– Ну и что? Я их к себе в дом не звал!

Вот так дела.

– Где находится эта больница?

Окруженные витым старинным забором, серые здания начала века производили впечатление брошенных на произвол судьбы в старом порту кораблей.

Огромная вывеска на воротах била в глаза всякому сюда входящему: «Тарасовская областная психиатрическая больница».

Я сбросила скорость до минимума и, следуя указаниям Сашки, подъехала к двухэтажному кирпичному дому, опутанному плющом.

«Наркологическое отделение».

До чего удобно. Везде все написано.

– Вам помочь припарковаться?

Солидный мужчина, облаченный в полосатую пижаму, держал в руке плакат – фанерку, прибитую к черенку швабры с неаккуратно сделанной карандашом надписью: «Платная стоянка».

– Надо платить? – уточнила я.

– Парковка внутри городка стоит четыре рубля в час.

– Хорошо, я не возражаю.

Сашка ни с того ни с сего стал дергать меня за рукав, но я не обращала на это внимания.

Я отдала десять рублей.

– На два с половиной часа, пожалуйста.

В ответ мне протянули квиток, заверенный печатью и размашистой росписью.

– Проходите, проходите, – на улицу выбежала сгорбленная старушонка в белом застиранном халатике. – Здравствуй, Сашенька. – Мальчишка здесь на самом деле не в первый раз. – А ты, Гришенька, отдай девушке деньги.

– Извините. – Было заметно, что человек возмущен столь резким выпадом в его сторону, тем более что оплата уже произведена.

– Я вот Анатолию Максимовичу все расскажу.

Услышав знакомое имя, сборщик оплаты смутился и поспешил вернуть деньги.

Поняв наконец, что передо мной дурик, я поинтересовалась у санитарки:

– С машиной ничего не случится?

– Нет, нет, не волнуйтесь, проходите.

Мы вошли в обшарпанный холл.

Два человека в больничных пижамах стояли вдоль стеночки по стойке «смирно» и, как только мы поравнялись с ними, отдали честь.

– И так каждый раз, – хихикнул мальчишка. – Нам на второй этаж.

Коренастый мужчина открыл нам дверь, сваренную из металлических прутьев, и пропустил внутрь.

– К Кондратьевой?

Вежливость и расторопность персонала несколько удивляли. И это в режимном отделении, где любое существо, идущее, ползущее или скачущее не по форватеру, немедленно ощущало на своем теле некое воздействие, производимое санитарами. Похоже, папа Саши подмазал здесь всех и каждого, иначе никто бы здесь перед нами, а скорее перед моим маленьким спутником не расстилался.

Мы пошли по длинному пустому коридору, только один раз навстречу попалась медсестра, ведущая под руку молодого иссохшего патлатого парня.

На этаже было тихо. В отличие от обычной больницы здесь не было ни громко разговаривающих пациентов, ни старающихся перекричать их врачей, не было праздношатающихся посетителей и мечущихся медсестер, разыскивающих уклоняющихся от процедур больных.

– У нас до четырех тихий час, поэтому старайтесь не шуметь, – попросил санитар, открывая перед нами дверь пятой палаты.

В небольшой комнате стояло восемь кроватей. Все были заняты. Я обратила внимание на то, что некоторые пациентки были просто привязаны к койкам. Из дальнего угла послышался стон. Я постаралась не обращать на это внимания. Саша подошел к неподвижно лежащей молодой исхудавшей женщине.

– Мама, – позвал он, и больная тут же резко открыла глаза.

– Ты пришел, сынок.

Взгляд ее был пустым. Она посмотрела ему за спину.

– Кто это? – спросила женщина вполголоса.

– Это тетя Таня, она хочет с тобой поговорить.

Я подошла поближе и, поздоровавшись, опустилась на стул.

– Кто вы?

Женщина была явно физически истощена. Скулы выпирают, щеки ввалились, подчеркивая остроту носа. Но при этом она совершенно не выглядела сумасшедшей, и это радовало.

Я знала от Саши, что лежит она здесь уже десять дней. Похоже, лечение шло ей на пользу.

– Я частный детектив, Татьяна Александровна Иванова.

Искорка изумления и растерянности промелькнула в ее начавшем проясняться после сна взгляде. Женщина посмотрела на сына.

– Лена, – представилась она. – Он что-то натворил? – Больная села, поджав под себя ноги, обняла и поцеловала сына.

– Ничего, просто рассказал, как мог, вашу историю.

Она не сумасшедшая, она совсем не сумасшедшая. Это хорошо.

– Я не заметила, как постепенно опустилась на дно, – начала было она свое грустное повествование, но тут же запнулась. – Что вы собираетесь предпринять?

– Скажите, какие наркотики вы принимали?

– Вы прямо как наша докторша. Она тоже об этом спрашивала. Только ничего такого я не потребляла.

– Саша рассказал, что к вам часто приходили две женщины, Катя и Света. Они приносили порошок.

– Он еще маленький, не понимает… Это «Найс боди», с его помощью я рассчитывала сбросить вес.

– Да, я вижу.

Женщина была очень худа. Но во взгляде присутствовало твердое намерение выкарабкаться, и я не сомневалась в том, что она сумеет вернуться к нормальной жизни.

– Понимаете, после родов я растолстела. Силы воли на то, чтобы заняться физкультурой или сесть на диету, мне не хватало. В борьбе с соблазном наесться до отвала прошло десять лет. Результат был печален: не так давно я весила сто шесть килограммов. Естественно, муж перестал обращать на меня внимание как на женщину. Каждый вечер он придумывал повод, позволяющий ему спать отдельно и тем более не заниматься со мной любовью. Вскоре мы расстались. Бумаги не оформляли, просто разъехались.

Как-то я сидела на кухне, читала эти бестолковые рекламные объявления, сама не знаю зачем. Потом увидела, что некто обещал помочь быстро избавиться от лишнего веса, и позвонила. В этот же вечер обе дамы пришли ко мне и стали так неистово расхваливать свой продукт, что в конце концов я отдала деньги. Хотя их напор был мне неприятен.

Сто пятьдесят долларов за полную программу из двух баночек – приличные деньги для нас, – она погладила сидящего на углу кровати сына по голове. – За неделю я действительно без труда потеряла полтора килограмма. Через четыре недели кончился курс, а вместе с ним исчезли еще восемь килограммов…

Я заметила, что Лена вдруг побледнела.

– Послушайте, позовите врача, мне дурно, скоро начнется очередное дерьмо, – сквозь стиснутые зубы процедила она.

Сашка поднялся с места.

– Вы сидите, я сбегаю, я знаю.

Мальчишка сорвался с места.

– Ради чего вы все это делаете? Я не первый день живу на белом свете, – спросила Лена, отирая салфеткой выступивший на лбу пот.

Пришлось рассказать ей все с самого начала. Затем я попросила ее продолжить.

– На чем я остановилась?

– На восьми килограммах, – напомнила я.

– Да, точно. На втором месяце я как-то пропустила прием препарата. Мы то ли куда-то ездили, то ли я просто забыла, в общем, ночью мне стало нехорошо. Тогда я никак не связала прием порошка с неожиданным нездоровьем, а потом просто забыла об инциденте, поскольку добросовестно выполняла все предписания.

Месяц шел за месяцем, и вскоре у меня вновь появилась талия. Вначале пришлось подзанять у знакомых, но потом Леша, так зовут моего мужа, стал захаживать к нам и проявлять ко мне больший интерес, что само по себе безумно радовало меня. Он помог с деньгами. Сбросив с себя семейные тяготы, он у нас разбогател, – она улыбнулась. – Я расцвела, как в молодости. На шестидесяти килограммах он посоветовал мне прекратить принимать «Найс боди», но я не смогла. Говорила ему, что закончила, а сама, по собственной дури, увеличила дозы. Стала нервная, резкая. В один прекрасный вечер напилась. Избила Сашку. И пошло-поехало. Только наладившиеся отношения с мужем вновь обострились. Как он все это терпел, не знаю. У-у-ум! – Лена выгнула спину. – Где же эта соня?! – Ее лицо неожиданно стало звериным. – Да как же мне все это вынести!.. Глотки перегрызу этим сучкам, Светочке с Катенькой!

– Выйдите из палаты! – услышала я за спиной.