Так бывает, когда мы подменяет свои ценности, гонимся за ложными целями. Деньги еще никому не гарантировали счастья. А порой мы даже не знаем, кто нас по-настоящему сделает счастливыми. Проходим мимо тех самых, в погоне за чужими. Думаю, и она проходила будто с завязанными глазами мимо своих, падая в объятия тех, кто так и не смог подарить ей счастье. Мы часто забываем, что только любовь имеет силы сделать нас счастливыми. Но страшно не это, страшно то, что она опустила руки. Нарисовала себе будущее в серых красках с несбывшимися мечтами.

Мы растрачиваем себя, находясь не с теми. Но они нам нужны, чтобы понять кто же такие наши. Мы бросаемся во множество пустых отношений, когда внутри нас что-то болит, когда внутри нас есть огромная неудовлетворенность жизнью и собой. Счастье не живет во вне, любовь рождается ответом на любовь. Все начинается с нас. Когда мы собираем себя из пазлов, складываемся в красивую картинку, когда нам становится не страшным ни одно одиночество, тогда в нашей жизни происходят те самые встречи с теми самыми. Этой прекрасной отчаявшейся женщине предстоит долгий пусть к себе, в конце которого всегда гармония, прежде всего с собой.

Нас никто не сделает счастливыми, если внутри звенящая пустота, нас не найдут свои из-за сбитых радаров.

У меня под рукой оказывается черный карандаш. В кармане обрывок бумаги. Она уже давно окончила свой рассказ, но не уходит, будто ждет чего-то очень важного. Пишу на кусочке бумаги: «Начни путь к себе, обретя себя, обретешь и счастье». Протягиваю ей записку. Не читает, зажимает в кулак и пристально смотрит на меня. Какая же она красивая, лишь бы зажегся ее внутренний свет. Встает, прощается и, поднимая длинное красное платье, переступает порог, аккуратно закрыв за собой дверь.

Как далеко мы бежим в погоне за тем, что рядом.

— Ну, вставай же уже, Ален! — Чувствую, что одеяло сползает с меня вниз. — Родителей дома нет, мне скучно, поиграй со мной.

Открываю глаза, передо мной растрепанная, изрисованная фломастерами стоит сестра. Улыбаюсь ее виду и даже совсем не хочется ругаться за то, что она настойчиво будит меня.

— Встаю. Во что будем играть?

— Хочу в прятки. Чур ты вода.

Она быстро выбегает из комнаты, а я, сидя на краю кровати, начинаю считать до десяти.

Мир задуман неидеальным

— Бабуль, я бы хотела спасти весь мир и всех бездомных животных.

Смеется, от ее светлых глаз разбегаются ниточки морщинок, на щеках появляются ямочки.

— Доченька, мир задуман неидеальным. Тьма — это тоже часть мира, как и свет.

— Разве не может быть только света?

— Хотелось бы. Тьма дана, чтобы ее преодолевать, каждый встречается с разной ее частью.

— Почему кто-то страдает, не имеет дома и еды? Неужели о них забывает Бог?

— Нет, милая. Кому-то Бог дает испытания, чтобы понять что-то важное. То, что можно осознать только в несчастье.

— А бездомным собакам и кошкам тоже нужно что-то понимать?

Снова улыбка засияла на ее лице, но она быстро исчезает, оставляя место глубокой серьезности.

— Это нам, людям, родная, нужно что-то понять, чтобы не было бездомных собак и кошек. Мир стал бы светлее, если бы у каждой бездомной собаки и кошки появился дом.

— Если я найду бездомного котенка или щенка, я обязательно возьму его себе. Только родители, наверно, будут против.

— Сколько раз ты пробовала оставить дома котенка или щенка, они всегда были против, своих хватает. Но знаешь что, принеси его ко мне, договорились? — Снова улыбается.

— Правда?

— Сделаем так, чтобы в мире на одну боль стало меньше. Поможем себе и Богу. Ведь он всегда помогает кому-то нашими руками. Когда мы находим в себе силы протянуть руку помощи, в этот самый момент мы исцеляемся душой, становимся ближе к Богу и к себе настоящим, такими, какими мы были задуманы.

— А какими мы были задуманы?

— Любящими, добрыми, чистыми, радующимися. Правда, на это нужно отыскать храбрость в себе. Без храбрости сложно проявлять свои светлые стороны.

— Разве?

— Да, доченька. Может показаться странным, но доброта стала считаться слабостью. Я же думаю совсем обратное. Мы сильны в своей открытости, нежности, уязвимости. А злость делает нас слабее. А еще, доченька, доброта — это дар Бога, не каждому дано родиться с таким запасом доброты в сердце как у тебя.

— А мама ругает меня, когда я приношу очередного котенка или щенка.

— Не злись на маму, поверь, ей тоже очень жаль тех, кому ты хочешь помочь.

— Бабуль, как хорошо, что ты у меня есть! А если бы не было, что бы со мной было?

— Если бы не было меня, Бог бы нашел пути позаботиться о тебе, доченька. А вообще, «если» — плохое слово, оно дарит нам слишком много иллюзий. Есть только то, что есть, без «если». Совсем рано, всего девять утра, а мы с тобой такие серьезные разговоры затеяли. Пойдем ка сходим за вкусными булочками. Тут неподалеку открыли новую пекарню.

— А где?

— В подвальчике старого жилого дома в нескольких кварталах отсюда.

— Пекарня новая, а дом старый.

— Верно подмечено. — Улыбается, повязывая платок на голове. — Главное не в этом, главное, чтобы выпечка с душой.

— У них с душой?

— Сейчас узнаем.

Доброта и любовь меняют

мир вокруг тебя

Выходим на улицу. На старой березе у дома собралась стая воробьев. Радуясь новому дню, они организовали целый воробьиный оркестр, который быстро смолкает стоит бабушке хлопнуть железной дверью калитки.

Идем по обочине пыльной дороги, проходя мимо куста шиповника, бабушка останавливается.

— Пойдем, родная, покажу тебе любимый запах лета. Она подходит к колючим кустам, которые надели на себя украшения из розовых цветов, сгоняет надоедливого шмеля и замирает, вдыхая аромат цветка. — Смелее, иди ближе. Подхожу близко-близко и носом утыкаюсь в один из цветов. Вдыхаю его кисло-сладкий аромат и время останавливается на мгновение.

— Вкусно, бабуль.

— Вплоть до самого октября эти кусты шиповника дарят мне моменты настоящего счастья, доченька. Оно всегда находится для меня на расстоянии вытянутой руки.

— Мне нравится твое счастье, можно оно будет и моим?

— Нужно, доченька. Счастье для того и существует, чтобы им делиться.

Насладившись ароматом цветов шиповника и уступив место громко жужжащему шмелю, продолжаем свой путь в пекарню по соседству. Мимо проезжают сонные машины, солнце еще совсем мягкое, нежно касается наших с бабушкой открытых рук. Она держит старую плетеную сетку, постоянную спутницу ее покупок.

Заходя в небольшой подвальчик с вывеской «Пекарня», тону в ароматах ванили и корицы. За прилавком тучная женщина раскладывает свежеиспеченные булочки по подносам.

— Доброго утра. — Улыбаясь и оглядываясь вокруг, говорит бабушка

— Утро добрым не бывает. — Недовольно отвечает продавщица.

— Только для того, кто сам так решил.

— Чего желаете? — Проигнорировав бабушкино замечание, также неприветливо продолжает женщина за прилавком.

— Пару свежих и горячих булочек с корицей.

— Чего захотели! Горячих!

— Было бы здорово, если у вас найдутся такие.

— Все только что из печи, еще не остыли. — Она заворачивает булочки в пакет.

Мне хочется скорее уйти из этого места, совсем не похоже, что нам здесь рады. Но бабушку, кажется, совсем не смущает манера, с которой с ней общается продавщица.

— Какой красивый у Вас маникюр, нежный очень. — Говорит бабушка, доставая кошелек из сетки.

В этот момент происходит совсем неожиданное. Только что суровое лицо тучной женщины за прилавком внезапно озаряет улыбка. И вот перед нами уже совсем другой человек, чуточку счастливее и добрее.

— Спасибо. Дочка вчера сделала, весь вечер на него потратили.

— Значит, вечер потрачен совсем не зря.

— Подождите, вот эти лучше возьмите, они погорячее. — Достает из под низа противня пару булочек. Вы уж меня простите, если обидела.