ЭЛЯ
Можно, но не сейчас. Почему всё время только ты один задаёшь вопросы. Куда подевались правила и этика беседы. Помним так же про потолок твоего энергетического уровня. Он давно нарушен, опустошён. Сколько у него сейчас?
ПРАС
Ниже пятидесяти процентов.
ЭЛЯ
Видишь? Вот, от того ты и кривляешься, огрызаешься, придираешься, пытаешься скандалить. Срабатывает твоя защитная функция организма. Чем меньше собачка, чем слабее и декоративней её порода, тем больше она наглеет, рычит и скалит свои малюсенькие клыки. Ведь, недаром народная мудрость вашей планеты гласит: «Утро вечера мудренее». Всё, пьем чай с мартышками и брысь спать. Твоя веранда тебя уже заждалась.
Мартышки скинули с себя театральный реквизит и уселись вместе со всеми остальными пить чай с тортом и баранками. Вскоре они устало вышли на крыльцо дома, запрыгнули в красное авто и улетели в сторону джунглей. Степан, стоя на крыльце и провожая их взглядом, помахал им вслед рукой и побрёл к себе на веранду. Затем на крыльцо дома вышла Эля, сладко зевнула, прикрыв ладонью рот, потянулась и крикнула, сделав подобие рупора из своих ладоней.
ЭЛЯ (в громогласный рупор)
Всем спокойной ночи! Приятных сновидений!
Она щелкнула пальцами, и яркое Солнце в небесах потухло, вместо него появилась голубоватая Луна в серых облаках блуждающего пара. Эля озорно хи-хикнула, и опять щелкнула пальцами. В окнах дома и веранды появился тусклый свет ночников. Тучи над поляной сгустились, стал накрапывать мелкий и теплый дождик. Эля зашла в дом и закрыла входную дверь. Дверь веранды приоткрылась, недовольный переменой освещения Степан вышел на крыльцо веранды. Он подставил ладонь под дождевые капли, которые звонко падали с крыши веранды. Он подозрительно высматривался в черноту небес, на краю мутным ночником светила большая Луна. Но, молний в этот раз не последовало, и он, закрыв дверь на любимую защелку, улёгся на кровать. Тихо щелкнул пальцами, и свет ночной лампы на веранде погас. Вскоре и во всём доме окна тоже погасли. Прошло время. В кадре Луна медленно исчезает, а на её месте появляется утреннее Солнышко. На опушке перед домом козлята и львята играют в догонялки. Львята на бегу ставят козлятам подножки, а козлята не сильно бодают львят. Стаи разноцветных бабочек порхают над водоемом. Часть из них села на голову крокодила, которая торчит из воды среди больших цветов Лилий. Питон спит на толстых, горизонтальных ветвях гигантского финикового дерева. Его ветви зависли над водой, и их тоже облюбовали орды тропических бабочек. На другом краю водоема купаются медведи и еноты. Мартышки сидят в сторонке со своими детёнышами в обнимку. Большой олень с ветвистыми рогами пришел из чащи джунглей попить воды. За ним спокойно и чинно бредет тигрица со своим выводком тигрят. Тигрята на ходу беспечно кидаются на спины друг друга, что бы повалить и поиграть в «Кто кого загрызёт». Степан выходит из веранды и направляется в дом. Он стучит в дверь три раза и, не дожидаясь ответа, заходит в гостиную. Эля и Прас уже проснулись и проводят техобслуживание своих механических тел. Прас сидит на стуле возле стола, голова его лежит на столе. В ней ковыряется Эля. Скальп волос снят и лежит возле головы, как волосатая тряпка. Череп Праса вскрыт, из него торчат провода и какие-то платы с микросхемами. Эля, сидя за столом, пальцы её рук обхватывают лицо и затылок Праса. Она пристально вглядывается во внутрь черепа Праса. Прас спрашивает Элю.
ПРАС (озабоченно, сквозь пальцы Эли)
Ну, чё там? Зачем так долго возиться? Замени продольные тяги да и всё. Вон, уже и Степан пришёл.
Эля сосредоточенно перевела взгляд на Степана и кивком головы, предложила ему усаживаться вместе с ними за стол. Степан невозмутимо взял стул у комода и сел напротив скальпа. Пытаясь делать вид, что ничего не обычного не происходит, он пощупал пальцами волосяной покров Праса, взял его в обе руки, как мамин парик, затем встал из стола и пошёл к зеркалу над комодом. Он уверенно надел скальп себе на голову как парик. При этом он причесывал волосы на макушке пальцами и поправлял пряди на висках, наигранно любуясь своим отражением, как это обычно делают гламурные девушки в туалетах ресторанов или клубов. Эля закончила ремонт напарника и установила голову на плечи Праса. Затем она бесцеремонно стянула скальп Праса с головы Степана, и надела его на голову Праса.
ЭЛЯ
Стёпик, ещё одна такая горбатая выходка, и получишь больнющий пендель от меня. Ты хоть и у себя дома, но всё же у нас в гостях. Хозяев тоже нужно уважать. Такое поведение не допустимо. Если перед тобой разобранный робот на профилактике, то по нашим законам этики, ты обязан не то что брать что то без проса, но и строго одёргивать других, кто попытается это сделать. Это всё одно как я, к примеру, зайду в туалет и буду там тебя тормошить, когда гадишь по большому. Приятно тебе будет?
СТЕПАН
Ой, извините. Я подумал, что вы меня похвалите за смелость и спокойствие.
ПРАС
Стёпик, не парься, я разрешаю тебе брать мои запчасти, главное, её детали не трогай. Она это панически не любит. Когда то давно был случай, как то она сама себе голову ремонтировала, а наши коллеги-роботы, решили над ней подшутить. Стырили по-тихому один её глаз. В общем, потом этих шутников пришлось списывать. Ну, ты понял, короче. Это игры с огнём.
СТЕПАН
Я не стану больше никогда ничего брать без спроса. Я понятливый.
ЭЛЯ
Я очень надеюсь на это. Так, у нас сегодня много дел. День будет не лёгкий. Обсуждаем темы жестокости и равнодушия. Устройство квадрата я объясню тебе завтра. Идёт?
СТЕПАН
Идёт. Для меня это не принципиально.
ЭЛЯ
Так, завтракаем и вперед.
Степан принес контейнер из дальнего угла комнаты и поставил его на стол. Эля и Прас уселись поудобнее за столом и пристально наблюдали за действиями Степана. Он зажмурился и щелкнул пальцами над контейнером. Прас бросился и тоже щелкнул пальцами над контейнером. Степан открыл его, но там внутри было немного пара и всё. Степан с недоумением посмотрел на Праса.
ЭЛЯ
Я пожалуй пойду слегка пробегусь. Так, пара тройка минут. А, то нервы уже на пределе.
Она резко встала, так, что её стул отлетел назад и упал спинкой на пол. Потом спокойно обошла собравшихся, сильно сжав кулаки, и вышла из дома. Она быстро побежала по поляне в сторону джунглей. За ней полетела машина с недоумевающими мартышками, которые поняли, что в доме что-то случилась не приятное.
Опешивший Степан растерянно сидел за столом и виновато смотрел на Праса.
ПРАС
Ничего, ничего, дружище, пусть по беситься. Пар выпустит.
СТЕПАН
Я, просто, хотел угостить вас своими любимыми сосисками. Только и всего.
ПРАС
Не бери в голову, старина. Она истеричка, дура набитая. Давай, колдуй свои сосиски, сейчас мы их попробуем в сугубо мужской компании. Я давно хотел попробовать живое мясо зверей.
СТЕПАН
Оно мертвое, варёное со специями. Если их в горячем виде горчичкой помазать, а ещё и томатным соусом полить, а если ещё и с майонезиком.
ПРАС
Отлично. Я уже слюной давлюсь. Давай скорее, пока её нет.
Степан с опаской оглянулся вокруг и подбежал к окну. На лужайке были только олени и жираф.
СТЕПАН (обращаясь к Прасу)
Чисто. Сейчас попробуем.
Он закрыл крышку контейнера и, с видом подпольного заговорщика, щелкнул пальцами. Далее контейнер выл открыт и Степан вытащил пару дымящихся сосисок в тесте. Одну он положил на салфетку перед собой, а другую заботливо расположил на салфетке перед Прасом. Прас смотрел на сосиску таким взглядом, будто это был робкий девственник, впервые увидевший обнаженную проститутку на кровати. Степан поставил перд ним баночки с горчицей, томатной пастой и майонезом. Они были уже открыты, перед тем Степан мазал маленькой ложечкой своё лакомство. Ложка торчала из баночки с горчицей. Степан засунул пирожок с сосиской себе в рот и стал аппетитно жевать. Прас последовал его примеру. Он откусил большой кусок и стал жевать. Не понятно было, толи ему очень приятно, толи совсем на оборот. На глазах Праса появились слёзы. Степан, который сидел спиной к окнам уставился на страдальческое лицо Праса. Прас смотрел куда то мимо Степана в сторону распахнутых окон. Прас повернулся и увидел голову оленя в окне. На его глазах тоже были слезы. Прас прожевал и попытался проглотить, но не смог, его резко вырвало на пол. Он утер рукавом рубахи свои губы и слезы с глаз, и подошел к оленю. Он принялся гладить его морду своими ладонями, утирать салфеткой его слёзы. При этом он тихо приговаривал дрожащим голосом.
