Солнце. Аня никогда не видела его таким ярким. Оно проникало сквозь узкий проем в бетонной стене бункера, ослепляя её. Она щурилась, невольно прикрывая глаза ладонью. За стенкой был мир, который она только представляла. Мир, о котором рассказывали легенды.

“Аня, вставай!” – прозвучал голос Елизаветы, холодный и твердый, как бетон, из которого был построен их бункер.

Аня вскочила, словно от разряда электричества. Её сердце забилось быстрее. В бункере не было места для медлительности, не было времени для мечтаний. Елизавета не терпела лени.

Елизавета была их вожаком, их матерью, их судьей. Она привела их в бункер, когда мир развалился, когда вирус разнесся по планете, как огненная волна. Она научила их выживать, она дала им убежище и надёжную стену между ними и миром, превратившимся в кладбище.

“Почему ты не в столовой?” – спросила Елизавета, вглядываясь в Аню своими проницательными глазами.

“Я смотрела на солнце,” – прошептала Аня.

Елизавета вздохнула, с отвращением посмотрела на узкую щель в стене. “Не забывай, Аня. Там ничего нет, только пустота. Мы живем здесь, и это наша единственная надежда.”

“Но я хочу увидеть солнце ближе,” – прошептала Аня.

Елизавета строго посмотрела на Аню. “Ты ещё маленькая. Ты не понимаешь. Там опасно. Там нет ничего, кроме смерти.”

Аня знала, что Елизавета права. В их мире не было места для мечтаний. Там было только выживание. Но она не могла погасить в себе надежду. Она хотела видеть солнце, она хотела увидеть мир по ту сторону вируса.

Аня пошла в столовую, где уже собрались другие дети. Они ели безвкусный протеиновый кисель и слушали уроки Елизаветы о выживании. Аня не слушала. Она смотрела на щель в стене, на яркое солнце, и мечтала о том мире, который ждал её по ту сторону вируса.

Этот мир был для неё недоступен, как заветная мечта. Она знала только бетонные стены бункера, ежедневные упражнения, уроки выживания, смену дежурств по охране и непрерывный контроль за системами жизнеобеспечения. Она никогда не видела зеленых деревьев, не чувствовала ветра на лице, не слышала пение птиц.

Её детство прошло в тени страха и неуверенности. Её родители умерли от вируса, ещё до того, как они смогли добраться до убежища. Она не помнила их лиц, только бледные воспоминания о тёплых объятиях и нежной любви.

Елизавета стала ей матерью. Она воспитывала их в железной дисциплине, учила их выживать, защищаться, не доверять никому, кроме друг друга. В бункере они были одной семьей, но и в семье были свои тайны, свои страхи, свои мечты.

Аня мечтала о свободе. Она мечтала о том, чтобы выйти за пределы бункера, почувствовать солнце на своей коже, услышать шум ветра в листве, увидеть небо, затянутое не бетоном, а облаками.

Но она знала, что это не возможна мечта. Елизавета не отпустит их никогда. Она считала, что мир по ту сторону вируса уже мертв, что в нем нет места для жизни.

Но Аня не верила. Она верила в легенды, в рассказы о том, что ещё есть люди, которые выжили, которые нашли свой путь в этом разрушенном мире. Она верила, что и у них есть шанс на свободу, на жизнь, на то, чтобы видеть солнце не через щель в бетонной стене, а во всей его красе.

Но у судьбы были свои планы. Планы, которые изменили их жизнь навсегда. Планы, которые заставили их выйти за пределы бункера, по ту сторону вируса, в мир, о котором они только мечтали.

И этот мир оказался не таким, как им казалось.

«Авария!» – крики прорезали тишину бункера. Аня подскочила с кровати, её сердце забилось, словно дикий зверь, запертый в клетке. Она не сразу поняла, что произошло, но чувство паники охватило её полностью.

«Все в столовую!» – крикнул Стас, старший из мальчиков, всегда спокойный и собранный. Даже в эту минуту, когда всё было перевёрнуто вверх дном, он оставался невозмутимым.

Аня быстро оделась, застегнула пуговицы на грубой синтетической куртке и выбежала из комнаты. В коридоре уже собрались другие дети: Маша с непослушными рыжими волосами, всегда весёлая и шумная; Саша, тихий и застенчивый, который любил читать книги и мечтал увидеть звёзды; и ещё несколько детей, которых Аня знала только по именам.

Все были бледны от страха, но с искрой надежды в глазах. Страх и надежда смешались в их сердцах, словно неразлучные союзники.

В столовой Елизавета стояла у большого экрана, на котором мигала красная лампочка – символ неизбежной опасности. Её лицо было строгим, но в глазах читались не только гнев, но и отчаяние.

«Произошла авария в системе жизнеобеспечения. Воздух загрязнён. Осталось немного времени, чтобы эвакуироваться», – сказала Елизавета. Её голос звучал спокойно, но в нём слышалась стальная решимость.

«Куда мы пойдём?» – спросила Маша, её голос дрожал.

«На поверхность», – ответила Елизавета.

В комнате повисла гробовая тишина. Для всех детей поверхность была миром сказок, миром легенд, миром смерти.

«Но там опасно», – прошептала Аня, её мысли были полны мутантов, диких животных и враждебного мира, который ждал их за стенами бункера.

«Мы не имеем выбора. Здесь мы уже не можем оставаться. Мы должны найти новое убежище», – сказала Елизавета.

Её слова были подобны удару молнии. Они вынуждены были покинуть свой единственный дом, своё убежище, свою защиту и выйти в мир, полный опасностей. В мир, где нет стен, где нет Елизаветы, где нет знакомых лиц. В мир, где нет никакой гарантии выживания.

«Куда мы пойдём?» – спросила Аня, не веря своим ушам.

«Мы пойдём туда, где ещё есть надежда», – ответила Елизавета. «Мы пойдём туда, где нет вируса, где ещё можно жить».

Аня не знала, что имела в виду Елизавета. Но она знала, что сейчас их жизнь изменилась навсегда. Она знала, что им предстоит путешествие, которое оставит неизгладимый след в их памяти. Она знала, что они вступают в неизвестность, в мир, где нет правил, нет гарантий, нет ничего, кроме надежды.

И она не знала, сможет ли она выжить в этом мире.

Но она знала, что должна попытаться. Она должна бороться за свою жизнь, за свою свободу, за свой шанс на будущее. Она должна пойти по ту сторону вируса, даже если это означает смерть.

Ведь она хотела видеть солнце.

Бункер, ставший для них единственным домом, был построен в глубине заброшенного военного убежища. Его стены были толстыми и прочными, а множество дверных проёмов вело в разные комнаты. В центре бункера располагался огромный зал с системами жизнеобеспечения, которые поддерживали жизнь в этом подземном мире.

Теперь все эти системы вышли из строя. На экране мигала красная лампочка, словно предупреждая о близкой гибели. Елизавета отдала команду готовить грузы.

Атмосфера в бункере была напряжённой. Дети бегали, собирая необходимые вещи: одежду, еду, воду, лекарства, инструменты. В воздухе витал запах тревоги, неуверенности и страха.

Аня стояла возле своей кровати, которая представляла собой просто деревянную доску, укрытую старым одеялом. Она собрала все свои немногочисленные вещи: несколько книг, которые ей подарила Елизавета, игрушку, которую она никогда не выбрасывала, и старый фотоальбом с фотографиями её родителей, который она никогда не рассматривала.