Устоявшееся в карабахской традиции отношение к женщине (девочке, девушке) как к «временному» человеку в отчем доме (вербализуется посредством метафор ‘свеча чужого очага’ (слово ‘очаг’ применяется в смысле ‘дом’), ‘головня чужого очага’) и как к ‘чужой’ (в косвенной речи ее иногда так и называют) в доме мужа обрекают ее на пожизненную маргинальность.

Такое отношение подтверждает содержание некоторых притч, имеющих хождение и сегодня. Вот одна из них: «Раз царь и его придворный повстречали на дорогe крестьянина, везущего на осле воз дров. На вопрос придворного, что он собирается делать с дровами, крестьянин отвечал: «частью расплачусь с долгом, другую часть отдам в долг, третью выброшу в воду». Царь подозвал крестьянина поближе и потребовал разъяснения. Объяснение было: «мать с отцом согрею – долг верну; два сына растут, их согрею – в долг отдам; дочь имею, её согрею – в воду брошу» (то есть потеряю, замуж выдам) (из интервью А. 04.12.2000, г. Мартуни).

Описание образа женщины как упрямого, одиозного существа рефреном звучит в притчах, которыми изобилует карабахский диалект. Информантка из с. Чартар рассказала притчу о женском упрямстве, объясняющую, «почему могилу для женщин роют на пол аршина глубже, чем для мужчин»:

«Шли по лесу муж с женой и наткнулись на труп лисицы. Муж высказал сожаление по поводу гибели лисицы. Жена откликнулась – «это не лисица, а волк». Завязался спор. Жена уселась посреди леса и заявила, что пока муж не признает животное волком, она не сдвинется с места. После долгих пререканий жена объявила, что умрет, если муж не признает в звере волка. Муж не отступался. И вот уже за покойницей едет арба. Муж взмолился: «Согласись со мной и вставай, глупо так умирать». Жена – нет! После похорон мужчина рассказал все попу, что жену заживо погребли. На что поп ответил: «Что же ты раньше не сказал, мы бы могилу ей глубже вырыли, за упрямство». С тех пор и повелось женщинам рыть могилу на пол аршина глубже» (А. Григорян, с. Чартар).

Социальная малозначимость женщины (дочери), ее маргинальное положение в обществе в противовес возвышению и возвеличиванию мужчины (сына) четко выражено в текстах колыбельных песен. Это выливается в специальное разграничение текстов для мальчиков и девочек.

Колыбельная для девочки:

И снова эта коннотация временности, подчеркиваемая уже с колыбели и в течение всей жизни в доме родителей. Совсем иные надежды и ожидания связываются с мальчиком, сыном.

Колыбельная для мальчика:

Здесь отражается традиционное отношение к мальчику как продолжателю рода, наследнику, хозяину и господину. Видимо, подобное отношение идет со времен, когда мужской труд считался для обеспечения жизни семьи гораздо более важным и значимым, чем женский. Именно от деятельности и статуса мужчины зависят экономическое процветание и престиж семьи, рода. Метафора «семь сыновей» в этом контексте равнозначна благополучию:

В этих предпочтениях отражаются и властные аспекты. Женщины заинтересованы в том, чтобы иметь мальчиков потому, что в перспективе сыновья приведут молодых женщин, невесток, над которыми они, матери, смогут осуществлять контроль, другими словами, реализовывать власть.

Подчиненное и вспомогательное положение женщины имплицируется через множество метафор и ассоциаций. «Семья – это жернова: женщина нижний камень, мужчина – верхний. ∂ntanik’∂ – arkank’a: k∂neg∂ – t∂kak’arna, mard∂ – eřak’ar∂» (интервью с Л. Арутюнян, с. Ашан). Однако, некоторые из пословиц и метафор передают и осознание взаимодополнительности мужских и женских функций и ролей. Это было подмечено и Н. Дадвик (Dudwick, Nora), которая делится своими наблюдениями о том, как армяне описывают семью. Она пишет буквально следующее: «крепкие мужчины, как «внешние стены», ограждают от неожиданной опасности, пока женщины, «внутренние стены», оберегают домашний очаг и гармонию»103. Согласованное отношение каждой части к целому также выражается в сравнении брачной пары и частей тела, где мужчина – это голова, а женщина – шея…104 Обе пословицы подчеркивают поддерживающее и подчиненное отношение женщин по отношению к мужчинам»105. В с. Ашан информант рассказал притчу о споре между мужем и женой на предмет того, чья работа тяжелее – мужская или женская. Обменялись на день обязанностями: в результате жена справилась с мужской работой, а муж – нет (однако предпринял комически-безуспешные попытки механизировать процесс домашнего труда).