Сошлись на смертный бой

Любовь и Долг.

И пол в церковной башне

От крови мокрый стал,

Как штормовой прибой…

В день страшного суда

Хор труб иерихонских

Начало поединка возвестил

И грозных дел судья,

Царь свето дней – Ярило,

Задув свечу, победу заклеймил…

***

Пять суток длился поединок

В чадящем Свете факелов.

Две грани – красный цвет и чёрный

Слоясь, вскипали вновь и вновь…

Любовь – вся в розовом наряде и красива,

В плаще – накидке на плечах,

В руках её была рапира,

И рыж был шлейф – заря в горах…

Любовь была двух половинок,

И розовел сращения шрам.

Так молода, нежна, красива,

Так рано в бой она пошла…

А Долг был стар. И чёрен мастью,

Он сер людскою был молвой.

В руках – двуручный меч… Нечестно

С рапирой спорить был одной.

Цвет крови красен, сажи чернь,

И грязь, которую плескали на шеврон.

Любви лишь месяц май был верен,

А Долгу весь родных и

Родственников фронт…

Любовь своею слабою рапирой

Уже тесня, одолевала Долг,

И месяц май, к губам приложив рог,

Уж праздновать готов победу над вампиром,

Как вдруг сгустился мрак и отовсюду

Полезли грязь, и склоки, и наветы…

Перед любовью отовсюду

Возникли лица милые, их дети…

А Долг – сей трус, нечестно обернулся

Малышкой милой и, простёрши руки,

Лишь слово произнёс он: «– Мама, папа…» –

Рапира пала … в ней целый мир замкнулся…

И Долг по подлому, зайдя за спину,

Рассёк вдруг целое на две половины…

Любовь распалась, захлебнувшись криком,

И ангел взвился розоватым бликом…

И палача подлейшие подручные

В раз утащили женское начало.

Мужскую половину кинули в наручники,

И бросили в крови, в грязи,

И в сумраке отчаяния…

И для двоих Ярило затушил светило…

И суждено им, вероятно, с той поры

Закрывшись чёрным платом до бровей,

С сумой и посохом болотами брести…

И ангел проклял сам себя за то,

Что судьбы их столкнул хоть ненадолго…

И вечно заклеймён за это Долгом

От одного к другой летать с мольбою…

Май /05ч.00мин. /02.04.90

Экспромт

Себе

Нечестно, Май, пристёгивать вдруг Зевса

К делам и судьбам человеческим…

Непросто смыть. И не дано исправить –

Волков насытив, уберечь овечек…

Май /05ч.30мин. /02.04.90

Горечь возвращения

Ф.Л.А.

Недолго бабочкой летала –

Засунули обратно в кокон.

Помяли крылья, сбив пыльцу и локон,

«SOS» заглушил тот страшный, чёрный рокот.

Жизнь возвратилась на круги своя,

Обогатившись новыми витками.

На миг сошлись судьба её, твоя,

И взорвалась вдруг стылыми волнами.

Познавший радость, счастье узнавания,

Возможность быть самим собой,

Любви высоты, привыкание,

И уровень общения дорогой –

Оставила она воспоминания –

Огромный шар, весь

Розовато–голубой…

Май /Час быка/04.0.90.

Напоследок …

Ф.Л.А.

песенный вариант

А напоследок бы увидеть

Глаза и руки, голос милый

Услышать у моей любимой…

У памяти святое свойство:

Темнеют раны, заживая,

В тоске о счастье и о прошлом.

А напоследок бы увидеть

Глаза и руки, голос милый

Услышать у моей хорошей…

Под монотонный проблеск

Будней, под африканский тихий

Бубен засасывает хмарь порошей…

А напоследок бы увидеть

Глаза и руки, голос милой

Услышать у моей хорошей…

В кругу друзей, в толпе врагов,

Во сне, в чаду и наяву,

Снедаем жалостью непрошенной,

А как хотелось бы увидеть

Глаза и руки, голос милый

Услышать у моей хорошей…

Какая–то, проснувшись рядом,

В глаза заглянет, и отпрянет, с тоской

Столкнувшись, глас тот спрошенный…

А как хотелось бы увидеть

Глаза и руки, голос милый

Услышать у моей хорошей…

И напоследок, перед одром,

Забытый и судьбой гонимый,

Хотелось ещё раз увидеть

Глаза и руки, голос милый

Услышать у моей хорошей…

Май / Час быка /       04.04.90

Нет!

Ф.Л.А

И буду биться головой о дверь,

Чтоб искры из очей

И мальчики кровавые в глазах.

Тебе на радость, Зевса дщерь,

Выть буду на луну и

Душу рвать в кусках.

Мой нынешний удел –

Сиротская сума.

Не даст он Мойре наслаждения –

О, нет! Он не сойдёт с ума…

Разладив тормоза, вмиг разгоню под сто

Своё авто, направив в вечность…

И лишь за миг перед мостом

Душой своей, вдруг обнажённой,

Вмиг круто выверну руля –

Сынулей накрепко сражённый…

И, застонав, она заглохнет –

Моя железная тюрьма.

Судьба, не жди меня напрасно –

И всё же не сойду с ума…

Не даст он радости врагом,

И горечи своим друзьям.

Душа мертва и сожжена

Мощнейшим скерцо…

И пепел памяти стучится

В моё сердце…

Перегорю, перемелю, перетерплю,

И завязь ту зубами отгрызу,

В страну Любви есть у меня

Бессрочный пропуск…

Наступит день, и вновь вернусь туда –

– Смотри, судьба!

ОН НЕ СОШЁЛ С УМА!

Май /Час быка /05.04.90

Почему?

Ф.Л.А.

Ну почему ты хмыкнула так, Лю?

Когда сказал про месяц одиночества…

Ведь даже не было каких–либо потуг,

Всё так и есть, всё как в родном Отечестве…

Ведь от меня отвергли сына –

Она сказала: – Ненавижу, уходи…

Мой сын и ты – всё в голову, как клин,

Ведь спал с лица и сник душой, как видишь…

Желаю слышать песнь любви – твою,

Внутри лишь выжженная пустошь….

Ни на кого уж боле не смотрю –

Всё, что ни ты сейчас – то просто ветошь…

Ты сегодня была вся в розовом,

Плащ лежал, словно сгусток зари.

Как в той жизни – Коктебельской,

Грёзовой. Где границы

Всей правды и лжи…

Он пылал шаровою молнией,

На него так больно смотреть…

Потому и сбежал подальше,

Ну, не смог поддержать и надеть!

Побоялся оставить руки

На твоих волшебных плечах.

Эта сладкая казнь хуже муки –

И не смог бы убрать в веках…

Чтоб ты делала, слышишь, родная?

Передёрнула резко плечом?

Словно сунула руку – в огонь,

И как с кресла тогда – ногой…

Или замерла, отяжелела,

И прижалась бы телом – тогда

Повернувшись, вздохнув глубоко,

Ты уткнулась бы в грудь –

Навсегда…

Май /Час быка /06.04.90

Апельсин

Ф.Л.А.

Сладчайшая, что объяснить тебе –

Зачем ни яблоко, ни груша, ни хурма.

Для нас ведь апельсин – что пояснять.

Не фрукт, а символ, как для зека – тюрьма…