ß∑£ĔĄÑ
Изученные буддистские наставления, безусловно, были правы в одном – нескончаемый бардак нашего неуправляемого мозга является причиной душевных и физических страданий. Но заниматься укрощением этого дикого коня в двадцать пять лет не хотелось. Тем более, что никаких гарантий многолетние медитации не давали. Да и низменные желания к тому времени переполняли внутренние закрома, то и дело выплёскиваясь наружу. Работа над силой духа велась в рамках цепной книжной реакции. Я подбирал следующую книгу по скрытой или явной рекомендации автора предыдущей. Иногда просто шёл по библиографии понравившегося писателя или философа. И, конечно же, сам, то и дело «удивлял» окололитературный мир собственными опусами. Что касается материальных целей – они как-то достигались сами по себе, ещё раз подтверждая многолетнюю убежденность в непременном собственном везении. В этом разрезе мне пришлась по душе философия Дао, выражающаяся в пассивном ожидании подаяний судьбы без резких движений. И я готов был терпеливо ждать до тех пор, пока по реке проплывёт если не труп врага, то хотя бы охапка бесхозных «коинов». И действительно – периодически мне отламывались неплохие денежные куши. Так что моя «материальная биография», возможно, и представляет собой определённый интерес, но только с точки зрения поклонников моей личной максимы: «Кто не работает горбом, тот вкусно ест и сладко пьёт».
Возможно, я слишком поверхностно коснулся понятия «тёмная сторона», на которой планировалось сыграть собственную жизненную партию. Я хотел стать ницшеанским человеком с некоторыми дополнениями, который чётко описан следующим почти математическим определением:
«…удачный человек приятен нашим внешним чувствам тем, что он вырезан из дерева твёрдого, нежного и вместе с тем благоухающего. Ему нравиться только то, что ему полезно.…что его не губит, делает его сильнее… он удостаивает чести, выбирая, допуская, доверяя. Он не верит ни в «несчастье» ни в «вину»: он справляется с собою, с другими, он умеет забывать, – он достаточно силён, чтобы всё обращать себе на благо».
Выработать умение обратить неприятную ситуацию себе во благо стало главной задачей периода созревания. Для этого пришлось самостоятельно разработать несколько тренингов, позволяющих в критических сюжетах охлаждать эмоциональный накал и на скорую руку договариваться с гордыней о временном уходе в подполье. Одновременно приходилось всесторонне оценивать сложившуюся ситуацию на воображаемой шахматной доске в поисках оптимальных непростых решений. Здесь пригодилось буддистское напутствие о наблюдении со стороны за действиями ума и направлениями мыслей. Особо хорошо работала Саббасава сутта «О всех загрязнениях». Вот уж где доступно растолковано о том, кто виноват и что делать. И вообще многие труды буддистко-индуисткой культуры рассматривались мной как корректируемый мануал, которым, по сути, они и являлись. Взять ту же «Книгу мёртвых Бардо Тхёдол», в которой по полочкам разложено, как следует обращаться со свежим трупом, и от какой печки танцевать вылетевшей из кадавра душе.
Тёмные доспехи моих внутренних воинов, которые готовились к сражениям за превосходство слова над делом, красились композитной духовной краской, базовым ингредиентом которой являлась пресловутая гордыня. В её состав входила изрядная доля эгоизма, несколько шкаликов разборчивой похоти и небольшая порция мизантропии. Вся эта смесь заваривалась в звонком пустотном котле отсутствия большинства моральных принципов. По сути, я разрешил себе всё, кроме «не убий» и «не укради». Поэтому с некоторой долей серьёзности стал именовать себя «рыцарем тёмной стороны Луны». Тёмное – это не совсем чёрное и не всегда плохое, – говорил я себе. А забота о мнении окружающих возникала только в случае искреннего восхищения мной и моими творениями. Тем более, что к тому времени небольшим тиражом был издан первый роман, благосклонно принятый нетребовательными провинциальными читателями.
Время быстро таяло в бодрой увлекательной скачке поначалу днями, а затем и месяцами. Количество прочитанных и перечитанных книг росло, а вокруг сгущались кризисные тучи среднего возраста. Осколки девичьих сердец постоянно скрипели под моими ногами. Время от времени ощущались весьма болезненные удары от остывших ко мне подруг. Вера в собственную исключительность подкреплялась бодрым ростом количества любителей созданного мною чтива, обитающих в виртуальном мире. Хотя сам я понимал, что публикуемые опусы представляют собой довольно незрелое писательское блюдо, украшенное продуманно подобранным гарниром из удачных философских фраз, колких шуток и абсурдных метафор. Но монетизация шла своим чередом – во всяком случае, нужды в деньгах я не испытывал. И следуя принципу срединного пути, всё время успешно балансировал между приемлемой аскезой и бесшабашным гедонизмом.
Пожиная скромные плоды духовного самовоспитания, я, тем не менее, постоянно ждал какого-то неведомого события, способного перевернуть мою неплохую налаженную жизнь. Повелителю букв нужен был Знак, подтверждающий правильность выбранной «тёмной» стороны. Другими словами, в ближайшем будущем должна была приключиться какая-нибудь яркая метафизическая мутация моей личности, а затем – и радикальное изменение порождаемой этой личностью реальности. Чтобы, как поётся в известной песне: «На палубу вышел, сознанья уж нет…» И при этом чтобы много-много «счастья для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!» Знай я в то время, чем обернутся мои горделивые чаяния и порывы, то, пожалуй, предпочёл бы громкой славе Мюнхгаузена судьбу безвестного садовника Мюллера.
С желаниями, уж коли не довелось их извести под корень, надо быть осторожнее. Эту локальную истину все любители несбыточных мечтаний всегда читают или произносят с саркастической понимающей улыбкой. Мол, не знаю, как там у вас, а мои желания, если бы сбылись, то я бы так зажил – мама не горюй. Пребывая в данный момент в состоянии между небытиём и сумраком, я ответственно заявляю – исполнение заветных взлелеянных желаний влечёт за собой сильное искажение иллюзии, принимаемой за внешнюю действительность. В результате вы остаётесь не просто у разбитого корыта, а наедине с липким отвращением к себе и ко всему вызванному из тьмы кордебалету. И хорошо ещё, если ваши сбывшиеся желания прогнут поле ноосферы локально без отягчающих последствий. Иначе можно такую получить на ночь сказочку – лучше и не спрашивай.
ß∑£ĔĄÑ
Начиная с седьмого класса, женщины всегда подпитывали мою ненасытную вампирскую гордыню. Пережив в раннем пионерском детстве несколько романтических неудач, я понял, что внешность, рост и даже наглость не играют ключевой роли в победах над робкими нимфетками. Понятие «харизма» в то время отсутствовало. Однако, мои кумиры – красивые слова никогда не подводили. Тем более, что годам к двенадцати я знал наизусть с десяток трогательных стихотворений и даже пытался что-то петь на гитаре. Но самое главное преимущество в погоне за сладким и невинным в то время призом заключалось в сочетании публичного лидерства и проникновенного уединённого романтизма. Когда при дневном свете ты со своими острыми словечками нравишься многим пугливым газелям, атаковать понравившуюся особь в полумраке укромной скамейки не составляет особого труда.
В цифровую эпоху очаровывать дам стало намного сложнее. Конечно, «старая школа», сохраняя девственную верность традициям серебряного века, до сих пор положительно реагировала на подлунный романтизм с томной декламацией стихов, песни под гитару и прочую атрибутику постсоветского флирта. Но в молодёжной среде быстро сформировалось хищное зубастое племя «инстасамок». Дерзкие практичные гражданки, постоянно любуюсь собой, пропадали в гламурных спортзалах и бесконечных кофейнях. И сразу расставляли точки над «и», которое уже при втором свидании трансформировалось в первую букву главного женского фетиша современности – iPhone последней модели.
