– Да ладно тебе, Стас, – Иван шутливо поднимет руки вверх, а затем, опустив их, незаметно оттягивает от шеи воротничок рубашки. – Не нужна мне твоя рыжая нимфа. Не рычи. Чего завёлся?
– Завёлся? – Усмехаюсь саркастически, демонстрируя улыбку-оскал, намекая, что еще ничего и не начинал. – Ошибаешься. Просто предупредил, что моё – то моё, – складываю руки на груди, показывая, что спокоен, как никогда.
– Я не смертник, чтобы с Лебедем тягаться, – примирительно ворчит Иван, намеренно сокращая фамилию, намекая на давнюю дружбу между нами. Отодвинув в сторону лацкан пиджака, ещё с минуту Иван усердно шарит рукой во внутреннем кармане.
Перед глазами появляется лист бумаги формата А4, который с огромной натяжкой можно назвать документом. Глядя в глаза Куралесову, саркастически усмехаюсь. Мой взгляд отчетливо транслирует вопрос: что ещё за "филькина грамота"? Как человеку с высшим финансово-юридическим образованием, мне только и остаётся, что посмеяться над этим недоразумением.
– Что за бред? – хохотнув, небрежно беру в руки заполненное неровным почерком заявление.
Заметив роспись, в которой без труда, распознаю знакомую фамилию, потираю подбородок, искоса кидая взгляд на прокурора. Так! Кажется, подходим к самой сути визита Куралесова.
– А то! – ерничает Иван. – Будто не знаешь, Станислав Валерьевич, о ком в океане бизнеса акулы лясы точат.
Приподнимаю бровь, поощряя продолжить прокурора Лаго-Наки. Заметив обескураженный взгляд Ивана, иронично усмехаюсь. Отчетливо читаю по глазам Куралесова, что он пытается отмотать время, чтобы понять, в какой именно момент мы будто с ним местами поменялись.
Все верно, потому что и он и я прекрасно знаем, что меня законом не прижать. Я – и есть закон. Не зря в свое время я работал главным директором финансово-юридического отдела на одного из самых крупных московских воротил бизнеса – Стэфана Дицони. Из какой задницы я только не вытаскивал Дицони. Что-что, а зубы показать я способен. Разложить все по буквам на юридическо-матерном не только умею, но и практикую. Как говорится: вэлком, друзья! Кому жить надоело…
– Ты влиятельный человек, которому мало кто симпатизирует, а большинство просто боится, – сложив руки на груди, Куралесов щурится с неодобрением. – Догадайся с первого раза, почему я здесь?
Глядя из-под бровей на давнего знакомого обаятельно ухмыляюсь:
– Имя, брат. Назови имя.
Я прекрасно знаю Господина Ясуда. Только вот хочу услышать из уст Куралесова фамилию японского засранца.
– А ВЫ припомните, что было давеча, Станислав Валерьевич, – язвит Иван Куралесов, подчёркнуто обращаясь на «вы». – Твоё грубое поведение так оскорбило главу японской компании, что он накатал на тебя заяву с просьбой о проверке отеля. Благо, помощник не растерялся. Заметив твою фамилию среди стопки «висяков», мне эту «туалетку» в кабинет приволок, – Куралесов подаётся вперёд, вглядывается в моё лицо, на котором не дрогнул ни один мускул.
Непринужденно посмеиваюсь, медленно комкая безграмотно составленное иностранцем заявление прямо на глазах у прокурора. Как говорится: поспешишь – людей насмешишь. Заметив недовольство на лице Ивана, подмигиваю. Да не ссы ты, Иван Степанович, не потерял хватку! Просто на меня такая лабуда давно не действует.
– Что с тобой происходит, Стас? – взгляд прокурора теряет остроту. Передо мной снова мой закадычный знакомый, такой же, как и я в прошлом – адреналинщик-альпинист, Куралесов Иван Степанович. – Проблемы с женщиной? Эта рыженькая…
Я уже не слушаю друга. В мозгу, словно шестерёнки, слаженно движется хорошо настроенный механизм. Будто прокачанный, напичканный всякой всячиной компьютер, мой мозг без труда подкидывает парочку решений дилеммы.
Разрулить ситуацию без каких-либо потерь? Легко. Заявление на проверку – это не проблема. Так, мелкая пакость со стороны Ясуда, не более. Акира не дурак. Знает, что у меня в Лаго-Наки всё «схвачено». Да и если бы хотел, то обратился бы к профи, но нет, сам наваял это безобразие. Расслабляю галстук, кривя уголок рта, вспоминая тяжелый акцент Акиры. Надо отдать должное, мужик старался, наверняка, писал через переводчик.
Качаю задумчиво головой. А этот Акира Ясуда – забавный малый. Интересный ход. Ведь пройди переговоры гладко, без сучка и задоринки, скорее всего, я забыл бы о его существовании уже на следующее утро, но это заявление… Хитрый японский жук! Хочет выйти на мировую арену, выбрав меня трамплином для этих целей. Только скоро он и сам поймет, что взять на понт не выйдет. Пустая трата нервов, денег, а если разозлит, то и деловой репутации. Со мной сотрудничают неприлично известные в мире бизнеса мастодонты. Тут и «Дицони Корпорейшн», и еще с десяток дочерних компаний, в чьих активах крутятся акции и облигации Давида Садулаева.
– Почти все нарушения уже более недели отрегулированы мною лично, – негодующе поджимаю губы, сканируя взглядом лицо Ивана. – Спасибо старому владельцу отеля. Осёл! Наломал дров и свалил в туман, толкнув отель и весь персонал с торгов, буквально в пропасть.
Встречаюсь с проницательным взглядом Куралесова. Зелёные глаза следят за моими эмоциями цепко, словно горный сокол.
– Рыжая? – гнёт свою линию серб.
Кажется, ему откровенна скучна вся эта шушера с законом. Сколько он на посту? Лет семь. Редко встретишь дружбу, на которую не влияют ни время, ни расстояние. Так вот, Куралесов один из таких людей, кто умеет ценить и быть благодарным.
Пожимаю плечами. Проницательный, собака! Не зря в своё время был самой распиаренной ищейкой Лаго-Наки. Касаюсь пальцами подбородка, отдавая невербальный сигнал «достаточно». Иван прав. Cherchez la femme**!
У каждого из нас есть свои слабости, свои способы «забить на всё и вся» и пойти на поводу у собственных желаний. Кто-то предпочитает алкоголь, кто-то секс, кто-то антидепрессантами балуется, а у меня своя зависимость, позабористей всякой дури – Ожерельева Анастасия Викторовна.
*Друже – с сербского: друг, товарищ, приятель.
**Шерше ля фам – французское выражение, которое буквально означает «ищите женщину». В том смысле, что, когда мужчина ведёт себя необычно или мотивация его поступков неясна, причиной может быть его попытка скрыть незаконное дело с женщиной или произвести впечатление и снискать расположение женщины.
Глава 24
Стас
Поднимаюсь со своего кресла, широко раскинув руки.
– А, ну-ка, иди сюда, Иван Степанович!
С кривой улыбкой разглядываю довольную бородатую рожу друга. Как только серб оказывается возле меня, обнимаю по-медвежьи неуклюжего друга. Похлопав с силой по мощной, как у всех альпинистов, спине прячу руки в карманы.
– Ну, вот, другое дело, друже, а то, как неродной! – Иван с силой сдавливает по бокам мою грудную клетку своими руками-базуками.
Гад! Хочет померится силами? Не советую.
Будто прочитав мои мысли, серб опасливо делает шаг назад.
– А ты, смотрю, Стас, форму не потерял, ещё и массу набрал.
– Не преувеличивай, – ёрничаю, кривя уголок губ.
– Я, конечно, не доктор, но по моим понятиям, ты не просто мускулы нагуливал, а прямо в скалу запрягался, – оценивающе сощурив глаза, не унимается серб.
– С чего ты взял? – удивляюсь проницательности друга.
– Да с того, что глаза у тебя, будто у медведя в берлоге, – сразу же находится Иван. – Ишь какой! Навалился, чуть не задавил!
Протягивает мне руку. Жму в ответ с такой силой, что Иван, поморщившись, отшатывается в сторону.
– Э-э-э, не так сильно, – притворно возмущается Куралесов, потряхивая крупной кистью. – Ты же меня в клочья разорвёшь, зверюга! – хохочет, хлопая одобрительно меня по плечу. Перестав гоготать, щурит серые глаза: – Сколько лет, сколько зим, брат?
– Много, – Киваю в ответ. – Как сам? Всё в порядке?