– Так, вот вам вкусняшки. Как зовут? – Неожиданно для Ольги, обратилась к ней шатенка. Хотя это и показалось Ольге фамильярным – обращаться к незнакомому человеку на «ты», да еще в такой манере, тем не менее, она поддалась простому и дружескому тону Катиной знакомой и почти так же радостно назвала свое имя.

– О чем болтаете?

– Да все о том же… – Начала Катя.

– Катя говорит, какой у нее недостаточно хороший муж и не совсем удачный брак… – С сарказмом прервала ее Ольга.

– Ну, девочки! Такая отличная погода, такое вкусное кофе и уютное кафе, а вы обе такие красотки…Давайте о хорошем. Я вот сейчас начала заниматься персонально в тренажерном зале с таким симпатичным молодым человеком…

– Регина, ты же замужем! – С оттенком осуждения прервала ее Катя.

– Ну и что, я же просто кокетничаю. И это не значит, что я не могу взять себе в тренеры какого-нибудь красавчика, тем более что он отличный специалист. Вечно ты все усложняешь, Катюша, жизнь очень простая штука.

– Это вы откуда взяли? – Внезапно, с легким вызовом, непонятным для себя самой, спросила Ольга.

– Ну…это просто очевидно, – счастливо улыбаясь ответила шатенка, что вызвало в Ольге чувство, немного напоминающее реакцию барселонского быка на красную тряпку.

– То, что чувствуешь, то и притягиваешь в свою жизнь. – Продолжала Катина подруга. – Чувствуй радость и притянешь радость.

«Еще бы эту радость вначале почувствовать». – Подумала, но не решилась сказать вслух, Ольга. И, словно прочитав ее мысли, шатенка добавила:

– А, чтобы эту радость почувствовать, поменяй мысли, и поскольку мысль – это слова, облеченные в логическую форму. Начни говорить, думать радостными, позитивными предложениями, жизнеутверждающе… Ведь вначале было слово.

Тут она достала из сумочки несколько рекламных буклетов и положила на стол. Потом посмотрела выразительно на Ольгу и добавила:

– А, у тебя, прекрасная леди, сопротивление буквально всему, что тебе непривычно, и ты считаешь новым, это прямо на твоем аристократическом лице написано. По-научному это называется скептицизмом. Короче, вы вот это посмотрите, а потом мы еще раз встретимся и поговорим.

Они встретились через неделю только с Ольгой, в том же кафе. Катя не пришла, сославшись на головную боль, сама же Ольга как не пыталась, так и не смогла понять, почему она согласилась на встречу.

В душе, она не верила уже никому и ничему. Даже то, что она ходила на регулярные встречи со своим психоаналитиком – один раз в неделю, – лишь было чем-то навроде приятного времяпровождения и некоторого отдохновения от рутины и банальщины ежедневно повторяемых событий: дом – работа – работа – дом и так далее по кругу. Несмотря на то, что Аркадий Геннадьевич, ее психоаналитик, был профессионалом высокого уровня и очень востребован среди клиентов, дальше дело не шло, хотя врач и старался столкнуть Ольгу с накатанной дороги ее незавидной судьбы. Да и сама Ольга не проявляла особого энтузиазма, как будто ждав, что ее жизнь сама сделает крутой разворот, в итоге весь оптимизм врача уходил в песок.

Они сели за тот же стол, и Ольга по привычке сразу же уставилась в зеркало, наблюдая за собой и за Региной, не отдавая себе отчета в том, что это действо было лишь суррогатом рефлексии, ибо непосредственное самонаблюдение, погружение в себя, то есть посмотреть на себя глубоко внутрь, было почти невыносимым занятием. В руках она держала буклет, который ей дала Регина, но не расслабленно, а так, как будто она пришла сюда с этим буклетом, чтобы с помощью него отмахиваться от неожиданного поворота в своей судьбе, если вдруг к этому приведет эта встреча.

Как только им принесли капучино, Ольга открыла рот, чтобы начать перечислять все возражения по поводу прочитанного, как Регина прервала ее вопросом:

– Расскажи, почему ты такая напряженная? В тебе так много сопротивления, что кажется твоя прекрасная фигура, словно в броню одета. Так ты не притянешь мужчин. А еще, ты думаешь, что у тебя в голове идет какая-то напряженная мыслительная работа, но на самом деле, у тебя там мусорный бачок.

– Что-что? – Недоуменно произнесла Ольга. Пожалуй, никогда в жизни с ней никто в такой манере не разговаривал. В этом было что-то вызывающее, но, странное дело, это ее совсем не обижало, наоборот, она вдруг почувствовала, что с ней сейчас говорят о каком-то очень важном деле. Хотя, о чем именно, ей было пока совершенно не понятно, и поэтому это рождало тревогу.

Она не только интуитивно, но и на логическом, сознательном уровне понимала, что напротив нее сидела не слишком умная, не слишком образованная особа женского пола. Но, меряя, как и почти все мы, других людей по своей мерке, она не могла для себя объяснить, зачем этой женщине так влезать в ее жизнь, в ее судьбу. «Неужели от банальных амбиций по причине стандартной человеческой глупости?» – Подумала она.

– «Или ей нужны деньги, или она просто зомбирована», – решила Ольга и уже почти успокоилась, как ее собеседница выкинула очередной фортель.

– Ты сама не своя. Ты не свободна и не живешь своей жизнью.

– А чей же жизнью я …?

– Чей угодно, но только не своей. – Не политкорректно прервала Ольгу ее собеседница. – Решаешь чужие проблемы, помогаешь всем подряд, кому надо и не надо.

– Так людям надо помогать. Это разве не очевидно?

– Ну-ну, помогай! – Ее собеседница сидела, вальяжно откинувшись на стуле, с раскрасневшимся недовольным лицом и барабанила пальцами по столу. – Как ты не понимаешь, что тебе нужно раскрыться, не бояться выражать свои эмоции, пусть, даже если они не очень положительные.

– Я это уже столько раз слышала, что оскомину набило.

Ольга смотрела на Регину и почему-то эта, видимо, все-таки искренняя в своей детской непосредственности, пусть и не очень продвинутая в духовном плане, как некоторые ее подруги, женщина нравилась ей все больше и больше.

– И что ты предлагаешь? – Слегка улыбаясь, спросила Ольга. Ей стало даже почти смешно, когда Регина вдруг довольно заулыбалась, словно ребенок, получивший заветную игрушку и, развернувшись к ней всем телом и обдав ее ароматом терпкого парфюма смешанного с запахом пота, заявила:

– А не послать ли тебе на три буквы всех тех, в общении с кем ты так тщательно подбираешь слова? Например, Катю.

– Как?! – Совсем уже растерявшись, произнесла Ольга. Вот такого она точно не ожидала.

– А вот так: просто скажи: «А не пойти ли тебе на х..!»…Давай, расскажи мне, что тебя мучает?… И тут Ольгу прорвало…

В тот день они просидели в кафе почти три часа. Ольга рассказала ей почти все. Раза три ее плач переходил почти в безудержные рыдания, из-за чего на них испугано оглядывались посетители кафе, что, похоже, Регину совсем не волновало. И, странное дело, им даже ни разу не сделали замечания, более того, их столик, словно защитным полем, полукругом окружали не занятые столики, куда, опять же, по какой-то почти мистической причине, никто не садился.

В течение недели Ольга пребывала в раздумьях, идти ей на этот необычный тренинг или нет. То, что произошло в кафе, было для нее очень непривычно. Так она не раскрывалась даже у психолога, а тут, совсем незнакомый человек. Но порыдав, пожаловавшись на жизнь, Ольга подпала под какое-то необъяснимое обаяние этой яркой шатенки. Рассказав ей про свою жизнь чуть ли не с детства, она вдруг почувствовала тогда какую-то легкость, даже до приятного головокружения в голове. «Так идти или не идти?» – В очередной раз задавала она себе этот вопрос. И тут, она вспомнила одну из последних фраз Регины: «Обязательно сходи к психологу или психотерапевту и посоветуйся, можно ли тебе идти на этот тренинг. Судя по твоей такой тяжкой жизни и твоим, таким, вполне, на мой взгляд, оправданным рыданиям, ты к кому-нибудь из них да ходила». Ольга тогда не сказала, что она несколько лет проработала фельдшером на скорой помощи в психиатрической бригаде и читает книги по психологии, так, что она в курсе. «Ок, раз такое дело, схожу к Аркадию Геннадьевичу». – Сказала себе Ольга.