Где люди молодые? – Разлетелись… —

Как? Неужели охладели

Они к своей родной земле?

И дом свой сохранить не захотели

В лесной прекрасной стороне?

Не по своей, а по навязанной жестокой воле

Пришлось им дом родимый покидать:

Работу только в городе можно теперь сыскать,

На произвол диких зверей и дикой поросли

бросив родное поле…

Какая злая сила лиходействует

И концентрирует народ в огромных городах,

Лишив его земли, народ уничтожает

И перед Богом потеряла страх?

Там, в городах, нет у приезжих дома своего,

Они живут в удушливой неволе!

Утраченная связь с родной землёй —

Страшнее для народа нету доли!

История нас учит: постепенно исчезает

Народ, который связь с землёй теряет.

Дачники

Иные дачники, словно кочевники степные,

Зажгли свои мангалы, задымили

И мясо жарят —

Есть хотят.

Им недоступны ароматы леса, сада —

Они лишь дымом наслаждаться рады,

Они лишь мяса алчут,

Жадно на него глядят.

И ни к чему им лесной воздух. На природу

Они сугубо потребительски глядят.

И, кажется, совсем они осатанели: повсюду,

Будто в преисподней, всё дымят, дымят, дымят…

Когда-нибудь восстанет против них природа,

И сбросит их с себя взбешённая Земля!

И будут жить здесь только те народы,

Что Землю любят, умножают её плоды, её леса, поля.

Земля пращуров. Пола

За деревней, за полями – лес дремучий вдалеке.

Мы пойдём лесной дорогой вниз и спустимся к реке,

К реке Поле с валунами, омутами, плёсами.

Ручейки сбегают к ней лесистыми откосами.

И дремучими лесами Пола к Волхову бежит

И, сливаясь с ним струями, в Ильмень-озеро спешит.

Вспоминается былина о Садко и Волхове…

Человеку лучше жить в лесном царстве на земле.

Земля пращуров моих, новгородская земля!

В красоте твоей неброской ощущаю корни я.

Здесь великий наш Рахманинов родился и меня

С ним сближает эта древняя русская земля.

В музыке его великой древний русский код сокрыт,

Древний знаменный распев, как глас Божий, в ней звучит,

Вековой колокольный звон, поступь воинских колонн…

Здесь, в Великом Новгороде, памятник Святой Руси возведён.

За Суворовым вослед воскликну: «Я – русская!

Русская! Какой восторг!» Знаю я:

Пока жив восторг в нас – жива русская земля!

Пусть всегда звучит музыка родной русской земли,

Разливается, ликует колокольный звон!

Не любитель пальм и олив —

Русский тот, кто в Россию влюблён.

Человечество когда-нибудь покинет небоскрёбы,

клетки душных городов

И избавится от изнурительных цифровых оков.

И опять увидит небо звёздное, услышит трели соловья…

Но всё это уже будет без меня…

Белая сирень

Сергею Васильевичу Рахманинову

Он белую сирень любил,

Как будто был в ней отблеск счастья

И юной нежной чистоты,

Не знающей отравы страсти.

Вдыхая нежный аромат,

О чём-то думал с сожаленьем,

И трогательным умиленьем

Был полон его грустный взгляд.

Проходит всё, но каждой новою весной

Сирени кисти белые нам возвращают свежесть

Воспоминаний о поре былой,

Тревожат чувства, нарушают безмятежность.

И хочется любить, творить

И жить с восторгом, с упоеньем,

И с каждым мая дуновеньем

Всю душу музыке открыть!

Сирень, как талисман, цвела всегда у его дома

На Родине или в стране чужой и незнакомой.

И майским утром на рассвете

С улыбкою встречал он белые соцветья.

Тихий монастырь

Есть на тихом озере, средь владимирских лесов, монастырь,

А вокруг, куда ни глянь, гладь озёрная да небесная ширь.

На зелёном острове издревле стоит он:

При Петре Великом монастырь был возведён,

Водами озёрными, деревьями ольховыми окружён.

Розы тонким ароматом наполняют монастырский сад,

Дивной красотой своей пленяют они взгляд.

А вокруг разлита Божья благодать!

В тихой пу́стыни дано нам это ощущать.

Слышится из храма неземное пение,

Будто ангелы спустились с неба и поют.

Строгие монахини в тихой островной обители живут,

И для девочек осиротевших создан здесь приют.

В светлых платьицах, в шапочках из кружева

Девочки на праздничную службу в храм идут.

В тишине молитвенной соприкосновение

С горним миром души детские обретут.

Под крылом монашеским девочки растут.

Добрые монахини их наставляют, оступиться не дают:

Учат их молитвам и вести хозяйство,

Школьные предметы, музыку и пение преподают,

И прекрасно в хоре девочки поют,

И потом продолжить могут образованье.

Да хранит Бог юные созданья!

Пусть всегда по совести они живут.

И так хочется, чтобы по всей России

В согласии с законом Божьим люди жили!

Калка

Великому русскому художнику Павлу Викторовичу Рыженко

Павел Рыженко. Картина «Калка». Смотрю я, слёзы горькие

едва сдержав:

Пред ненавистными врагами гордо стоит русский князь Мстислав,

К смерти приговорённый, силками связанный, телом пленённый,

Духом – не сломленный, не побеждённый.

Поганые враги победу празднуют, пируют на бревенчатом помосте,

А под помостом стонут воины поверженные, русские князья,

Униженные и раздавленные, соединённые смертью вместе.

Теперь их никакими силами разъединить нельзя.

Страшней татар князья, кровь братскую пролившие

в междоусобных войнах,

Во грех братоубийства русский народ ввергая.

Но князь победоносный, великий князь Дмитрий Донской грядёт!

Он кинет клич: «Соединяйтесь, братья!» – и Русь спасёт.

Русский художник! Творчеством своим хотел он пробудить

В генах заложенную память русского народа.

Ведь в каждом русском человеке должна жить

Гордость Отечеством своим, способность отдать жизнь

За веру, Православного царя, державу русского народа.

Но в Третьяковку русские картины не пустили:

«Не историческая – современная нам живопись нужна,» —

там пояснили.

И не увидит нынешнее поколение картины из истории страны родной,

А рассужденья о борьбе с фальсификацией истории и с русофобией —

всего лишь разговор пустой

Русский художник, русский гений, в русской галерее места не нашёл.

Напрасно! Живопись его, к примеру «Калка», очень современна.

А вы не поняли? Что ж, пожалеть бы не пришлось!

И кажется, кто-то старается из массовой культуры соорудить помост

над душами людей

И пир бесовский там устроить с братией своей.

Песнь о великом князе владимирском Юрии Всеволодовиче

Ты поведай нам, великий князь,

Князь владимирский Юрий Всеволодович,