Следует, думается, упомянуть и о том, что в 280 г. до н. э. по приказу египетского царя Птолемея II Филадельфа (правил 285–246/245 гг. до н. э.) некто Аристон исследовал Аравийское побережье Красного моря вплоть до Баб-эль-Мандебского пролива. Сведениями Аристона египтяне воспользовались в 278 г. до н. э., во время их аравийского похода, имевшего целью поставить под свой контроль водные и сухопутные пути в Южную Аравию.
К слову будет сказать, что в 275 г. до н. э. Птолемей II основал порт Береника, крупнейший в то время на Красном море, назвав его в честь своей матери, Береники I Египетской. Береника Троглодитика или просто Береника – это древнейший порт Египта на западном побережье Красного моря. Из сочинений древних историков следует, что ежегодно объем только индийских товаров, что доставляли через этот порт в Египет только торговцы-аравийцы, составлял (в пересчете на английские фунты начала XIX в.) не менее 400 тысяч. Когда Птолемей III Эверег (правил 246/245–222/221 гг. до н. э.) захватил Абиссинию (нынешнюю Эфиопию), то порт Береника сделался на время центром всей восточной торговли Древнего мира.
В царствование Птолемея II, году где-то в 270–269, рассказывает греческий географ Артемидор Эфесский (I в.), заложили в крае том Птолемаиду, царское охотничье угодье. Главное назначение его состояло в том, чтобы поставлять в армию Птолемея слонов. «Царские охотники», говорится в «Перипле Эритрейского моря», уходили за ними оттуда в глубь материка.
Громко заявил о себе Египет в бассейне Красного моря в римский период всемирной истории. Разгромив войско Марка Антония и царицы Клеопатры (30 г. до н. э.) и сделав Египет одной из провинций Римской империи, император Октавиан Август (63 г. до н. э. – 14 г. н. э.) стал использовать Египет в качестве инструмента политики Рима на Востоке.
Он хотел, чтобы торговля Индии с Египтом, завоеванным Римом, равно как и судоходный путь в Красном море, находились исключительно в руках римлян. Поскольку «Счастливая Аравия» лежала на главных торговых путях, связывавших Индию с Египтом, то завладеть ею, по разумению Августа, надлежало непременно. Не давала ему покоя, как следует из сочинений Страбона, и молва о богатствах «Счастливой Аравии». Он намеревался вести торговлю с Индией напрямую, из Египта, минуя посредников в лице торговцев Южной Аравии, и исключительно по морю. Страстно желал предать «пескам забвения» сухопутные караванные пути, столетиями связывавшие рынки Южной Аравии с Египтом и Сирией (подпала под власть римлян в 64 г. до н. э.).
В соответствии с такими намерениями и устремлениями Августа и состоялась (25 г. до н. э.) вошедшая во всемирную историю человечества «аравийская экспедиция» Элия Галла, префекта Египта. Во время похода в Южную Аравию Элию Галлу предписывалось также «познать земли и народы» в прилегавшем к Египту «крае варваров». Август исходил из того, что «пределы абиссинские», усеянные вдоль Красного моря шалашами ихтиофагов (рыбоедов), а в глубине – жилищами троглодитов (жителей пещер и землянок) и агриофагов с мосховагами (земледельцев и пастухов-кочевников соответственно), крайне важны для Рима. Притом как с точки зрения их непосредственной близости к Красному морю, именовавшемуся тогда морем Эритрейским, так и в плане наличия в них ценных для империи товаров: слоновой кости, черепаховых панцирей, кож и некоторых других.
«Аравийский поход» Элий Галл предпринял с войском в составе «10 тысяч пехотинцев из числа воинов-римлян», расквартированных в Египте, при поддержке нескольких отрядов союзников. Среди таковых историки называют 500 воинов, предоставленных префекту Египта Иродом Иудейским, и «одну тысячу набатейцев» под предводительством Силлая, брата царя Набатеи. В портовом городе Клеопатрида, рассказывает в своем сочинении «Первое путешествие в Синайских монастырь» архимандрит Порфирий Успенский, построил Элий Галл в царствование императора Августа «82 больших корабля и несколько барок для перевоза легионов своих в Аравию. Но узнав, что такие суда не годятся в Чермном [Красном] море, где много отмелей и подводных камней [рифов], нанял он 130 купеческих барок». На них войско Элия Галла и пересекло Эритрейское море, и высадилось в Левке Коме (Белое солнце), большом торгово-перевалочном центре в землях набатейцев недалеко от входа в Акабский залив. Будучи соперниками арабов Южной Аравии в торговле со Средиземноморьем, набатейцы, пишет в своей «Истории арабов» востоковед-арабист А. Крымский, старались, как могли, убедить Августа в том, что торговая деятельность арабов Южной Аравии – это нечто крайне опасное для коммерческих интересов Рима на Востоке, и даже в подвластном ему Египте6.
Выступив из Левке Коме, Элий Галл дошел до Ма’риба. Разграбил повстречавшиеся на его пути все сколько-нибудь значимые города Йемена. Разрушил, как повествуют своды «аравийской старины», сопротивлявшийся ему Наджран, «град знатный и богатый», и захватил Баракиш (Йасил в древности), столицу царства Ма’ин. Торговые города эти, где отдыхали и формировались караваны, окружали мощные крепостные стены с высокими сторожевыми башнями. В Баракише, к примеру, таких башен насчитывалось 56, каждая высотой в 17 метров. Взять города эти было непросто. Овладеть Баракишем удалось, воспользовавшись подземным ходом. Помог случай. На мысль о наличии такого хода навел римлян лай собак, раздававшийся то с внутренней, то с внешней стороны крепостных стен. Ход обнаружили, и под покровом ночи проникли по нему в город. Покидая Баракиш, оставили в нем небольшой гарнизон, солдаты которого смешались со временем с местным населением.
Но вот захватить Ма’риб не смогли. Простояв шесть дней под стенами Ма’риба и будучи всего в двух днях пути от «края благовоний», Хадрамаута, вынуждены были поход свернуть и возвратиться в Египет. Причиной тому – большие людские потери, крайне тяжелое состояние войска, подкошенного болезнями, жарой, нехваткой воды и продовольствия. «Страна ладана», сообщают сказания йеменцев, выскользнула из протянутых к ней рук ненасытных римлян. Слава и удача не улыбнулись им в Аравии. Результаты похода не оправдали ни возлагавшихся на него надежд, ни потраченных на него сил и средств.
Вину за провал похода, больно ударившего по престижу римлян среди арабов, Элий Галл возложил на Силлая. Виновника неудачи, постигшей римлян, Силлая, доставили в Рим, в цепях, где он понес наказание – был обезглавлен. Поведение его в походе Страбон характеризует как «изменническое». Подтверждением тому, замечает он, может служить хотя бы то, что «обратный путь» Элий Галл проделал за 60 дней, в то время как на дорогу из Египта в Ма’риб «употребил 6 месяцев»7. Представляется, отмечал в комментариях к «Периплу Эритрейского моря» М. Д. Бухарин, что во время этого похода Набатея могла преследовать несколько собственных целей. Во-первых, руками римлян ослабить йеменитов, своих конкурентов в торговле. Во-вторых, поубавить «аравийский аппетит» Рима, познакомив Элия Галла со всеми «прелестями» пустыни8. Сделать, в общем, так, как считал Страбон, чтобы серьезно задумались римляне о том, испытав на себе все трудности пути в Южную Аравию, чтобы после завоевания земель тамошних, передать их в управление Набатее9.
Сведения об Аравии и Троглодитике (Абиссинии), собранные Галлом во время этого похода, обобщенные и систематизированные им по возвращении в Египет, он представил императору Августу, высоко оценившему их. Утвердиться в Южной Аравии и Троглодитике, установить контроль Рима над Баб-эль-Мандебским проливом и торговым путем по Эритрейскому морю из Египта в Индию, он намеревался непременно. Мысль о покорении «Счастливой Аравии», отмечал в своей увлекательной «Римской истории» Теодор Моммзен, не покидала Августа до последних дней его жизни. Подумывал он о том, чтобы добраться до земель Южной Аравии путем несостоявшегося «аравийского похода» Александра Великого – на кораблях из устья Евфрата через «Залив персов и арабов» [Персидский залив]. Но и этому проекту не суждено было сбыться10.
