Глава 35

Йолшев День

Йолшев День. С самого утра шли приготовления к празднику, люди суетились, сновали повара, кто-то уже успел порядочно напиться, к барону целыми делегациями прибывали гости.

Во дворе устраивали представления и соревнования. Среди которых были такие, что посвящены рукопашной борьбе, а также турнир на мечах, стрельба из лука, метание ножей и прочее. Проходили тут соревнования и в трактирных играх — типа «Перепей меня» или игры с костями «Драконья семёрка».

Стоило мне выйти за порог, как на меня налетела Хейльза Дунханд.

Её волосы сегодня были выкрашены в белый, косу она расплела, и волосы серебрящимся потоком струились вдоль её спины. На девушке сидела нарядная праздничная одежда с народной вышивкой, а украшения на её руках, шее, в ушах, волосах — были просто изумительны. Среди прочего, в украшениях часто прослеживались одни и те же образы — полумесяцы, сплетающиеся в различных сочетаниях друг с другом.

— Мастш Рой, — сладким голосом сказала она. — Я вас сегодня никуда не отпущу! Вы должны сопровождать меня и быть моим кавалером. А я буду вашим гидом на празднике. Вот так мы друг другу сослужим службу.

— Хорошо, я польщён предложением, мэдэмэ, — сказал я. — Я с удовольствием его принимаю.

Хейльза весь день водила меня по всем интересным на её взгляд местам. Мы угощались нутками и прочей праздничной едой. Смотрели на выступления акробатов. Пили хизг и вино из тыквенных чаш. Слушали игру на гуслях и пение. Смотрели состязания. Мы выходили, конечно же, и за пределы двора, в Геамградх. Там проходили народные гуляния, на многих домах появилась роспись, изображающая остроухих длинноволосых существ.

Вечерело. В небо стали запускать салюты, народ радостно шумел и веселился. Мы с Хейльзой сидели за столом, выпивали и угощались яствами, Хейльза обвивала меня руками и всё норовила усесться мне на колени. Артисты в народной одежде начали играть на гуслях и дудках, а певцы запели:

Седой высокий чужак выходит из арки.

Он яблоко несёт, он несёт нам подарки

Ой, волшебные дары, ой, волшебные дары,

Ой, летучие шары, ой, летучие шары,

Да волшебное копьё, да целительный листок,

Он осыпал нас дарами, он прекрасен и высок.

Волшебным копьём, световым лучом,

Покрутил, помахал — вырезал из камня дом.

Покрутил, помахал — высек из скалы дворец,

Теперь с нами живёт, он наш князь-молодец,

Мы не знаем тревог, распрощались с бедой,

Ведь теперь наш князь — чужак высокий, седой.

Он больных исцелил, он построил дома,

Он наполнил зерном золотым закрома.

С нами князь живёт, он высок и он сед.

Мы желаем ему: долгих лет, долгих лет!

Песня кончилась, и все радостно захлопали и зашумели, Хейльза тоже. У меня мурашки пробежали по спине. Я спросил её:

— Что это за песня?

— Старинная стаентрадская песня. Называется «Первый контакт». Про встречу людей с первыми Высокими Чужаками-из-арок, аэлиями. Этой песне более шестисот лет.

Затем она переменила тему. Близко склонившись ко мне и хитро улыбаясь, она ткнула пальчиком в мой кафф.

— Какая чудная у вас штучка, мой кавалер. Что это?

— Это украшение, мэдэмэ, очень популярное у меня на Родине.

Она мечтательно вздохнула.

— Ах, если у вас на Родине все такие как вы, то хотела бы я её посетить. А где ваша Родина? Ах да, помню, вы говорили — Талессия. К сожалению, я совсем ничего о ней не знаю.

Я тоже.

— Впрочем, так даже лучше, — продолжала она. — Я буду о ней мечтать…

Она снова ткнула пальчиком в кафф.

— А что здесь изображено? Ящерка ложится спать?

— Да.

— А что это означает?

— Это герб моего Дома.

Она удивлённо вскинула брови.

— О! Вы — из Дома, у которого даже есть свой герб? Вы, наверное, аристократических кровей, мой кавалер? Я подозревала это, в вас это чувствуется. Вы особенный. В вас ощущается благородное происхождение. Может быть, ваш Дом даже родственен королевскому на вашей Родине? — она говорила полушутя, наполовину всерьёз. — Может быть, вы даже принц⁈

Я лишь улыбнулся в ответ.

Мы продолжали пировать, Хейльза потихоньку напивалась, и у неё раскраснелись щёки, уши, и дыхание отчётливо отдавало вином. Она постоянно облокачивалась на меня, вешалась на шею, решительно отвергла любой способ общаться со мной, кроме как шептать мне прямо в ухо, обдавая его жарким дыханием. Сидела она слева от меня, так что ей было предоставлено ухо с каффом.

В очередной раз обвив мою шею и повиснув на мне, она потянулась к моему уху и слегка пьяно спросила:

— Мой кавалер, ты выиграешь для меня приз на каком-нибудь состязании?

— Конечно, мэдэмэ. С большим удовольствием.

Мы встали из-за стола и направились к площадкам, где проходили состязания. Первая, что нам попалась, была посвящена соревнованию в рукопашной борьбе.

— Как насчёт этого состязания? — спросил я.

— О, если вы хороши в кулачном бою, мой кавалер — то я буду только рада посмотреть на ваше мастерство!

— Отлично.

Я подошёл к мужику, который объявлял бои и зазывал публику.

— Милейший, — сказал я. — Я тоже хочу поучаствовать.

— Воля ваша, спадэн. Какого противника вам подобрать — покрепше аль послабже?

— А кто у вас сегодня чемпион?

— О, да шампиён-то у нас — Ольрих, из сынков Орлина.

— Бастард?

— Да, но мы так не говорим. Так что вы потише, спадэн. Детей спадэна Орлина мы зовём просто «сынками» евойными, а не бастардами.

— Хорошо.

— И что же, вы хонтице вызвать на бой Ольриха⁈

— Конечно.

— А вы его видели, спадэн? Видели, экий бычара?

— Нет, милейший, не видел, но мне всё равно: я хочу произвести впечатление на даму.

Я указал на улыбающуюся Хейльзу Дунханд.

— Ого! Не Хейльза ли, баронова племянница? Ну, да, за такую даму можно, конечно, в зубы получить! Разочек. Что ж, велю кликнуть его. Только учтите: он уже дион-полтора как биться закончил и теперь сражается, хех, за столами — с кувшинами вина да пива, да со свиными рёбрышками. Он может и отказаться от боя, сославшись, что де к битве не готов.

— Если откажется, вызовете другого соперника.

— Айэ, спадэн.

Организатор боёв подозвал мальчишку-помощника и велел ему найти Ольриха и спросить, согласен ли он биться с приезжим из столицы. Мальчишка убежал, и вскоре вернулся в большой компании. К месту проведения боёв действительно шёл настоящий бычара, и с ним целая толпа зрителей.

Ольрих был огромен и превосходил меня ростом на голову или две. Кулаки у него были как кувалды, а в плечах он был широк, как ствол древнего дуба.

— Так вот, значит, тот столичный, что хочет вызвать меня на бой? — прорычал Ольрих, смерив меня взглядом. — Что ж, сейчас мы ему покажем гостеприимство Тэат-Брон-дор!

Друзья встретили его речь смехом и улюлюканьем. Рядом с компанией стояла Хейльза и с тревогой смотрела на меня. Я ей улыбнулся и кивнул, пытаясь дать понять, что волноваться не о чем.

Судя по говору, Ольрих уже был порядочно пьян, и я надеялся, что мне это поможет. Вообще вид громилы не особо устрашал — у себя на Родине я сражался и не с такими гигантами. Правда, тогда у меня были при себе кое-какие вещи, которых нет сейчас, а именно — специальный костюм… Но у меня оставались перчатки, и этого должно хватить.

Среди зрителей появились Тольскер и его помощники. Они с удивлением посмотрели на меня, и я приветливо кивнул.

Ольрих встал в боевую стойку, организатор объявил начало боя.

Ольрих с громким криком ринулся на меня, и это походило на то, будто на меня нёсся бык. Я увернулся и отбежал подальше.

Он рассмеялся, его группа поддержки тоже хохотала и улюлюкала, бросала мне оскорбления и насмешки.