипеть. Принёс, найденные в вещах медицинские прибамбасы. Жаль, что нет хирургических игл и шовного материала. Но рана вроде бы не сильно большая. Может и так заживёт.

Наверное так не делают, но другого выхода я не нашёл. Я просто не придумал, как в специальном медицинском ящичке на костре простерилизовать нужные мне инструменты. Ну налью я воды, ну положу в костёр… А как потом оттуда всё это извлекать, открывать и т.д. Я решил, что просто ошпарить кипятком пинцет и шприц будет достаточно. Так и сделал.

Ну а потом я сделал Лолите первый укол с антибиотиком в левую ягодицу, как наиболее близкую к ране. Потом набрал в шприц новокаина и стал обкалывать вокруг раны. Сам никогда такого раньше, я не делал, но не раз видел, как разные врачи выполняли похожую процедуру перед тем, как начинать «лечить» раненого бойца. Я помнил, что действовать сразу нельзя. Местный наркоз начинал действовать только через некоторое время.

Расстелив прямо на земле чистую рубашку, я выложил перевязочный материал. Салфетки, бинты, пластырь.

— Ну, как ты? — спросил я у пациентки.

— Не болит. — она попыталась потрогать свой бок.

— Не трогай! Лежи и не дёргайся!

— Алекс! Ты уверен, что всё будет хорошо?

— Доверься мне! Я хочу тебе только добра и буду очень стараться не нарушить главное правило всех врачей.

— Какое?

— Не навреди! Я буду очень аккуратно всё делать.

— А что делать мне?

— Ты знаешь какую-нибудь молитву?

— Да, конечно.

— Тогда лежи молча и молись. А самое главное, верь, что у нас всё получится.

— Я верю тебе.

Лолита закрыла глаза. Ну а я взял пинцетом салфетку смоченную раствором йода и стал обрабатывать кожу вокруг раны.

* * *

Первым делом мне необходимо было определить, где находится пуля, и смогу ли я её вытащить. Честно говоря, мне было страшно погружать пинцет в раневое отверстие. И это мне, человеку, который не боится тыкать ножом в живого человека. Но именно в этом и таится разница. Ножом я тыкая во вражеское тело, а это тело я хочу вылечить.

Почти стазу же я понял, что наркоз уже подействовал, и я не причиняю боли своей пациентке. Она, конечно, что-то чувствует, но это не те ощущения, которые вызывают нестерпимую боль.

Погружая металлический пинцет в рану, я практически сразу наткнулся на что-то твёрдое. Вот это везение. Надеюсь, что это не кусок ребра… С первой попытки мне не удалось зацепить то, что я посчитал пулей. Со второй попытки тоже…

А рана стала сильнее кровить. Я промокал салфеткой кровь, но это мало помогало. Тогда я решил, что лучше активизировать действия по извлечению пули, не обращая внимания на открывшееся кровотечение. И это почти сразу же принесло ощутимые результаты. Мне удалось ухватить пинцетом и извлечь из раны кровавый комок. Отбросив в сторону, изъятую из тела пулю, я стал пытаться остановить кровь.

Салфетки, салфетки, йод, бинты и пластырь. Причём рулон бинта ушёл не по назначению, а в качестве очень большой салфетки. Наконец всё закончилось. На ране тампон, закрепленный пластырем. Кровь остановилась. У меня на лбу холодный пот. Лолита лежит молча, с закрытыми глазами и беззвучно шевелит губами. Молится, наверное…

Я рассмотрел то, что изъял из раны. Да. Это была пуля. Неровный кусочек свинца, весь в кровавых сгустках. Полил на пулю водой из котелка. Подарить что ли на память Лолите? Да ну, на фиг. Тут такая жизнь пошла, что таких сувениров у нас может быть вагон и маленькая тележка. И что? Таскать с собой коллекцию из пуль и всяких острых предметов побывавших в наших телах? Не стоит…

Я бросил пулю в костёр и языки пламени стали лизать кровавые бока свинцового шарика. На моих глазах через некоторое время свинец стал сперва тёмным, потом блестящим. А после лужица расплавленного металла, похожего на жидкую ртуть, исчезла среди углей костра.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Мне стало легче. Ты уже закончил?

— Да. Но тебе пока лучше не шевелиться какое-то время. Так что просто полежи спокойно.

— Я бы поспала немного.

— Хорошо. А я пойду к ручью и умоюсь. Я такой потный, как будто вагон с камнями разгрузил.

— Спасибо, доктор! Если я выживу, то никогда тебе этого не забуду.

— Я очень хочу, чтобы ты выжила. И можешь вообще забыть про меня.

— Нет. Встреча с тобой — это как в сказке.

— Это плохая сказка. И она, чем дальше, тем страшнее.

— Нет. Это хорошая сказка. Я очень хочу верить, что и окончится хорошо. А ещё лучше, чтобы эта сказка никогда не кончалась…

— Ладно. Ты и правда поспи. А мне уже пора помыться.

— Я тоже хочу помыться. Мне кажется, что от меня воняет, как от скунса.

— Тебе пока нельзя. Вот рана заживёт, тогда и будет у тебя банный день.

— Банный день?

Кажется я опять не то словосочетание применил. Но, кажется, что Лолите понравилось. Она мечтательно повторила:

— Банный день… Отлично. Я буду целый день нежиться в ванне, мыть голову самым дорогим шампунем, а в ванной будут плавать лепестки цветов.

— Лолита! Ты случайно не зачарованная принцесса? Уж больно замашки у тебя, как у изнеженных девушек, выросших во дворце.

— Кто знает… — загадочно проговорила моя колумбийская подруга…

* * *

Мытьё в холодной воде ручья уже было привычным. Меня уже не напрягала ни низкая температура воды, ни отсутствие мыла и прочих извращений цивилизации. Я потёр тело пучком сорванной травы, и на этом мои водные процедуры закончились.

Когда я вернулся свежим и бодрым, то застал Лолиту на том же месте. Она лежала с закрытыми глазами, и казалось, что спит… Я решил её не беспокоить. Прибрал свои медицинские инструменты. Может, ещё когда пригодятся в будущем? Конечно, хотелось бы, чтобы больше не пригодились ни шприцы, ни ножницы с пинцетами. Но, как говорится: «Зарекалась ворона дерьмо не клевать…» Учитывая, какие планы есть у меня на западное побережье, то шанс получить маслину в брюхо может ещё запросто появиться.