Большинство населения Богемии и Моравии в ходе гуситской революции приняло утраквизм. Этимология слова утраквист (лат. utraque – под обоими) отражает ключевое требование гуситов разрешить всем прихожанам причащаться под обоими видами – и хлебом и вином. На чешском языке утраквисты именовались также подобоями («podobojí»), что имело аналогичный смысл. Впоследствии, во второй половине XVI в., по мере распространения немецкой Реформации, в Чехии подо-боями стали нередко называть всех некатоликов. Именно в таком смысле употреблял это слово Павел Скала из Згоры, повествуя в «Церковной истории» о борьбе чешских протестантов за свои религиозные и политические права. Со времен гуситской революции утраквистское большинство в Чехии имело свою консисторию, то есть, автономную церковную организацию. Консистория управлялась выборными администраторами, выдвигаемыми протестантской частью сословной общины, от короля требовалось лишь подтверждение кандидатур, выдвинутых сословиями.
Несмотря на то, что идеи Яна Гуса и его последователей имели много общего с «еретическими» учениями западноевропейских мыслителей той эпохи, в частности, с проповедями английского философа и богослова Джона Виклифа, гусизм стал уникальным явлением именно Чехии. Двоеверие, впервые узаконенное в христианской Европе в результате победы гуситов, на долгие годы стало символом независимости чешского народа. При этом соблюдение прав утраквистского большинства и неприкосновенность их земельных владений могли быть обеспечены только путем эффективного контроля сословной общины над законодательной, кадровой и финансовой политикой в государстве. Таким образом, гусизм стал важнейшим катализатором политической активности сословий Чехии и Моравии.
Во многом для того чтобы удержать Чешское королевство в составе империи и под эгидой Рима, светский и духовный главы католического мира – император и папа – вынуждены были пойти на компромисс. В 1436 г. утраквизм был официально признан Римом и Сигизмундом IV Люксембургским, согласившимися принять так называемые «Базельские компактаты», предусматривающие право гуситов исповедывать свое учение на территории королевства. Правда, в 1462 г. Пий II отменил соглашение. Однако ни папа, ни император не обладали достаточными силами для того, чтобы склонить чехов к отказу от утраквизма. В самых крупных землях Чешской короны – Богемии и Моравии компактаты продолжали действовать не только де-факто, но и де-юре, являясь земским законом.
Вместе с тем, поскольку Чехия находилась в окружении католических государств, ей самой приходилось искать компромиссы для того, чтобы преодолеть изоляцию, в конечном счете пагубную для развития, и наладить отношения с соседями. Внутренняя обстановка в стране в целом стабилизировалась в середине 1430-х гг. после решительной победы умеренного крыла густов, выступавшего, в том числе, за мирное сосуществование утраквистов и католиков1. Необходимость после смерти гусита Иржи из Подебрад в 1469 г. укрепить нестабильное положение внутри страны и на международной арене привела к приглашению сословиями на чешский трон в 1471 г. государя-католика Владислава II из литовской фамилии Ягеллонов (1471–1516 гг.). Обращение к Ягеллонам не было случайным. Королевская власть в Польше в этот период тоже была выборной, представители династии из Литвы приглашались на польский трон, так что чешские сословия небезосновательно могли надеяться на понимание и соблюдение Владиславом принципов сословного дуализма. Кроме того, избрание Ягеллона способствовало общей нормализации отношений с соседним государством. В частности, удалось сгладить чешско-польские противоречия по вопросу о принадлежности Силезии, некоторые княжества которой перешли под власть Польши, но большая часть осталась в составе земель Чешской короны.
Именно при Владиславе II были в целом оформлены основы разграничения прав королевской власти и чешской сословной общины, с определенными изменениями действующей до начала XVII в. Переговоры об условиях коронации нового короля проходили непросто. Помимо основных требований – подтверждения прежних привилегий сословий, зависимости короля от сеймовых решений, признания утраквистской церкви и гарантий ее защиты, чешская делегация выдвинула ряд предложений, направленных, прежде всего, на укрепление положения шляхты. В частности, делегаты в «земских просьбах», поданных королю, настаивали на гарантиях работы земского суда как основы правопорядка в королевстве, все высшие должности (верховный судья, коморник) должны были замещаться людьми, обладающими опытом работы в земских структурах и пользующимися доверием шляхты. Кроме того, в некоторых статьях содержались требования ограничить права мещанского сословия, в частности, отменить участие горожан в сеймах2. Эти предложения вскрыли достаточно острое соперничество между шляхтой и мещанами, недоверие и враждебность первой по отношению к правам и привилегиям городов. Владислав согласился принять не все требования делегации, впрочем, выразив согласие с важнейшими – признав традиционные права и свободы сословий, а также гарантируя соблюдение компактат и обещая обеспечить организацию утраквистской церкви, в первую очередь, выборы епископа подобоев3.
Наконец, в 1471 г. Владислав Ягеллон был избран чешским королем на выборном сейме в Кутной Горе. Несмотря на предвыборные обещания, новому монарху было нелегко смириться с полной зависимостью от сословий, к тому же, находящихся, по его мнению, в ереси. Поэтому вполне естественно, что изначально король попытался опереться на знакомых ему дворян-католиков, многие из которых были иностранцами по происхождению. Однако позиции гуситской церкви в чешской сословной общине оказались достаточно прочными, чтобы противостоять усилению католической партии при Владиславе II, не обладавшим реальной военной силой и серьезными экономическими ресурсами ни внутри страны, ни за ее пределами. Политика короля вызвала крупное восстание утраквистов в 1483 г. Не имея сил подавить мятеж и найдя ситуацию безвыходной, король был вынужден вскоре уступить и по Кутногорскому договору 1485 г. гарантировал равноправие обеих церквей на территории Чехии.
Король оказался практически в полной зависимости от шляхты, которая попыталась ограничить права городского сословия, стремясь лишить последнее права голосования на сейме, что резко ограничило бы как политическое влияние городов, так и их экономическую мощь, поскольку позволяло панам и рыцарям устанавливать налоги без согласия мещан. В 1500 г. согласно «Закону о земском устройстве» города были лишены голоса. Это вызвало мощный протест мещанского сословия, которое в течение полутора десятка лет пыталось добиться восстановления политических прав. В конце концов, города добились своего, заключив в 1517 г. компромиссное Святовацлавское соглашение со шляхтой – мещанам вернули голос на сейме в обмен на право свободной торговли товарами из шляхетских владений на городских рынках.
Правление Ягеллонов (1471–1526) стало апогеем сословно-представительной монархии в Чехии. Главным инструментом, защищающим права сословий и ограничивающим полномочия королевской власти, со времен Владислава II являлся генеральный сейм. Первые сведения о созывах этого ключевого сословно-представительного учреждения относятся к XIII в. Во время правления Карла IV Люксембургского они
собирались уже достаточно регулярно, однако не имели такого влияния, которое получили благодаря ослаблению королевской власти в результате гуситской революции. Со времен гуситской революции именно на генеральном сейме представители трех сословий – панского, рыцарского и мещанского – выбирали нового монарха, который подтверждал все привилегии сословий. При этом особый упор делался на ненаслед-ственность власти. Правитель обязывался соблюдать правило, согласно которому при здравствующем монархе его наследник не мог избираться королем. Благодаря данному обычаю в правление Ягеллонов персональная уния между этой монархией и Чешским королевством так и не превратилась в реальную. Сын Владислава Ягеллона Людовик был принят в качестве наследника престола, как и его отец, на основании договоренности с сословиями в 1509 г. При этом Владислав II от имени будущего короля выдал сословиям реверс, подтверждающий все привилегии, которые были гарантированы им самим в 1471 г.4 После коронации Людовика Ягеллона в 1516 г. в земских досках было вновь зафиксировано, что новый правитель избран согласно свободному волеизъявлению сословий королевства.
