Именно эти двое и послужили тому, что обо мне перестали болтать разные гадости, считая меня сумасбродом. И теперь, судя по слухам, доносившимся до меня, считали что у меня имеется особенное чутьё на ценных работников, благодаря которому был способен извлечь выгоду даже из, казалось невозможного. Поэтому, официант, услышав мою просьбу, тут же перехватил указанного мною парня, и проводил его до дальнего столика, дав ему меню. И предложив выбрать любое блюда из представленных там. Для меня это было мелочью, а вот для людей, которым предлагалось подобное, порой шоком. Но официант, просто говорил о том, что это приказ хозяина, который сейчас подойдет, и что все блюда выбранные им бесплатны. Единственное ограничение было на спиртные напитки. Мне не хотелось никого спаивать, и слушать пьяную болтовню. Поэтому все официанты знали правило. Едва приглашенный человек пытался заказать себе хотя бы сто грамм чего-то горячительного, как официант решительно забирал меню, и объявлял, что он ошибся, пригласив не того человека, и уходил.

Хоакин заказал себе томатный суп, стейк с гарниром и кофе. И жадно накинулся на еду. Подождав, пока он утолит свой голод и перейдет к кофе, я подошел к его столику и усевшись неподалеку, спросил у посетителя, как его зовут, и почему он оказался в подобном положении. Официант обслуживая его предупредил, что хозяин захочет позже поговорить с ним, поэтому мои вопросы, хоть и вызвали некоторое удивление, но тем не менее, воспринялись вполне адекватно.

Хоакин, меня вначале не узнал. Прошедшее время сильно изменило мое лицо, к тому же, я сейчас находился в темных очках, а официант, говоря обо мне сказал что меня зовут мистером Бендерманом. Может какое-то узнавание и мелькнуло в уме Хоакина, но названное ему имя не имело ничего общего с его собственным, поэтому он решил, что обознался.

Вот только история, услышанная от братца, несла в себе такую дичь, что я даже не стал ее слушать до конца. Прервав его рассказ на полуслове, я произнес.

— Меня не интересуют ваши фантазии. Если не желаете говорить правду, что ж, ваше право. Допивайте ваше кофе и можете продолжить свой путь.

Честно говоря, фантазии брата меня не впечатлили, более того вызвали даже некое раздражение, поэтому я произнеся свои слова уже собирался встать и уйти, но видимо что-то в моем голосе, показалось Хоакину знакомым, и он удивлено всмотревшись в мое лицо, произнес.

— Ричард?

Вначале хотелось бросить, что Хоакин ошибся, но я пересилил себя и сказал.

— Ну, раз уж ты узнал своего родного брата, так может, все-таки расскажешь мне то, что произошло на самом деле, а не станешь выдумывать всякую чушь? Ты же ушел не на пустое место из семьи. Я отдал тебе свой дом, ты забрал все свои накопления, как произошло, что ты спустил все, что у тебя было, и сейчас находишься в таком положении?

Оказалось все довольно прозаично. Вырвавшись из рук семьи, до того момента сдерживающей его порывы, Хоакин, пустился во все тяжкие. И вместо того, чтобы устроиться на работу, и спокойно достраивать дом, так сказать вить гнездышко своей будущей семьи, он вначале распродал, все что имелось из моих запасов, а затем дело дошло и до земельного участка вместе с домом. В итоге, уже через каких-то полгода, он оказался без единого цента в кармане. А учитывая, что единственное, что он умел, было завязано на фермерское хозяйство, никому его услуги оказались не нужны. Он, попытался было вернуться назад в Сан-Себастьяно, но отец, к тому времени уже умер, а братья хоть и приняли его как гостя, но едва он заговорил о возвращении в родные пенаты, тут же показали подписанный им отказ от доли в наследстве и полученный взамен своей доли дом в Сан-Пабло.

Я так понимаю, и здесь проявились не дюжие фантазии Хоакина, который расписал братьям все в мрачных тонах о том, что дом якобы оказался ничего не стоящей халупой, да и место находилось в самом захолустье. Но братья быстро вывели его на чистую воду, и погнали прочь. С тех пор он и бродяжничает, перебиваясь редкими заработками. Конечно, это был с одной стороны родной брат, который когда-то любил меня, помогал мне, но сейчас передо мною сидел опустившийся человек, который вызывал у меня скорее неприязнь. И хотя, я был готов, как-то помочь ему, но вот приближать брата к себе, мне совершенно не хотелось. Задумавшись об этом, я убеждал себя, что мало ли что могло произойти в жизни. В конце концов я тоже небезгрешен. И уже готов был предложить ему что-то большее, нежели разовую помощь, пусть даже в достаточно крупном размере, как его вопрос тут же расставил все точки над «i», и заставил принять прямо противоположное решение.

— А скажи-ка братец, как ты из Ричарда Санчеса, вдруг стал мистером Бендерманом? Может мне стоит заявить в полицию, чтобы вывести тебя на чистую воду? Или ты подумаешь, примешь правильное решение, и оплатишь добровольно молчание своего родного брата, чтобы он не сдал тебя копам.

Похоже, последние события очень изменили Хоакина. Услышав эти слова, я просто встал со своего места, и бросив.

— Ну, что ж, можешь попытаться. — И ушел прочь.

На следующий день меня пригласили в местную полицию, где рассказали о том, что какой-то человек, говорит о том, что является, моим родным братом, и заявляет о том, что я ношу на самом деле совсем другую фамилию.

— Может тогда и матушка Бенедиктина, не является, моей матерью? — Задал я вопрос полицейскому офицеру, которого знал с того самого момента, как поселился в этом городке. — Вы спросите у него, вдруг, я вообще марсианин?

С самой первой встречи в Канзас-Сити, я называл тетушку — матушкой, и все знающие меня люди привыкли именно к этому. Да и сама тетушка, тоже всегда называла меня сыном. Просто однажды перепутала текущее имя, и с тех пор решила что «сын», или «сынок» будет звучать более нейтрально и уж точно не вызовет никаких подозрений и сомнений у кого бы то ни было.

— Он, говорит, что твоя мать, вообще посторонняя женщина! — С хохотом заявил вернувшийся офицер. — А что вообще произошло-то?

— Да вчера, накормил очередного прохожего, который пытался рассказать мне, что он незаконнорожденный сын Нортона Первого. Ну, того самого Императора Сан-Франциско. А после, узнав мое имя начал вообще требовать с меня денег, обещая подать заявление в полицию о том, что я якобы его сводный брат. По-моему вербовщик «Управления, общественных работ», будет рад, новому волонтеру.

— Ты как всегда прав, Осип. А я, наконец, закрою план текущего месяца. И вообще, ты подал мне отличную идею, где брать волонтеров.

— Ну, да, бродяг в округе хватает. Пара рейдов и план готов, да и город станет чище!

— Точно! Сразу чвствуется деловая хватка, успешного бизнесмена!

На этом все и закончилось. Как бы-то ни было, но это было лучшим выходом из создавшегося положения. Если бы не его слова, я уже готов был предложить ему долларов пятьсот на обзаведение, и даже порекомендовать место для трудоустройства, но иметь неподалеку человека, готового выступить против тебя, забыв о прежнем родстве, было выше моих сил. Не думаю, что увижу его еще раз.

Конечно, у меня было желание узнать, как обстоят дела, на ферме моего отца. Его, разумеется, уже не было в живых, но братья, по словам Хоакина, видевшего их несколько лет назад, находились все там же. И если бы не эта встреча, возможно, я бы попытался найти возможность узнать об их судьбе. Но сейчас, после этого события, все желание отбило напрочь. Конечно, я не думаю, что и они бы попытались меня шантажировать, но все же решил лишний раз не нарываться на это.

Бывает так, что когда теряешь дорогого тебе человека, потом становится очень его не хватать. В доме, где ты живешь, все напоминает о нем, и ты поневоле, начинаешь сходить с ума. Любая вещь, на которую падает твой взгляд, начинает напоминать тебе об этом человеке, и поневоле, ты начинаешь вспоминать, прокручивать в уме разговоры, которые происходили в его присутствии, советоваться с ним по любому поводу, хотя прекрасно понимаешь, что ответа на свои вопросы, тебе уже никогда не дождаться. И поэтому, ты стараешься убежать, от себя самого, от места, где когда-то был счастлив с этим человеком, и где все напоминает тебе именно о нем.