Тут уж мне стало совсем не по себе.

– Не надо мне ничего платить, – буркнула я, – я продолжу заниматься с вами. Но на этом все. Никаких списанных домашек и подсказок на контрольных.

– Спасибо! Спасибо! Спасибо! – закричали девчонки хором, – ты самая лучшая и добрая! Завтра начнем?

Мне ничего не оставалось, как нехотя кивнуть. Я понимала, что так делать не стоило. Что я пошла против своих принципов. Но восторженный взгляд Виталика и его слова:

– Я в тебе не ошибся! – искупали все.

Последняя четверть пролетела быстро. Завтра уже выпускной. Я возлагала на него большие надежды. Дело в том, что несмотря на все наше желание, общаться часто у нас с Витом не получалось. В школе мы сразу договорились не афишировать наши отношения.

– Зачем нам усмешки и подколки этих слаборазвитых индивидуумов, типа Симонова, – сказал он как раз после того, как я согласилась снова заниматься со своими бывшими подругами.

И я не могла не признать его правоту. И вне школы мы тоже были очень заняты. У меня было репетиторство с девчонками плюс своя подготовка. У него три репетитора плюс спортивные тренировки почти каждый день. Мы были счастливы, если удавалось встретиться хотя бы пару раз в неделю на час или два. Кино или просто прогулка по улице заряжало меня счастьем до следующей подобной встречи. Поэтому понятно, с каким нетерпением я ждала окончания школы, чтобы уже перестать скрываться.

Еще меня огорчало отношение к нашей дружбе моих родственников. Бабушка, посмотрев на фотографию Виталика, поджав губы, сказала: «Не подходит он тебе. Слишком смазливый». Увидев мои слезы обиды, бабуля меня обняла и пояснила: «Ты достойна лучшего. Он эгоист, вот помяни мое слово». Но я ей не верила. Ведь она его совсем не знает. Он самый лучший!

Сонька, та вообще со своей всегдашней прямотой заявляла, что если парень серьезно относится к девушке, то не будет этого скрывать и всегда найдет на нее время. Но что она вообще понимает в серьезных отношениях, если у нее их никогда не было? Она легко знакомилась с парнями, потом ей быстро становилось скучно, и они так же легко расставались, оставаясь друзьями. Вот как у нее так получалось? Так что спец она в этом вопросе так себе.

Родители? Родители мне доверяли и нравоучениями не докучали. Мама только как-то раз грустно произнесла: «Смотри не обожгись, дочка». Но я была уверена, что как только они узнают моего парня ближе, их мнение кардинально поменяется на сугубо положительное.

И вот наконец-то этот день настал. Мама, которая в честь такого дня не пошла на работу, с улыбкой наблюдала за моими метаниями по квартире. Первый раз за многие годы я казалась себе симпатичной. Мы накрутили мои волосы на крупные бигуди, и теперь на моей голове вместо привычной прилизанности красовались очень даже приличные локоны. С такой прической лицо не выглядело таким уж круглым. Легкий макияж сделал глаза ярче и выразительнее. В общем, я узнала о себе много нового. Может, в дальнейшем не стоит так уж пренебрежительно отзываться о макияже и смене укладки?

Но больше всего я была в восторге от него! Мне первый раз сшили платье на заказ. Целиком и полностью по моему выбору и фигуре. Оно было прекрасным. Нежно-розовым и таким приятным на ощупь! Когда я примерила его в готовом виде первый раз, я не поверила своим глазам. Даже мои нестандартные параметры не выглядели такими уж нестандартными. Это было так необычно – смотреть на себя в зеркало и нравиться себе. А уж сегодня в полном образе я вообще не узнавала эту сияющую от счастья девушку, смотревшую на меня с той стороны стекла.

Папа, заехавший за нами, восхищенно хлопнул в ладоши, когда мы с мамой вышли из подъезда. Он сделал несколько фотографий, говоря, что будет хвастаться перед всеми своей красавицей-дочкой. Было очень приятно!

И вот школа, толпа красивых девушек и элегантных молодых людей окружает меня, и я опять же впервые чувствую себя среди всех этих людей комфортно. И что удивительно – они отвечают на мою улыбку тем же. А Ванька Симонов вообще поразил меня до глубины души, когда смущенно (!) пробормотал о том, какая я сегодня красивая. С ума сойти – Симонов и смущается?! Никогда бы не поверила, если бы не видела своими глазами.

Но все это стало совершенно неважным, когда я увидела Виталика. Черный элегантный костюм. Белоснежная рубашка. Каким-то хитрым узлом завязанный галстук. Я не могла отвести от него глаз. Он же помахал мне издали, сверкнув своей неповторимой улыбкой. Рядом с ним стояли симпатичные мужчина и женщина, видимо его родители. И я с пониманием отнеслась к невозможности сразу же подойти и пообщаться.

– Ого! – знакомый голос заставил меня повернуться и встретиться глазами с Лешкой и Наташкой. Брат и сестра, по-видимому, только что вошли и тоже оценивали обстановку. – Да ты, оказывается, можешь быть хорошенькой, – в устах Алексея это был огромнейший комплимент.

Наталья же, оглядев меня с каким-то странным выражением, молча потянула брата в сторону от меня. Но даже это не могло сегодня испортить моего настроения. Да и некогда было предаваться размышлениям о поведении бывшей подруги. К нам подошла наша классная руководительница Светлана Сергеевна и позвала за собой. Медалистов вызовут на сцену первыми, и выходить мы будем из-за кулис, сопровождаемые первоклассниками.

Я ожидала, что мы сразу пойдем в комнату ожидания к остальным ребятам, но классная неожиданно направилась к выходу из зала, кивком приглашая меня следовать за ней. Недоумевая, я пошагала следом. Свернув в ближайший свободный кабинет, женщина прикрыла дверь и повернулась ко мне.

– Саш, я долго думала, стоит ли вообще заводить этот разговор, – видно было, что Светлана Сергеевна волнуется, – но решила все-таки, что нужно это сделать.

Я молча ожидала продолжения, хотя и была заинтригована.

– Сашенька, – преподавательница первый раз обратилась ко мне подобным образом, – ты очень умненькая, добрая и славная девочка. Даже иногда слишком добрая и слишком славная. Думаешь, я не знаю, что и высокие баллы по ЕГЭ, и серебряные медали Виолы, Кати и Наташи во многом твоя заслуга? – классная с досадой закусила губу. – Однако, есть люди, которые не заслуживают, чтобы на них тратили доброе отношение.

Если бы я тогда знала, как она окажется права! Но… Я не знала.

Мне почему-то стало нестерпимо стыдно. Одно дело, когда ты делаешь глупость и знаешь об этом, но про это никто не догадывается. А другое – когда тебе об этом открыто говорят. Мои щеки сейчас, наверное, можно использовать в качестве подсветки на дискотеке. Может предложить, чтобы школа сэкономила на электричестве? Господи, какая же дурь иногда лезет в голову.

– Вот если и краснеть кому сейчас, так точно не тебе, – с досадой продолжила учительница, – к чему я вообще завела этот разговор? Будь осторожна, девочка. Твоей неуверенностью в себе всегда будут пытаться воспользоваться вот такие ушлые псевдоподруги. Хотя, видит бог, у тебя есть абсолютно все, чтобы уважать и ценить себя.

– Спасибо, Светлана Сергеевна, – с одной стороны, мне были очень приятны ее слова. А с другой – стыд никуда не делся, – я запомню Ваши рекомендации и постараюсь им следовать.

– Ну вот и умница, – женщина по-доброму улыбнулась, – а теперь пойдем. Тебя ждет момент заслуженного триумфа.

«Все-таки преподавание литературы накладывает отпечаток. Высокий штиль и все такое», – подумала с улыбкой я, направляясь вслед за классной вновь в сторону актового зала.

И вот дипломы вручены. Торжественные речи произнесены. Вкусные блюда за банкетными столами съедены. Пришло время неформальной части. Все выпускники выдохнули с облегчением и потянулись в уже освобожденный актовый зал. Родители и преподаватели остались праздновать за столами.

Тяжелые биты музыки и яркое мелькание подсветки на миг оглушили меня. Быстрые танцы я танцевать не умела и потому не любила, но с нетерпением ждала медленного. За праздничным столом мы с Виталиком оказались далеко друг от друга. Ему досталось место между Наташкой и Виолой. Но сейчас я надеялась наверстать все. И вот звучит первая медленная мелодия. Я с надеждой оглядываюсь по сторонам, но почему-то не вижу своего парня. Похоже, его вообще нет в зале. Это очень странно. Ведь я была уверена, что видела его не так давно.