– У тебя же теща на «Весне» живет, – уточнил Гек, – Поехали, все равно делать не хер, как раз шашлык готов будет, пока катаемся.

– Да я туда и пулей обратно, – заверил Пеня, – Можете даже не глушить.

Через пару минут Паджеро въехал внутрь дворика и остановился у второго подъезда.

– Я пулей! – повторил Пеня и скрылся в недрах пятиэтажки.

В ожидании Чук снова предался воспоминаниям: – Помнишь, братан, Маринку с этого дома? В 98-й школе училась, Малька сестра.

– Ну помню и че?

Вдруг дверь подъезда, напротив которого стояла машина, с треском вылетела и упала на асфальт. Поверх двери лежал какой-то тип с козлиной бородкой в цветастом китайском спортивном костюме «радость лоха» и подавал слабые признаки жизни.

Братья переглянулись.

– Слушай, там Пеню не замесят до кучи?

– Да не, он в первый подъезд пошел, а мы у второго.

Между тем, вопреки всем ожиданиям, «козлобородый» воспрял, вскочил на ноги и ломанулся в зияющий дверной проем подъезда, из которого только что «вышел». Близнецы с интересом уставились ему вслед, нетерпеливо ожидая продолжения. Оно не заставило себя ждать. На сей раз вместе с первым фигурантом на улицу вывалились еще три персонажа. Один пинал беднягу, второй бил по голове кухонной скалкой, а третий просто шел сзади, сжимая в руке пустую бутыль огромных размеров из-под чего спиртного, видимо, выжидая момент. Все это сопровождалось отборным матом в обоих направлениях. Когда первые двое, немного утомившись, расступились в стороны, третий прицельно опустил свою бутыль на лысый череп козлобородого. После чего тот сразу потерял интерес к происходящему и стал медленно оседать на асфальт. Посчитав свою миссию законченной, троица синхронно развернувшись, в том же порядке направилась обратно. Но не тут-то было. Откуда-то из-за машины раздался крик: «Стоять!» и на импровизированную сцену, освященную подъездным фонарем, выскочили еще двое. Один был в семейных трусах и тельняшке, а второй голый по пояс и в сланцах на босу ногу. Видимо, компенсируя недостаток одежды, спину его украшал татуированный орел, отдаленно напоминающий ворону. Татуированный выскочил на середину пятака и заверещал, наслаждаясь своим голосом: «За Батона завалю с-сучара!!» В его руке блеснула самодельная заточка. После прозвучавшей непонятно к кому конкретно адресованной угрозы из недр подъезда вынырнула упомянутая ранее троица, но уже в сопровождении свежих участников. Перевес сил был явно не на стороне тельняшечно-татуированных друзей козлобородого. Зечара с гербом на спине видимо остро осознал это, несмотря на алкогольно-никотиновый дурман в глазах, но было уже поздно. Толпа ринулась на двоих обреченных. Выбили заточку из рук зека, вытряхнули его из сланцев, кто-то уже пинал обмякшее тело в тельняшке и трусах.

Чук и Гек заворожено наблюдали за стремительно развивающемся сценарием, предвкушая как они после будут гоготать, вспоминая сегодняшний вечер. Как вдруг кто-то из толпы, видимо войдя в раж, швырнул кровоточащего зека на капот их паджеры, не переставая при этом месить его костлявое туловище. Налет равнодушия и веселости мгновенно слетел с физиономий «близнецов».

Двери паджеры распахнулись и явили на свет двух чудо-богатырей – Пересвета и Ослябю (Чука и Гека). С этой секунды в сражении наступил переломный момент. Первым, и это справедливо, пострадал тип, опрокинувший татуированного зека на капот джипа. Чук резко развернул его и ударом своего каменного лба с хрустом сломал подонку переносицу. Тип померк и исчез с поля зрения. Второй и третий пострадавшие синхронно повалились от мощного бокового, причем справедливости ради стоит отметить, что изначально Чук метил в нагло выпиравшую челюсть третьего, а второй возник на линии огня совершенно случайно, крайне неудачно вынырнув откуда-то снизу. Краем глаза Чук видел, как слева от него мощный торс Гека врезался в толпу, и тут же под его ногами образовалась куча-мала из поверженных вражеских тел. В стане противника наметилось смятение, передние ряды дрогнули и стали пятиться к неожиданно ставшей неприлично узкой подъездной двери. Те, кто не успел эвакуироваться, остались лежать на асфальте с травмами различной степени тяжести. Остановившись, наконец, и оглядев поле боя, братовья обнаружили, что вокруг них нет никого ни то, что представляющего опасность, а хотя бы подающего признаки жизни. Один только зечара с орлом на спине слабо подергивался на капоте паджеры. Чук уже было направился к машине с явным намерением сковырнуть ублюдка, как вдруг двери балкона на третьем этаже распахнулись, и при оконном свете «близнецы» увидели двух чурок в обнимку с лохматой бабой и двух персонажей, из числа умудрившихся ускользнуть с поля брани. Один из «выживших» тыкал пальцем в сторону братьев и что-то шептал небритому чурбану на ухо. И тут только Гек разглядел, что уже где-то видел эту бабу и того чебурека с перебинтованной башкой, изначально в темноте, принятой за чалму. И видел вчера!

– Братан, да это же вчерашние чучмеки Алибековы или Растамбековы, хер их разберет, а эта шмара – вдова того терпилы.

– Да ну на!

Между тем один из Алибековых выхватил пистолет Макарова и пару раз шмальнул непонятно куда.

– Я ж говорил Макар, а не ТТ! – успел сказать один из здоровяков, но его перебил выкрик на ломаном русском.

– Лави шайтан граната!

И прямо под ноги Чуку с Геком упала лимонка и неспеша покатилась в сторону машины. Не сговариваясь, два Коли нырнули рыбкой в кусты и затихли, закрыв головы руками. Граната меж тем закатилась прямо под днище автомобиля, раздался взрыв – Паджерик подпрыгнул на четырех колесах, по земле и по стенам пятиэтажки забарабанили осколки. От мощного толчка татуированный зэчара сполз-таки с капота и распластался на земле что-то мыча. Возле его расплющенной морды упал оплавленный дымящийся сланец.

Медленно подняв головы, братки огляделись. Встали, ощупали себя – вроде целы. Где-то вдалеке надрывно завыла ментовская серена.

– Пора сваливать. – подытожил более смышленый Чук.

Гек пинком отшвырнул корчившегося перед машиной зека и запрыгнул за руль. Его побратим влез в другую дверь. Машина – О чудо! – завелась и медленно, на трех ободах и одном, каким-то образом уцелевшем колесе, со скрежетом покатилась с поля боя. Из первого подъезда вдруг выскочил Пеня и замахал руками.

– Стойте-стойте! – заскочив на заднее сидение, поблагодарил.

– Спасибо, пацаны, выручили! – братья переглянулись. – Не за что!

Коля Чук закончил свой рассказ. Мы с Федотом надорвали животы от смеха. Близнецам было не особо весело, и они просто немного обижено лупали на нас глазами. Наконец, вдоволь напотешавшись над братками, Серега отпустил своих подчиненных. Еще раз тепло обнявшись, я простился с Колянами и вернулся к бутылке с Абсолютом.

4.

– Ну что, может о деле поговорим? – трезвыми глазами посмотрел на меня Федот.

– Слушаю тебя, брат. – я, к сожалению, был не так трезв, как хотелось бы. Сказывалось долгое, в том числе и алкогольное, воздержание.

Сергей погремел ключами в большом, еще совдеповском сейфе и, вытащив небольшой, но тяжелый пакет, протянул мне. Я развернул его, уже понимая, что именно увижу, и не ошибся. В моих руках, приятно радуя своей восьмисотграммовой тяжестью, поблескивал пистолет Макарова с полной обоймой.

– Сохранил-таки! Спасибо, Серега! Никто не пользовался в мое отсутствие? – я бросил короткий взгляд на собеседника.

– Обижаешь! – Федот потянулся бутылкой к моей рюмахе, но я сделал знак, что мне пока достаточно.

– Давай лучше о деле.

– Да ты не все из пакета вытащил. – Серега потянулся и вытряхнул на стол все содержимое – три обоймы для Макара по восемь патронов каждая, десять стодолларовых бумажек, связка ключей, по-видимому, от квартиры и еще одна связка, на сей раз от какой-то модели жигулей, судя по болтавшемуся на них брелку. Видимо почитав в моих глазах немой вопрос, Федот-старший пояснил:

– Штука баксов тебе на первое время. Будет бабло и желание – отдашь когда-нибудь. Не будет того или другого – забей. Ключи от съемной хаты, ты же сегодня у матери ночевал. Кстати, как она?