И вот тут Игоря будто накрыло жаркой волной.

Во весь семнадцатидюймовый экран ленивой рекой изогнулась строчка изломанных высокочастотной составляющей букв:

«ИГОРЬ, ЭТО ОНИ».

В этом месте рассказа моего гостя мне пришлось срочно вспоминать, что мой первый Наставник говорил о пси-зеркалах и как учил их использовать в экстренных случаях. После недавней глубокой – или высокой, как хотите, – медитации я так и не удосужилась войти в свое обычное походно-боевое состояние и выбросить хотя бы парочку «ближних дозоров». Потому и прозевала такой выплеск Игоревого ужаса, что на мгновение возник спонтанный эмпатопсихосинтез и я глазами Игоря ясно увидела, как на черном экране запульсировала желтая кривая. И даже вроде бы в такт ее пульсу зазвенел ма-а-ленький колокольчик: динь-дон-н… динь-дон-н…

Но вслушиваться было нельзя: может затащить в подкорку к тому, с кем ты вот так неожиданно «сливаешься», а оттуда уже выбраться трудов стоит… если вообще выберешься. Ну, Танюха, раз-два!

«Зеркало»… Отсекаем Игореву волну, заодно отраженной энергией гасим и его бурю…

«Вихрь»… Продуваем свое сознание и «подвалы», если что просочилось…

«Свет»… На «выше среднего» врубаем соображалку…

…и «Пирамида». Состояние сверхустойчивости и почти полной неуязвимости… в астральном смысле, конечно.

– Спокойствие, только спокойствие. Ты чего взъерошился, собственно?

– Таня, честно? Страшно. Помоги! – Игорь вцепился себе в бороду и сжал в кулак свободную руку.

– В каком смысле помоги?

– Я его видел пару раз с одним то ли корейцем, то ли вьетнамцем. Женя тогда меня вежливо послал – мол, извини, сугубо личный деловой разговор. И потом ничего не говорил… до самой смерти… А теперь ОТТУДА предупреждает…

– Откуда «оттуда»? Ты что, действительно думаешь, это от него? И что это вообще не привиделось тебе? – Я говорила вздор. Я видела все так же, как он. Я во многое верю, многое знаю. И самое главное – я знаю, что мир всегда сложнее самых сложных представлений о нем.

– Таня, не надо, я тебя прошу. Скажи: ты возьмешься найти и наказать убийц Евгения и заодно подстраховать меня? На сугубо деловой основе, ты не думай… Я тут на машину копил… В общем, возьми в клиенты. Если серьезно, то я боюсь… и хочу расквитаться за Женьку… Сволочь я, ставлю себя на первое место…

Ну, в таком случае я тоже сволочь. Все мы немножко сволочи. Моя «пирамида» дала явную трещину от единственного волшебного слова: «клиент». Может, поэтому никто до сих пор и замуж не зовет, несмотря на мои девяносто-шестьдесят-девяносто, собственную квартиру с евроремонтом, недурную физиономию, модные тряпки и таинственную кликуху Ведьма?.. Вот сидит мой весьма неплохой знакомый, даже, можно сказать, приятель, а краешком ума я уже прикидываю: китайцы… наркота… валюта… экспорт девочек… круто будет… давно к айкидошникам не заглядывала, рефлексы уже подугасли… И безостановочно работал внутренний калькулятор: сколько? Сколько он даст? Сколько надо реально просить?

Всякий раз я мучаюсь с ценой. Но в итоге кушаю клиента большими кусками. Такой вот я слезливый крокодильчик…

Но сначала предстоит решить принципиальный вопрос: соглашаться ли вообще?

Посоветуемся? Вот они, косточки, на столе полеживают.

Я протянула руку, взяла три черных двенадцатисторонних кости, отполированных временем и моими руками, и принялась встряхивать их в сомкнутых ладонях. Игорь привык к подобным манипуляциям и потому молчал.

Привычное движение – и вот оно, решение, на столе раскидано. Итак, читаем:

36, 9, 21.

«Жизнь – это чудесный факел, который необходимо заставить пылать как можно ярче, прежде чем передать грядущим поколениям».

Это я вспоминаю каждый раз без труда, не глядя в талмуд, – магия, братцы, она и не такое может. Ясно: судьба бросает вызов, но принять его необходимо. Только вот что там насчет продолжения рода, а? Впрочем, с этим успеется. В главном определились. Но скидок на знакомство не будет.

Я подняла голову, посмотрела Игорю прямо в его зелено-серые глаза и сказала:

– Четыре.

– Ты прости, я не очень в твоих расценках силен. Четыре чего?

А вот тут он уже хитрит. Ну и правильно, я цену слегка поддула. В кругу друзей кой-чем не щелкай. Все он знает: и о некоторых моих последних делах, и о вытягивавшихся лицах всех этих «подкрученных», когда я называла суммы. Слава Богу, на рекламу тратиться не приходится. Нет у нас в городишке второго такого частного детектива со знанием астрологии, некоторых методик императивного внушения, а также эмпатии и прочего сверхчувственного восприятия и прочая… Добавьте сюда еще немножко восточных единоборств и сексапильности – не будем скромничать… Все это чего-то стоит, верно ведь?!

– Четыре штуки.

– Баксов?

– Ну не фикусов же.

– А меньше – никак?

– Сейчас подумаю… Чаю еще налить?

– Если нетрудно.

И тут я немного погрешила против «чистого искусства»: забирая у Игоря чашку, второй рукой почти коснулась его левой ладони. Нет, я не увидела при этом содержимого его карманов – подобные вещи удаются не всегда и не со всяким, в любом случае требуют времени и специальной подготовки, да к тому же еще и не слишком приятно порой копаться в обрывках чужих мыслей. Но когда подносишь свою ладонь к ладони другого, то – при определенном навыке, который, к счастью, у меня имеется, – сразу чувствуешь «тепло» и «холод» его биополя, плотность поля, а заодно еще некоторые свойства, которым трудно дать название. Все эти ощущения довольно хорошо запоминаются, и чуть позже их можно не спеша проанализировать, что я и сделала, налив нам еще по чашке.

Я почувствовала у него как бы два уровня тревоги. Первый, конечно, – боязнь за себя, а вот второй – боязнь «материальной недостачи», как я это мысленно именую: человек именно так беспокоится, когда ему может не хватить времени, сил… или денег. Что мы, видимо, и имеем в данном случае.

Не врет Игорь. Можно сбавлять с чистой совестью.

– А сколько потянешь?

– Три.

– Ладно, годится.

У него сразу же опустились до того сведенные к шее плечи – я давно эту судорогу заметила. Что ж, еще один довод в пользу моей правоты.

– Теперь так. Штуку завтра, две – когда мы повергнем твоих врагов. Возражения есть, дружище?

Он медленно и скорбно помотал симпатичной головой.

– Не грусти, все еще впереди!

– Да-а… разденься и жди…

Я усмехнулась:

– Давай-ка подробнее. Ты знаешь, как найти того желтенького?

– Если бы. Я бы сразу сказал.

– Ладно. А где ты его видел? У Женьки дома?

– Нет, на улице встретил. Они вроде бы прогуливались, тот все говорил и улыбался так слегка, а Женя спокойно и внимательно слушал – я им навстречу шел, рассмотреть успел. А вот Женька меня увидел, только когда я с ними поравнялся.

– Где и когда это было?

– На набережной, где-то в конце декабря. Я купаться шел.

Меня невольно пробрала дрожь. Игорь – «морж». А еще штанги тягает три раза в неделю… лучше б на руках носил кого посимпатичней! Есть в нем некоторая оригинальность, чего уж там.

Видимо, поэтому его, такого вот оригинального, и предупреждают из космоса о кознях каких-то азиатов.

– Ну, если рассмотрел – опиши.

– Да черт его знает, как тут опишешь. Я же не учился в вашем художественном. Лет сорок – сорок пять. Ростом пониже меня и вроде бы пошире, хотя он в объемной куртке был. Смугловатый. Глаза, естественно, не по шесть копеек, а в щелку. Виски седые – из-под шапки видно было. Улыбался все время, но едва заметно. И улыбка у него интересная была: не ехидная, а словно он уже все в этой жизни постиг. Встречу – узнаю.

Он замолчал. Эхма… Давай, Танюха, выводи кавалерию.

– А что, может, и стоило тебе пойти в художественное. Описал неплохо. Но надо, чтобы его смогла узнать и я. Пойдем-ка в гостиную.

Мы поднялись и перекочевали в смежную комнату.

Диван мой для того, что я задумала, очень удобен: без подлокотников. И стоит удачно – можно пристроиться с торца.