— Ну что ж, Рой, хотите держать тайны ремесла при себе — будь по-вашему. Нам же от вас надо чтобы вы отыскали украденные ценности.

— Ваше Величество, будьте уверены — я легко найду любую украденную вещь. Боюсь, что главной задачей по части возвращения украденных реликвий будет не то, кого и где искать, а вопрос скорости.

— Скорости?

— Да, Ваше Величество. Боюсь, нам придётся поторопиться и нагнать грабителей прежде, чем те успеют вывезти реликвии из страны.

— Вы думаете, это входит в их планы?

— Не сомневаюсь, Ваше Величество. Мастш Тольскер в недавнем разговоре напомнил мне об императоре Гелуинне Гзаэвэке из Норжии. Подозреваю, воры собираются доставить ценности ему. А кому ещё они смогут их продать? В Стаентраде им определённо негде будет сбыть краденное — поэтому остаётся лишь один вариант: вывоз за пределы королевства.

— В таком случае надо спешить! — встревожился Отатис. — Они, верно, уже в пути — мчатся во весь опор к границам королевства!

Он оглянулся — слуги тревожно засуетились и заохали.

Я дождался, пока волнение утихнет, и сказал:

— Но для начала нам нужно узнать кто они и куда направляются, в какую сторону за ними гнаться.

— Вы правы, Рой. Когда вы это выясните?

— Сейчас же, Ваше Величество. Если… — я поднял палец и выдержал небольшую паузу, — мне дадут немного покоя и позволят заниматься своим делом.

— Конечно, Рой, — в голосе короля послышалась холодность. — Делайте своё дело, работайте. Мы вам мешать не будем. Поговорим позже, когда закончите.

Отатис отошёл в сторону и, как и остальные, принялся наблюдать за моими действиями.

Я накинул капюшон — он был такой просторный, что скрывал всю голову целиком — подошёл к постаментам и вытянул вперёд правую руку — в жесте, будто призываю кого-то остановиться.

И вот теперь, пожалуй, пришла пора рассказать о том, в чём же мой секрет, благодаря которому я являюсь лучшим сыщиком в Стаентраде.

Глава 6

Тэ-сю А’ргаэ

У разных сыщиков разные методы. Некоторые детективы хороши логическим мышлением. Другие верят, что преступник всегда совершает ошибки — и нужно лишь эти ошибки найти: на месте преступления или в ходе опроса подозреваемых. Третьи — хорошо знают преступный мир, имеют там связи, и им всегда предоставляют необходимую информацию. Иные считают, что на любое преступление можно найти бытовую аналогию из жизни соседей, знакомых и родни, и, опираясь на неё, раскрыть преступление.

У всех гениальных сыщиков свои методы.

Но никто из них не может сравниться со мной, ни один не хорош так же, как я. Так в чём же заключается мой секрет⁈

Не зря говорится: всё гениальное — просто. Действительно, гениальные аферы — обычно очень просты. Великолепные трюки и фокусы — тоже. И в моём случае всё то же самое: гениальное — просто.

Я так легко, играючи раскрываю преступления — лишь благодаря Te-sju H’A’Rgae (Тэ-сю А’ргаэ). Что это? С языка моего народа это словосочетание переводится как «сила чувств», или «сильные чувства», или «усиленные чувства». Или, если угодно, «сверхчувства». Или, как сказали бы на одном из распространённых языков: «экстра сенс».

У меня не всегда было Тэ-сю А’ргаэ. Оно появилось лишь когда я прибыл сюда, в Стаентрад. Когда я жил на Родине — подобных способностей у меня не наблюдалось. Да и быть не могло.

Более того, я никогда не планировал, даже представить не мог, что стану вдруг сыщиком. Это совершенно не моя сфера интересов. Всю жизнь моим любимым делом было Ealain («искусство»). У себя на Родине, когда я жил с моей семьёй, я был Pfeann-tair («художник, скульптор»). Ещё мы выезжали на охоту в родовых угодьях и изучали воинское искусство. Вот и весь спектр занятий, которым я уделял время.

В общем, никакой склонности к профессии сыщика я никогда не имел, и эта работа больше подошла бы, пожалуй, моему брату Н’ри. Но здесь нет Н’ри, здесь есть лишь я. Я отправился в Стаентрад, в Аг-Винэос, к Серой Башне, и я здесь один и сам по себе.

Итак, когда я прибыл в Стаентрад, у меня пробудилось Тэ-сю А’ргаэ. Тэ-сю А’ргаэ не поддаются контролю при пробуждении, невозможно заказать какое-то конкретное сверхчувство (а их существует огромное множество). Какое из сверхчувств тебе достанется — всегда лотерея, выдача неизвестной карты вслепую, бросок кубика.

Тэ-сю А’ргаэ, что пробудилось во мне, оказалось Aeghe’h Zeya Wsettaen («глаза, видящие прошлое»). Эта способность иногда называется «психометрия», «ретрокогниция» или «ретроскопия». Что это? Это способность видеть события, произошедшие в конкретном месте или с конкретным объектом в прошлом. Это как ясновиденье, только обращённое не в будущее, а в прошлое. «Прошло-виденье», если угодно.

Итак, накинув капюшон, я стоял рядом с постаментами, вытянув вперёд руку. Я сосредоточился, и на меня накатило особое состояние, которое, собственно, и называется Aeghe’h Zeya Wsettaen.

Поверх видимого обычным зрением мира словно наложилась прозрачная плёнка, вокруг каждого предмета появился еле различимый футляр, повторяющий его форму.

Я ощутил поток. Чего? Времени? Нет, поток времени ощутить невозможно. «Рыба воды не разумеет». Как я могу ощутить поток времени, если движусь вместе с ним и являюсь его частью⁈

Я ощутил иное — поток чего-то, что может двигаться вперёд и назад во времени, независимо от него. Мельчайшие частицы, которые проносятся сквозь вселенную, и над которыми время не властно. Наш народ называет эти частицы N’tam g’hraneane — «Частицы времени».

Конечно, ни использование зрения, ни вытягивание руки особо не требовалось для того, чтобы я мог взаимодействовать с N’tam g’hraneane — они воздействовали напрямую на мой мозг. Но мозг устроен так, что ему тяжело овладеть новыми навыками, связанными с новыми чувствами или органами, поэтому он обычно встраивает это в уже известные механизмы работы тела. Исключительно ради удобства я поднимаю вперёд руку и полагаюсь на зрение, когда применяю сверхчувство. Капюшон же я надеваю по иной причине.

Итак, я ощутил поток частиц времени — тех, что движутся из прошлого в будущее. Есть и те, что движутся из будущего в прошлое — и именно на восприятии таких частиц основан другой вид Тэ-сю А’ргаэ — Zeya Straat («пророчество, ясновиденье, способность видеть будущее»). Я этой способностью не обладал, мой дар — видеть прошлое.

Я двинулся вглубь потока частиц, разыскивая интересующий меня момент в прошлом. Время как бы двинулось вспять. Дион назад, два диона, пять дионов… «Призрачные футляры» задвигались, замелькали, стали перемещаться. Мимо меня смазанной полупрозрачной линией проплыл силуэт человека, идущего спиной вперёд.

Я ускорился — десять дионов назад, сутки, двое суток, трое суток… Освещение в люстрах под потолком становилось то ярче, то темнее, то потухало вовсе, и в окна бил солнечный свет. По небу назад пробегала луна, наступали сумерки, потом в обратном направлении проносилось солнце, снова темнело и вновь выплывала луна. Тени перемещались по полу, как стрелка метронома.

Вся эта фантасмагория не замещала от меня реальности, настоящего, а лишь накладывалась поверх, как прозрачная плёнка. Я осознавал, что нахожусь в хранилище королевских реликвий, вместе с Тольскером, его людьми и Отатисом, в Серой Башне. За окном первый снегопад новой зимы, месяц ноябрь, прошло несколько дионов после полудня.

Однако при этом я видел и ощущал другой мир, наложенный поверх настоящего — мир отпечатков событий из прошлого. Представьте, будто в глину упала монета. Монету подобрали, но на глине остался отпечаток. Вот именно такой глиной и был поток частиц N’tam g’hraneane, а монетой — интересующее меня событие. Благодаря потоку частиц, которые сформировали отпечаток события, я мог это событие посмотреть. Разумеется, это было не настоящее присутствие в прошлом, я мог лишь увидеть следы того, что уже произошло — как посмотреть на картину или прочесть записанную историю. Всё, что мне было доступно — лишь запись, отпечаток, само событие уже случилось и изменить его невозможно — прошлое уже прошло, прошлое уже свершилось. (Будущее, кстати, тоже).