Весьма, весьма, – сострил я вслух, – мой внутренний голос теперь надоедает и бьет тревогу и по таким мелким делам? Ну что же, не буду его расстраивать», – ухмыльнулся я.
Тревога стала менее заметной, а шаги более уверенными. Не было такой вещи, которую можно было сразу отнести в разряд необъяснимого. «Почему пол колется? Потому что он холодный, – начал пояснительную лекцию для самого себя, пока шел к окну. – А почему он холодный? Да потому что ветер его занес сюда… – Я встал ровно перед рамой и глянул на форточку, которая ерзала вправо-влево. – А как ветер сюда попал? Да все просто, форточка открылась… а форточка открылась потому… – Моя рука вновь легла на пластиковую рукоять, и я уже было надавил на нее, но кое-что перебило цепочку моих убеждений:
– Что там творится? – рука зависла на полпути до цели.
Мутное стекло, тем не менее ясно отображало картину на улице. А точнее, громадные толпы бегущих. Но это не был обычный поток, который изо дня в день течет в своем обычно темпе, нет. В их беспорядочном и даже хаотичном движении читалась паника. Машины гудели, словно разъяренные быки, но мчавшиеся мимо люди будто их не замечали. Они скакали вдоль тротуаров, ломились из дверей подъездов прямиком на улицу и даже карабкались через автомобили. Но самое пугающее было даже не это. Они кричали, били друг друга и топтались по другим бедолагам, наступали, точно на мусор. Я невольно сделал шаг назад. Теперь холод пробежал по всему моему телу. Колени безвольно подогнулись, и я ощутил сильное давление в груди, будто сдавили прессом.
Не знаю даже, что могло случиться, но судя по происходящему на улице, – это ни капельки не хорошо. Внезапно за входной дверью раздался шум. Меня неимоверно затрясло. Голоса десятков людей мчались по лестничной площадке, разнося ее в пух и прах. По крайней мере, мне так показалось. Отборная ругань, крики, треск металла и пластика оглашали общее беспокойство. Изредка звучал детский плач и еле различимые просьбы. Холод в моем теле преобразовался в вату, которая наполнила каждую конечность.
– Мама, неужели мы сегодня умрем? – послышалось словно со всех сторон одновременно.
Глаза судорожно забегали по сторонам, и я понял, что голос знаком. Я не мог взять себя в руки. В спину дул ветер, а из подъезда доносились ужасающие звуки паники. Толчки сопровождались криками, а затем странным мягким звуком – словно мокрые тряпки кидали на пол. Шаг – небольшой подвиг. Выходить из квартиры заведомо опасно, ведь люди собьют и не заметят, а что будет, если остаться? Из зала послышались резкие и обрывистые слова. Заработал телевизор.
– Дорогие жи… Сроч… включение… – еле слышно трещали динамики.
Я сделал еще один шаг и почувствовал, как ноги столбенеют еще сильнее. Знак свыше? Скорее всего, обыкновенная трусость. Спина, по ощущениям, покрылась холодным потом. Все пространство наполнилось таким напряжением, что, казалось, вот-вот полетят искры. Руки сжались в кулаки, и пальцы захрустели, как дешевые просроченные сухарики. Звук по телевизору становился более четким, но до выхода из комнаты оставалось еще целых десять шагов. Такое состояние я не помнил и вряд ли испытаю еще раз в жизни. Спину словно придавило громадным каменем, а руки и ноги стянуло оковами – стою сгорбленный и, будто хромая, пытаюсь идти вперед. Еще и дыхание сбилось. Но что-то мне подсказывалось, что марафон по самым неприятным ощущениям только начинался, хотя я уже выбился из сил. Но так нельзя. Надо продолжать идти, иначе…
Ноги подкосились от нового витка ужасной тряски. Оглушающий гул, стена пыли. Все тело ощутило болезненное падение на пол. Краем глаза я заметил, как в стороны разлетелись куски бетона. Что-то словно пробило стену – взорвало! Уши заложило, и я предпочел отползти обратно к окну. Хотя даже не предпочел. Некая сила внутри потащила меня не спрашивая. Вокруг насел слой грязи, а легкие отплевывали его в виде оглушающего кашля. Глаза налились слезами и покраснели до такого состояния, что их было больно открывать. «Промыть глаза, взять шмотье и быстро убираться!» – непрерывно бегало в голове. И в чем я не прав?
Звон постепенно стих. Я медленно обтер руки о майку и принялся интенсивно протирать глаза. Через минуту другую вместо неясной мути появились уже более-менее понятные контуры. Губы с ноздрями напряглись, а лицо сморщилось – так из гортани выходили последние остатки шлака. Вдоволь отплевавшись, я осмотрел комнату: все было укутано пылью, шкаф вдребезги разбит, а дорогу в коридор мне перекрыл огромный и непонятный кол! Я вновь протер глаза. Да, они не врали: громадный черный шип пронизывал спальню от одной стены, к другой, расколов на своем пути шкаф. По телу пробежала жуткая дрожь. Я поджал к груди ноги и обхватил их, крепко сцепив руки в замок.
Загадочный обелиск зловеще мерцал. Я не мог понять, что это такое, но выглядел он, словно черный кристалл. Несмотря на оседающую пелену пыли, в одних местах появились блики от света, а в других – виднелись вкрапления: другие камни. Они лежали в основании, укрепляя конструкцию. Приглядевшись еще получше, я понял – обелиск постепенно сужался и имел три видимые грани: то есть представлял собой вытянутую пирамиду, которая походила, скорее всего, на наконечник стрелы или копья.
Ощущения складывались не то чтобы спорные. Я был в ужасе! Что это такое? Метеорит? Деталь от спутника? Может, наш дорогой завод сделал какой-то брак, а он залетел ко мне в квартиру? Тело начало невольно покачиваться, и я отвел взгляд в сторону. Вот тебе и сэкономил на квартире! С самого начала же было очевидно, что брать жилье около промышленного района – глупая идея! И кому же на это теперь жаловаться? В городе черт пойми что, соседи в сумасшествии передавили друг друга, а я сижу и гляжу на непонятную штуковину, проклиная себя! Из горла вырвался истошный всхлип. Голова стала тяжелой и буквально еле держалась на шее. Дрожащие пальцы дотянулись до висков.
– Ну же, думай… – послышалось в разрушенной комнате. – Ты же должен что-то делать…
Тишина. А ведь действительно. Глаза, огибая зловещий обелиск, поднялись к потолку. Занавески покачивались от небольшого ветерка. На улице больше не было слышно какой-либо неразберихи. Развернув тело чуть вбок, я взялся за подоконник и неторопливо поднялся на ноги. Колени ужасно тряслись, но мне удалось опереться, чтобы не упасть. В нос ударила легкая свежесть, а уши наполнились тишиной. Было трудно поверить – на улице царила пустота. Никакой беготни, никаких леденящих душу криков. Все замерло и ни единой души. С двенадцатого этажа можно было разглядеть много чего. Небольшие киоски, поредевшие из-за отсутствия машин парковки, еле заметные кустики и лавочки подле кафешек. Все это было пустым. Мне удалось повернуть напряженную шею в сторону входной двери. За ней была абсолютная тишина. Слабо верилось, что недавний хаос так быстро закончился. Все выглядело так неестественно. Запутанно.
Зубы жадно впились в нижнюю губу. Про нервы сегодня можно с уверенностью забыть. Выпить кофе? Конечно, обстановка к тому располагает. Я с небольшой опаской опустился на колени. В ноздри вновь попала пыль, и я звонко чихнул. Перебирая ногами и руками, словно уличная букашка, мне удалось пролезть под черным камнем. Пока полз, было ощущение, что он вот-вот упадет на меня, хотя спина даже не касалась камня. В нем было что-то более загадочное, нежели простая необъяснимость. Пот скатился с моего лба, и наконец я почувствовал облегчение. Спальня оказалась позади меня. Крепко взявшись за дверные косяки, я невольно обернулся. Пугающая конструкция посреди разрушенной комнаты.
Что же это в действительности может быть? На уроках к такому не готовили, а на работе тем более. Неопознанное чрезвычайное происшествие – громадная пирамида в доме. Я даже во сне подобного не видел. Руки сложились в замок, а в уме выстроилась новая цепочка. Да… Мысли – это то, что сейчас действительно нужно.
«Случилось происшествие. Я не могу судить о его причинах – примем как данное. Что я могу с этим сделать? – чуть наклонив голову набок, рассуждал я. – Исправлять? Нет средств и материалов. Да и будем честны – нет смысла. Паники тоже нет – посчитаю, что основная угроза позади. Если, конечно, это не цикличное явление… – Глаза уперлись в темный и громоздкий обелиск над кроватью. – Буду надеяться, что нет. Далее по списку: одеваюсь, беру вещи первой необходимости и покидаю дом. Было бы еще неплохо оповестить знакомых, надо только… – продолжал я, хлопая по своим штанам— …телефон взять».
