Разлуки хладом остужаешь,

Зачем, скажи, клинок калишь?

В добро иль зло предвосхитишь?

Судьба, зачем ты так жестока…

Три раза ты ломала жизнь,

Разбивши всё в мгновенье ока,

Что ты готовишь, подскажи…

Любовь, семью забрала, сына,

Забрала душу, кровь и плоть…

Так отпусти на гильотину,

И затопи мой малый плот!

К кому же утром просыпаться,

И с кем мне слушать певчих птах,

К чему мне жить? Ведь унижаться

Не научился… Что ж, всё в прах?!

Да, ветер пел все три обмана,

И вынес всё. Сейчас же – мёртв…

И кто теперь? Иуда, Каин,

И демон зла – по локти кровь…

Нет силы даже на проклятья,

Тебе, судьба, жестокости твоей…

Как холодны твои объятия,

Мертвеет всё в душе моей…

Скажи, зачем тебе я нужен.

К чему готовишь сей кинжал?

Злом мира всем ведь так загружен,

Так кто же тот курок нажал…

Судьба, послушай, верни к сыну,

Бутузу малому отдай!

Всю ласку, нежность к нему двину,

Из жизни сотворю им рай!

Верни мне Лю, отдай мне солнце!

Тебе–то нужно всё на что?

Иль ждёшь как упаду в коленца?

Так не дождёшься! Ни за что!!!

Май / 15ч. 00мин./17.03.90.

Твоя вина

Себе

Ты затопил свой малый плот.

На мнимый быта риф забросил.

Ты, бывший рулевой, открыл кингстоны,

Зажав глаза и уши, чтоб не слышать стонов…

Ты в щепы раздробил с таким трудом

Двоим доставшиеся брёвна.

И чувства первенца ты в чреве удавил

Зачем? К чему? Чтоб не был путь ваш ровным?

И чем же оправдаешь ты обман?

Сюда, сюда смотри, гляди глаза в глаза!

Не отводи очей ты в небеса,

К чему тебе от Аполлона дар был дан?!

К чему сейчас ты шёл, и где твой брод?

Лавина чувств не пощадила никого…

Везде ты внёс разлад, раскол, разброд,

Семью ты потерял, хоть думал лишь о нём…

Ты спас детей? Двух сыновей и дочь?

Каким путём – убив свою любовь?

И просишь оправдания, отмщения,

Да, сударь, вы – подлец!

И нет тебе прощения…

Да, малых было трое, это верно –

И долг тебе предписывал разрушить ваш союз.

Тебя отринули от сына – это скверно,

Не станет радостным и счастливым бутуз…

Теперь же все останутся несчастными –

Малыш доволен, если счастливы родные.

А коль родители–то, к счастью, не согласны–

То и ребёнку радости кривые…

Май / 24.03.90

Ни к кому

Ф.Л.А.

(песенный вариант)

И не вымолить век у судьбы никакого прощения,

И для моря недруг – враг ты стал,

И достоин лишь мщения…

Как тебе не пылать, у неё уж все угли потухли,

Как тебе не любить, у неё уж все травы пожухли…

Возвращаются серые будни на круги своя,

Монотонностью стылой в жилах кровь холодя…

А она журавлём в каре окую даль унесётся…

И уже никуда…

И уже ни к кому…

И уже ни к тебе…

Ни к нему…

Ни в себя…

Не вернётся…

Май /      Час быка / 24.03.90

Мольба

Ф.Л.А.

Боже мой, ну какой ты глупый,

Боже мой, ну какой ты гордый…

Ну, верните мне этот вечер,

Ведь не сердцем там рек, а долгом!

Ну, верните мне эту ночь!

Где я лгал, а глаза молили…

И когда разорваться не в силах,

Очи скрыл, чтобы слёзы не лили…

Обманул ведь тебя, родная,

Струсив, бабочку смял неловко…

Не сумеешь простить, ведь знаю,

И понять не старайся уловки…

Вспоминать себе не разрешаю

Наш Коктебель, и море, и отпуск…

Как сижу сейчас, сердцем рыдая,

С кровью, с болью творя, сей опус…

Май /Час быка /24.03.90

Всё равно…

Ф.Л.А.

Но море роптало, и чайки кричали

Как месяц назад,

И в пене причала нам мир возвращали

В наш палисад.

Всё равно ведь люблю твои руки,

Твои речи, глаза и улыбку,

Всё равно ведь мечтаю о муке,

И мне сниться всё та же голубка…

Секунда каждая оставила зарубку,

И каждый жест, и каждый тихий взор,

И то, как снизу надеваешь юбку,

И в Судаке с собакой и старушкой двор…

И в Ялте дождь холодный, проливной,

И джаза плач в прокуренной кофейне,

И Севастопольская диорама,

И боль утраты подлой – mama mia…

Ведь так и не смогу тебя забыть,

Возрадуйся, иль возгордись, как знаешь…

И даже как в графин воды налить,

Всё помню – что ж, тем горше усмехнись…

И даже кто – то будет впредь со мной,

Всех буду сравнивать с тобою, с эталоном.

Слова, поступки, звёзды ночью,

И редкую способность быть самим собою…

Мне тебя везде не хватает –

На работе и дома, в гостях и в кино…

Во снах ловлю твою нежную милость –

Она улетает, как Марго в открытое окно…

И сейчас понимаю Мастера –

Как с меня, его выписал автор.

Мы хотели судьбу повернуть – и напрасно,

На тропе нашей вырос затор.

Вспоминать тебя буду вечно,

И всю жизнь тебя буду любить…

И терзаться смогу бесконечно –

На соломинке по морю плыть…

Май /Час быка /28.03.90

А помнишь…

Ф.Л.А.

А помнишь то сквозное солнце

В купе, там, где соседи–старики,

А помнишь взгляд и тень его в оконце,

И мысль о рае, счастье, шалаше…

А помнишь, первой ночью влажный воздух,

Соседи всё ворочались во тьме,

Запрета плод: алмазы, отдых,

Сияние глаз, слезу в купейной мгле.

А помнишь то лимонное мороженое

В чужом и гулком Куйбышевском зале,

И наш вагон, как инвалид с резерва,

И проводник как чудо, затрапезный…

А помнишь, нам стащили одеяло,

Когда всплакнула ты, грустя,

Соседку нашу, мол, мне дела мало–

Чего вы там решаете, друзья…

А помнишь, пьющий родственник хохлушки,

Той девочки, которая больна,

Ему там всё смешинки, хохотушки,

А мне сказал: “Живой ведь я – да, да…”

А помнишь, обходили Симферополь –

Вокзал, автовокзал, опять ж/д.,

Автобус пыльный, свет твоих очей,

И то, как ты сомлела на плече.

А помнишь, как мы лихо прокатились

За рубль с полтиной, с музыкой – туда,

Потом, конечно, весело дивились

За старика того, за лихача.

А помнишь, как машину отпустили,

Я море подарил своей любви.

И как нас жить порознь распределили,

И как до номера мы еле доползли.

А помнишь, как просил не удивляться

Одушевлению друга долгожданного…

Монету как бросала ты с причала,

Была, как море, радость та нежданной…

А помнишь, мы в баре наш “Плот” танцевали,

И тот горький кофе, и слива в мороженом,

Как были мы счастливы, бед мы не знали,

Сейчас же и сердцем, душой заморожены…

А помнишь тот “Пепси” в гранёных стаканах,

А музыка тихо, лирично текла,