Пролог.

Она родилась в полночь. На дворе бушевала буря, сильный ветер гнул деревья, завывал диким зверем в трубе, бросая в окна капли дождя. В такую погоду только дома сидеть, редко кто отваживается выйти, да и то по неотложному делу.

В домике, на окраине поселка горел свет и царило оживление. Весело потрескивали дрова в камине, в тазике булькала вода. Около роженицы суетились две женщины.

Роды намечались тяжелые. Местная повитуха предвидела это и прикинулась больной. Нет, она не хотела, чтоб Джон обвинил ее в смерти своей жены.

– Вставай и пошли со мной. Люси нужна помощь. С ней сейчас сестра, но она ничем ей не поможет, только поохает. Давай, старая лиса, ты ведь не хочешь, чтоб я выволок тебя за шиворот из постели.

– Джон, я ничем не могу помочь. Мне очень жаль, но это бесполезно – повитуха захныкала, еще глубже зарываясь в одеяла.

– Если ты не пойдешь – ее смерть будет на твоей совести. Ты оставишь сиротами троих маленьких детей – здоровенный Джон сотрясался от гнева и страха за жену – вставай, тварь, не доводи меня до греха.

Повитуха рыдала, но даже не думала вылезать из одеял.

– Джон, можешь меня убить, но я не сдвинусь с места. Но я скажу, кто может помочь. Ты ведь знаешь ее домик на опушке леса. Пойди туда, она единственная, кто может помочь.

Джон хорошо знал этот домик в лесу. Знал он и все сплетни, что болтали люди про обитательницу этого дома.

– Так ты отправляешь меня к ведьме? Неужели выбора нет?

– Она не ведьма, а ведунья – повитуха высунула нос из-под одеяла, вроде как Джона ей удалось убедить. Хитрюга была уверена, что ведунья не откажет в помощи. В деревне, народ сторонился этой женщины, считая ее ведьмой. Никто не хотел иметь с ней дела, но в крайнем случае, все шли тайком на опушку леса. Джону ничего не оставалось делать, как последовать совету повитухи.

Когда он стукнул в окно, ведунья сразу вышла на крыльцо. Она была в теплом плаще, в руке держала узелок, как будто знала, что ее позовут.

– Моя жена рожает, помоги ей – пробормотал Джон, стараясь не смотреть ей в лицо. Суеверный страх холодил душу, он верил, что эта женщина ведьма и может навлечь на него беду. Но страх за жену пересилил и вот он уже ведет эту чертовку в свой дом.

– Это девочка – ведунья обтерла маленькое тельце и начала смазывать кожу младенца. Покончив с этой процедурой, она показала младенца роженице. Та была почти без сознания, но вид ребенка предал ей сил. Она откинула мокрые от пота волосы с лица и протянула к ребенку руки.

– Дай мне ее – голос ее был слаб и дрожал.

Ведунья внимательно всмотрелась в лицо девочки и нахмурилась.

– Ты должна знать, у твоей дочери нет судьбы.

– Что это значит? – несмотря на слабость, женщина попыталась привстать, лицо ее посерело от боли – скажи, это плохо?

– Это значит, ее не хотели, ребенок нежеланный. Повезло малышке, что я принимала роды. Раз я помогла появиться ей на свет – мне и определять ее судьбу. Смотри, не смей перечить и идти против моей воли.

Ведунья подошла к окну и в тот же миг, пламя свечи вздрогнуло и погасло. Ветер гнал по небу тяжелые тучи. Рвал их и бросал дождем в мрак ночи. В просветах туч показалась полная луна.

– Она родилась в полнолуние. Луне и магии ее посвящаю. В 13 лет за ней приедут из города и заберут в учение. Смотри, отдай ее покорно и мужу накажи, чтоб не смел противиться той судьбе, что я ей дарую.

Роженица молчала, она была слишком слаба, чтоб спорить с ведьмой. Только ведьма могла знать вещи, которые она скрывала в глубине своей души и даже себе боялась в этом признаться. Она пыталась избавиться от ребенка, в семьи было уже три рта, но малышка оказалась живучей.

– Если бы не я, ты бы умерла. Ты ведь знаешь это? Можешь не благодарить, я знаю, что вы считаете меня ведьмой, так что молчи и покорись своей судьбе.

– Хорошо, будет так, как ты скажешь. Можно, я сама дам дочке имя? Я уже придумала его и мысленно так ее называла.

Ведунья пожала плечами, собрала свои склянки и горшочки, увязав все в узел.

– Как назовешь то девочку? – она обернулась у самой двери.

– Анастази, так мою мать звали.

Ведунья кивнула и вышла.

Джон сидел в местном кабачке и пил крепкое темное пиво. В кабаке в этот час было много народа и даже буря не испугала любителей поздних застолий и возлияний. Джон сидел в своем углу в одиночку. Ему казалось, что все только и шушукаются за его спиной, ведь он посмел привести в свой дом ведьму. Это неслыханная дерзость, он уверен, что каждый его осуждает и считает его поступок против закона и людей. Он и сам также считал недавно, но что если Люси умрет? Он ценил свою жену за домовитость и деловые качества. Без жены он не справится с хозяйством и девчонками.

– У тебя родилась еще одна девочка, поздравляю! – он поднял голову. Перед ним стояла ведунья в своем скромном плаще и с узелком.

– Тоже мне событие, пришла тут с поздравлениями. Тебя никто не звал, убирайся к себе в лесную нору и не отравляй воздух честным людям своим смрадным дыханием, ведьма – Джон стукнул кулаком по столу. На место страха, пришла досада. Он надеялся, что хоть в этот раз жена родит ему наследника. Бесполезная корова, он так подставился из-за нее, а она даже мальчишку не может ему родить. Он уже возненавидел малышку, чувствуя насмешливые взгляды со всех сторон, и едва сдерживался.

Ведунья молча кивнула, развернулась и пошла к выходу под оглушительное и осуждающие молчание. Любой бы с удовольствием вытолкал ее взашей, но страх останавливал подвыпивших и дерзких.

– Плохая судьба – этот шепот Джон услышал за своей спиной, провожая тяжелым взглядом ведьму.

Плохая судьба у новорожденной – так считал каждый в поселке и этого уже не изменить.

Глава 1

Она бежала задыхаясь, прислушивалась к ночным шорохам и стуку шагов. Здесь, на окраине, почти не было фонарей, мрак наползал и редкий свет в окнах домишек не в силах был его растворить. Она бежала спотыкаясь, за каждым углом ей чудилось чужие глаза, жадные до страха и боли. Они следят за ней, а боли в ее жизни и так через край.

Боль начиналась с утра, когда она просыпалась в своей каморке под самой крышей. Зимой там было так холодно, что замерзала вода в кувшине. Летом, крыша раскалялась и дышать было нечем. Она долго не ложилась спать, проветривая каморку, но это мало помогало. Вот и сегодня, весь день стояла удушающая жара, но страх душил ее сильнее.

– Стой, красавица, куда так спешишь? – тень отделилась от стены, возникла прямо перед ней.

От неожиданности она вздрогнула и споткнулась. Чьи-то пальцы, как клещи впились в ее плечо, не давая ей упасть.

– Вы ошибаетесь, я вовсе не красавица – пробормотала она.

– Ничего, меня устроит и некрасавица – хохотнул незнакомец, еще крепче впиваясь в плечо – пошли со мной, да смотри, не рыпайся. Удавлю.

Она замерла на месте. Да, она не красавица. В детстве ее дразнили лягушонком за большой, улыбчивый рот. Самая младшая в семье, самая отверженная, слишком часто ей приходилась несладко в этом суровом мире.

Никто ее не любил, для всех она была обузой. Слезы наворачивались на глаза, уж лучше умереть, чем каждый день терпеть страх и унижения. Но все это не страшно, самое неприятное – это ощущать себя никому ненужной. Да, госпожа Вербена пользуется ее услугами. Ее руки огрубели от тяжелой работы на грядках, а лицо обветрилось и загорело. Она некрасивая и невезучая. В 13 лет ее оторвали от родных и отправили в город. Но вместо обещанного обучения, только тяжелая работа по дому и в теплицах.

– Отпусти ее – голос прозвучал тихо, но твердо – еще одна тень возникла неоткуда.

– Еще чего, вали давай, это моя пташка.

Она зажмурилась, но вдруг почувствовала, что плечо наконец свободно. Может стоит убежать или подождать и узнать, кто ее спаситель. Никому и никогда не было до нее дела и вдруг такое.