Михаил Ефимович Рахунов В трубу трубили слоники… Вместо предисловия Я никогда не слыл скромным малым. И я рад, что именно в канун Рождества Христова прак тически закончил работу над своей четвертой книгой стихотворений. Не побоюсь высказать надежду, что эта книга, наряду с моей второй книгой «Голос дудочки тростниковой», яв ляется одним из лучших моих достижений. Так что, не упрямься, читатель, а прочти мою книгу мед ленно, с чувством, с толком, с расстановкой. Потрать на нее свое время, отключившись от интернета, выключив телевизор, отбросив популярный романчик. В книгу также включены мои стихотворения для детей и мои новые переводы зарубежных поэтов. Михаил Рахунов, Линденхёрст, Иллинойс, США. 24 декабря 2022 г. ‘ Anonymous ’ …В капюшоне он, сгорбленный странник, Еле слышно идет по земле, И о нем тает общая память, Как закат в побеждающей тьме. Он застынет на веки в металле, Как живой, на века невредим, И под ним, на его пьедестале, Кто-то выбьет словцо «Аноним». Каркнет ворон столетний, взлетая, Темноту обозначит закат. Нет, совсем моя жизнь не такая, Как его пять столетий назад. Я иду, умудренный рассказом О его очень странной судьбе, Унося все слова его разом, Как уносят печали в себе. Михаил Рахунов, «Anonymous», Будапешт//«Крещатик», №78, 2017 Бахыт Кенжеев, Сергей Гандлевский и Михаил Рахунов у памятника Anonymous. Будапешт, 2017 г. Основное собрание Зачин На узком диване в своем кабинете Я скоро усну и нырну в твои сети, Мир призрачный, где Овраги, дороги И лики, и боги — Круги на воде. Пройду по канату, Откроюсь, как брату, Незнамо кому. Раскроются крылья – И вверх, без усилья, Себя подниму. Какие просторы! И реки, и горы Леса, и поля. И в зеркале солнца Два узких оконца, Где я, и не я. 28 ноября 2016 г. Кто их знает, товарищ майор
Кто их знает, товарищ майор, Все причины подспудного страха. Плачет в небе невидимый хор Так, что к телу прилипла рубаха. Может там в черной ночи без дна Нам куется расплата в итоге, И начальная сбита цена, И вбивают последнюю боги. Огорошены тьмой, смущены, Вопрошаем нетвердую память, И владеют умами лгуны, И прохвосты командуют нами. Кто их знает, и кто разберет Все сплетения ставок и судеб. Перепутаны выход и вход Нет ответа, где были, где будем. Но не зря за сплетеньем теней Все сильней ощущение света — Запрягает упряжку коней Ненасытное жаркое лето. И по небу пойдут облака, И растают подспудные страхи, И расправит небрежно рука Ворот к телу прилипшей рубахи. 15 июля 2018 г. Моему коту Персику Мой друг, мой товарищ, мой кот длиннохвостый, Давай убежим на таинственный остров, На тот, обойденный слепыми цунами, Где больше никто не пожертвует нами. Не пешки мы в этой игре в непонятки, Не голь для битья, не картофель для грядки. Мы мыслим – и, значит, достойны успеха; Мы можем уплыть, улететь и уехать; Сказать свое слово, поступком ответить — И быть всех мудрее на всем белом свете. А ты все твердишь про еду и про воду. Ну, пей, наедайся, блюди, брат, породу. Пойду, поброжу по осеннему саду И там на скамью одинокую сяду. Взгляну на притихшие липы и клены И буду мечтать в окружении сонном: «…На острове дивном за морем далеким, Где птиц голоса и где мыслей истоки…» Все призрачно здесь, недосказано Богом, И все мы поймем лишь за смертным порогом… 7 ноября 2016–28 декабря 2018 г. Птичка расписная Какаду Птичка расписная Какаду улетела из дому, наверное, Мальчик плачет, хлеб ест на ходу, бросив есть на кухне суп на первое. Вот картина: птичка на ветвях, лошадь рядом; щиплет травку, серая. Мальчик плачет, – ох тебе и ах, – жизнь всем отмеряет равной мерою. Все наладится – и птичка прилетит, и обед докушан будет вскорости. Дом, тепло, еда и аппетит перевесят маленькие горести. Ну, а нам лететь наискосок сквозь житье-бытье пичугой мелкою. По зерну клевать – и, прыг да скок, в колесе – крутиться глупой белкою. Хорошо, когда все хорошо, будет лучше – будем хорохориться. Снова утро; солнечно, свежо, сладко спит чикагская околица. 5 декабря 2015 г. |
