С сестрами мы всегда были очень дружны. Так научили нас родители, и это всегда выручало нас в жизни. Наши мама и папа ушли рано, с разницей в полгода. Тамаре тогда только двадцать один исполнился, мне восемнадцать, а Дашке – восемь. Она поздний ребенок у родителей, мы все любили ее безмерно и всячески баловали.

– Испортите девку! – предупреждали нас родственники и друзья. Но Дашка не испортилась, а наоборот, выросла умной, веселой и очень доброй.

К своим тридцати двум годам она уже имела два высших образования и получала третье среднее. Она уверяла нас, что просто мечтает стать акушеркой, а далее и врачом-неонатологом. Но я также подозреваю, что ей просто ужасно нравится учиться.

Хотя детей она очень любит, особенно очень маленьких. Она могла часами сидеть возле Матвея, смотреть на него, делать ему массажик, когда Игнат был на работе, а я уже валилась с ног от усталости. Всегда веселая, всегда довольная. Дашка идет по жизни танцуя. Все в ее руках спорится, все складывается ей во благо. Мы с Тамарой очень ей гордимся и частенько хвастаемся, ведь, по сути, мы ее вырастили. И она отвечает нам тем же, всегда готова прийти на помощь.

Мужа Дарья выбрала под стать себе. Весельчак и балагур Артем владеет солидной строительной фирмой, которую из крошечной вырастил до вполне приличных размеров, и твердо стоит на ногах. Жену любит безумно, на руках носит, цветы дарит. Просто идеальная семья.

Хотя… у меня ведь тоже была идеальная семья…

– Соня! Ты меня слышишь? – отвлекает меня от мыслей Дашкин настойчивый голос.

– А? Да, пойдем чаю выпьем, – устало говорю я.

Сгорая от любопытства, Даша топает на кухню и ставит чайник.

– Ну? Теперь расскажешь? – требует она, ставя передо мной чашку ароматного чая с ромашкой. То, что мне сейчас и нужно.

– Расскажу, – вздыхаю я и выкладываю сестренке все про измену Игната.

– Ну и ну, – качает она головой, – никогда бы не подумала! У вас ведь такая любовь была! Вы Матвейку вдвоем подняли. Ну и козел!

– Да уж, и на солнце бывают пятна… – мне стало гораздо легче, когда я поделилась с близким человеком. Как гору с плеч сняла.

Дашка подходит и обнимает меня, а меня снова прорывает, я плачу. Горько рыдаю, захлебываюсь, икаю. Двадцать лет мы были с Игнатом одним целым. Как же больно, как тяжело отрывать его от сердца. С мясом, с воспоминаниями.

– Ну, ну – Дашка успокаивающе поглаживает меня по голове. – Ну ничего. Помнишь, как папа говорил? Перемелется – мука будет. Ничего, переживем. Мы сильные…

– Что делать думаешь? – спрашивает Дашка, когда я наревелась вволю и умылась.

– Разводится, что же еще, – пожимаю плечами.

– А что не разводишься?

– Еще не время, хочу наказать его по полной, – говорю я.

– Вот это правильно! Это верно! – горячо поддерживает меня сестренка. – С машиной это ты здорово придумала!

– Я еще цветы им отправила и трусы мазью намазала, – хвастаюсь я.

– Вот молодец! Так ему и надо! У меня еще есть пару идей, я тебе расскажу! – воодушевленно говорит Дашка.

– Да я, если честно, уже устала в этой грязи валяться. Но дело доведу до конца! Давай свои идеи.

Мы еще обсуждаем планы мести, когда я слышу звук открывающейся двери.

– Пришел, – заговорчески шепчу я сестре.

– Ну, Сонь, мне пора, поздно уже. А ты обязательно приготовь тот пирог, про который я тебе говорила, – громко говорит Дашка.

Мы идем к двери и сталкиваемся с Игнатом.

– Милый, ты уже пришел! А я и не слышала, – изображаю радость.

– Привет, Игнат, как дела? – Дашка выскальзывает за дверь, не дожидаясь ответа, и я понимаю почему. Она очень сердита и боится показать свою злость.

– Пока, пока, – она машет нам ручкой и бежит к лифтам.

– Как дела? – повторяю я вопрос. – Устал?

Игнат выглядит не лучшим образом. Взгляд потухший, галстук съехал набок. Видимо, тяжелый вечер.

– Устал как собака, – жалуется он. – Что у нас на ужин?

– Лазанью приготовила и салатик.

Я кормлю мужа купленной в кулинарии едой. Интересно, заметит или нет? Но Игнат молча жует, уставившись в одну точку.

– Переживаешь из-за поездки? Не волнуйся, езжай спокойно, а я пока тебе твою презентацию подготовлю. Приедешь – все будет готово…

– Ты у меня золото, Сонь, ты знаешь? – благодарно говорит Игнат.

– Спасибо, – скромно улыбаюсь.

– Кстати, машина опять не завелась, оттащил в сервис. Можно я завтра твою возьму? – спрашивает виновато.

– Ну вот, я ж говорила! – восклицаю я. – Она уже старая! Тебе нужно новую машину купить!

– Ну, я не знаю…Такие траты…

Но я уже вижу алчные огоньки в его глазах. От новой машины Игнат ни за что не откажется.

– Ну, мы ведь можем себе это позволить? Тем более зачем нам эта дача? Мы туда все равно не ездим.

– Ты права, надо избавляться от этой рухляди, пока она совсем не развалилась.

– Решено, завтра позвоню Юльке, она все документы подготовит! – я искренне радуюсь. Кажется, все складывается так, как я и хотела.

Если я не ошиблась в Вике, то она мне и поможет!

Глава 14. Очередной кобель оказывает знаки внимания.

– Беги, сынок, – отправляю я сына к тренеру в бассейн.

Нам доктор назначил специальную гимнастику в воде, которую Матвей очень любит. Сижу на лавочке и внимательно наблюдаю за сыном. Я, конечно, доверяю тренеру, но предпочитаю все видеть своими глазами. Да и Матвейке спокойнее, когда я рядом. У них небольшая группа, и я сразу обращаю внимание на светлую головку девочки Алисы, которая так нравится моему сыну.

Вдруг что-то огромное падает рядом со мной на лавочку, едва не раздавив меня.

– Аккуратнее! – возмущаюсь я и с удивлением смотрю на того самого хама, что разбил мне телефон.

– И снова здравствуйте! – улыбается он во все свои зубы.

– Слушайте, кто вас послал убить меня?! Назовите заказчика, и я заплачу больше, – говорю я.

– Очень остроумно, – с одобрением говорит он. – Я Вадим.

По правилам этикета я должна сказать: “Очень приятно, Софья”. Но я упрямо молчу. Не желаю знакомиться с этим киллером-неудачником.

– Поздравляю, – бурчу я и отворачиваюсь.

– Сына привели? – привязался же на мою голову.

– Нет, блин, сама пришла. Хобби у меня такое – в бассейнах сидеть, – грубо отвечаю.

Этот Вадим почему-то очень действует мне на нервы. Весь такой холеный, довольный жизнью, богатый. Наверняка дома жена ждет, а он тут глазки строит непонятно кому, то есть мне.

– Послушайте, Софья Дмитриевна, я всего лишь пытаюсь быть вежливым, почему вы на меня так сердитесь? – удивленно спрашивает он.

Тоже мне, сидит глазками хлопает, сама невинность. Такой же кобелина, как Игнат!

– Я вовсе не сержусь на вас. С чего вы взяли? Вы просто мне не интересны, и разговаривать с вами я не собираюсь, – улыбаюсь как можно любезнее и отворачиваюсь.

Внимательно смотрю на Матвея, стараюсь не обращать внимания на сидящего рядом мужчину, но получается с трудом. Лавочка слишком маленькая, а мужик слишком большой, и я невольно ощущаю жар его тела через тонкую кофточку.

Мне становится не по себе, я пытаюсь отодвинуться, но некуда. Пересесть тоже некуда, на других лавочках расселись ожидающие мамочки. Вот досада, не стоять же мне возле лавочки!

– Долго еще сопеть и копошиться будете? Садитесь нормально. Я не заразный и не кусаюсь, – раздается насмешливый голос.

Я резко поворачиваюсь, намереваясь поставить хама на место, но раздается свисток тренера, оповещающий об окончании тренировки.