Пару лет назад боль, наконец, покинула сердце Ульяны, оставив после себя горькую светлую грусть, вот только произошло это уже после того, как она окончательно устроилась на новом месте. А с отъездом Ланы в прошлом месяце в медицинский учебный центр, Уля поняла, какую ошибку совершила. Она осталась одна, и все вокруг напоминало ей о счастье, которого никогда не будет.

Этот большой двухэтажный дом у подножия холма, к чему он ей? Дочь встретит друзей, найдет себя и свою судьбу и думать не станет про богом забытый шахтерский городок на спутнике Лилит. Внуки? Доживет ли Уля до них? А все эти милые вещи? Ажурные шторы на окнах, диваны, украшенные пледами и лоскутными подушками, большая просторная кухня… Ульяна огляделась, словно впервые попав в это странное место, которое вот уже пять лет называла домом. К чему ей двуспальная кровать на втором этаже и крытая веранда с качелями? К чему огромная гостевая и два санузла? Уборка только.

Она тряхнула головой, прогоняя раздражающие размышления, и направилась к кофеварке. Даже сковорода почему-то была не на двоих, а на троих человек. Уля внимательно рассмотрела такую, оказывается, странную в ее жизни вещь, и поставила на плиту. Тихо пискнула панель нагревателя, предлагая хозяйке выставить температуру и таймер.

– Четыре панели, – прошептала Ульяна. – Четыре.

Они с Ланой едва две загружали. Дочь в Сан-Исидро пользовалась той же славой, что и мать. Обеих считали нелюдимыми, расчетливыми, агрессивными. У Ланы из друзей только один одноклассник был, да и тот сын нового шерифа – они одновременно в школе оказались, характерами противоположные, но как-то прикипели друг к другу. В академию вместе отправились. Улю немного разозлило, что Ди-Ди Младший ей дочь отвезти не дал, но с другой стороны, когда Лана была с ним, Улю не мучили опасения за вспыльчивый нрав отпрыска. Больше всего она боялась, что Лану понесет по стопам родителей в рейнджеры или шакалы. К несчастью, и тем, и другим девчонка подходила, и о стезе «охотника за головами» задумывалась, пока с Ди-Ди не сдружилась. Уля не представляла, что такое делал с ее дочерью этот мальчишка, но после знакомства с ним, Лана сначала прекратила каждое утро фланкировать, оставив три тренировки на неделю, людям улыбаться начала, кое с кем в городе болтать ни о чем, медициной увлеклась вслед за Ди-Ди.

Как этот пацан научил ее маленького демона желать спасать жизни, Уля только гадать могла, но была ему безгранично благодарна. А еще она совершенно не возражала, если в одно прекрасное мгновение Лана вдруг откроет, что мальчишка, которого она не раз защищала от героев местного стадиона, и есть ее судьба. Было бы идеально. Ульяна доверяла Ди-Ди Младшему, как никому. Впрочем, нет. Госпожа Вебер доверяла точно так же еще Ди Старшему, ведь яблоко от яблони недалеко падает.

Уля достала из холодильника бекон, открыла пачку и выложила три ломтика на сковороду, потом встрепенулась и положила еще три.

– Кто меня видит? Кто меня осудит? – весело проговорила она и повернулась к экрану умного дома на стене. – Люси, музыку!

Мягкие заводные звуки акустической гитары и клавишных наполнили кухню, смешиваясь с запахом жареной свинины. Пританцовывая, наша нерадивая хозяйка дошла до холодильника и достала из его недр два яйца.

– А съем я только желтки, – пропела она. – Кто меня осудит? Никто-о!

Кажется, это было впервые в ее жизни, когда одиночество доставило ей столько свободы и удовольствия.

– И обильно посоли-и-ить, – закончила она свой кулинарный шедевр. Яичница скворчала в жиру и, признаться, выглядела чертовски аппетитно. Городскому ни за что не понять этот вкус и запах жирной вредной пищи. Слишком помешаны на здоровом питании, косметологии, спортивной гимнастике и прочей ерунде.

Уля отрезала ломоть белого хлеба и отправила его в мультипекарь. Пока результат ее же собственного производства подрумянивался с двух сторон, она выложила на тарелку два листа зеленого салата и сняла на них яичницу. Все так же резво пританцовывая, Уля накрыла на стол, вынула тосты и с нескрываемым удовольствием села кушать.

– Люси, – окликнула она свою электронную собеседницу.

– Да, Ульяна?

– Я завтракаю.

– Приятного аппетита! Рассказать подборку последних новостей?

Уля усмехнулась:

– Спасибо, не надо. Я же завтракаю!

– Какая тонкая душевная организация, – голос Люси стал нарочито скептичным.

Уля от души рассмеялась.

– Язвишь, коза?

– От козы слышу. – Можно расстроить искусственный интеллект? Нет. А вот поболтать ни о чем, без оглядки на вежливость, легко!

– Что сегодня с рейсами «D-4»? Они восстановили сообщение между Луа и Террой?

– «D-4» объявили себя банкротом.

Дальше наша героиня некоторое время произносила слова, смысл которых сводился к одному незатейливому: «ах, какое огорчение!» Даже Люси они ввели в некое подобие беспокойства:

– Ну, зачем так эмоционально?! Обязательства «D-4» выкупил «Юнион». Рейсы состоятся не по расписанию, но все же состоятся.

– Да, мне наплевать на «D-4» и их, – Уля краем глаза приметила за окном движение и осторожно положила вилку на стол, – обязательства. Меня волнует расписание магазина. Концерт, возможно, придется переносить или отменять, зависит от менеджера нынешней мегазвезды. Я с этими двумя еще ни разу не работала. Люси, а давай послушаем музыку.

Фразы Ульяна произносила размеренно, спокойно. Сама же в этот момент бесшумно дошла до буфета, вынула из коробки с кукурузным крахмалом HS, который за надежность и безотказность любовно называла «Дядя Хоши», и все так же бесшумно поспешила к задней двери. Выскользнув на улицу, Уля бегом обогнула дом и остановилась у парадного крыльца. Как она и предполагала, нарушитель ее личного пространства уже стоял на веранде и занимался вандализмом.

Ульяна Павловна проверила предохранитель, подкралась к мальчишке со спины и приставила дуло к его затылку. Нерадивый художник замер на месте. Огромное алое сердце на входной двери получилось довольно схематичным, незаконченным. Прошлые сердца были куда лучше: с оттенками и светотенью.

– А вот и ты, мой герой, – проворковала Ульяна Павловна. – Я тебя прямо заждалась.

Пацан сдавленно ойкнул и медленно поднял руки. В одной был баллончик, в другой тряпка.

– А ну, повернись, – Уля сделала пару шагов назад, продолжая целиться художнику в голову.

Высокий, широкий в плечах младший Ван-Ю выглядел одновременно и счастливым, и виноватым. Вообще-то, Уля предполагала, что ее тайным обожателем окажется сын пастора, но Юджин тоже входил в список подозреваемых.

– Серьезно? – Она искренне возмутилась. – Тебе заняться больше нечем?

Юджин потупил взор и тяжело прерывисто вздохнул.

– И в чем заключался план? – Не сжалилась над несчастным шакалка.

Парень не ответил, сверкнул только серыми глазами исподлобья.

– Ладно, – Ульяна убрала Дядю Хоши и отодвинула поклонника от двери. – Отмывать будешь или шерифа вызываем?

– Отмывать! – просиял Юджин.

– Ах, во-о-от оно что, – понимающе протянула Уля и рассмеялась. Она вошла в дом, прекрасно понимая, что мальчишка побежит следом. – Это и был план?

– Ну, да, – тут же перешел на честность Юджин, – у нас будет время поговорить и ты пойме…

Ульяна Павловна легко относилась ко всему в жизни. Ко всему, кроме своего личного пространства и социальной дистанции. Она резко остановилась, развернулась, надавила дулом Дяди Хоши на висок Юджина и отчеканила:

– «Вы». Я не разрешала называть себя на «ты».

– Да, мэм! – мгновенно согласился замерший воздыхатель.

– И близко не подходи, – добавила она уже спокойнее, возвращаясь к прежнему настроению.

– Да, мэм.

Уля зашла обратно на кухню, села за стол и аккуратно уложила Дядю Хоши рядом со своей тарелкой. Кофе остывал, а холодный кофе она не любила даже больше, чем нарушителей своего спокойствия.

– Так что я там пойму?

– Что я идеально те…вам подхожу, – уверенно, с почти незаметной оговоркой, закончил Юджин. – Вам нужен выносливый в постели мужчина, которого не пугает ваш нрав.