– Так вы согласны? – упорствовал мой новый знакомый.

Я продолжала размышлять. Христенко понял, что я сомневаюсь в себе, и тут же напомнил:

– Вы ведь первая ко мне подошли, почувствовали, что у меня проблемы. Почему же теперь не хотите согласиться помочь их разрешить? Вы же частный детектив, и какая вам разница, чем заниматься и за что платит клиент? – Иван выдержал небольшую паузу и чуть спокойнее добавил: – Поймите, Татьяна, для меня все это очень важно. Я схожу с ума. Я не могу сосредоточиться на работе. А кроме вас, помочь больше некому. Я уверен, что вы справитесь. Женщина с вашей интуицией просто не может оплошать.

«Ну что, Танечка, будут возражения, – ехидно подколол мой внутренний голосок, – или сразу согласишься? Тебя ведь никто за язык не тянул, сама полезла, теперь вот расплачивайся».

«А что я, собственно, теряю? – спросила я у себя. – Ничего. Ну да, дело не из тех, какими обычно приходится заниматься. Ну и что? Зато вон какое запутанное и интригующее. Да и денежки мне тоже не помешают. Решено, берусь за это расследование».

– Ну так что вы решили? – обратился через минуту ко мне мужчина.

– Я согласна, – не стала набивать себе цену я. – Попробую помочь, потому что, как вы верно заметили, сама же влезла в эту историю. Но сразу предупреждаю, потребуется ваша помощь.

– Об этом могли бы и не говорить – я готов пересказать все еще раз и со всеми подробностями.

– Со всеми не нужно. Я сама спрошу у вас о том, что мне интересно, – ответила я и, начав прокручивать все услышанное у себя в голове, приступила к расспросам: – Первым делом скажите: кто-то еще из ваших сотрудников может подтвердить, что вы ушли из офиса после обеда и больше в него не возвращались?

– Никто, – отрицательно замотал головой мужчина. – Я снимаю всего два кабинета: один для себя, другой для секретарши.

– Но ведь в том здании, где располагается ваш офис, есть и другие фирмы, – предположила я. – Не может быть, что никто из их сотрудников вас не знает. Должны же быть люди, которые могли видеть вас в момент ухода. Вспомните, вы наверняка столкнулись с кем-нибудь, когда выходили.

Христенко вновь замотал головой, а потом пояснил:

– В здании действительно много компаний и людей, но я посчитал, что клиентам будет очень сложно искать нас по этажам, а потому пробил вход с улицы, а выход в общий коридор заколотил. Так что к нам можно попасть только с одной стороны. Случайным же прохожим моя персона вряд ли была интересна.

– А ваш бухгалтер – он же у вас есть, – где он был в тот момент, когда вы покидали офис?

– Бухгалтер у нас приходящий. Эта женщина работает на дому и только пару раз в месяц выходит на работу. Я разрешил ей это, так как доверяю. К тому же мы вместе учились в свое время и хорошо друг друга знаем.

– Тогда другой вопрос, – не унывала я после первой неудачи. – Вы упоминали, что, куда и во сколько уходит жена, вам стало известно из разговора со своей прислугой. Что конкретно она вам сказала?

– Ничего. Она только подтвердила, что хозяйка, как и прежде, уходит гулять в одно и то же время, но иногда немного задерживается.

– Тогда обратимся к особняку. Вы выясняли, кому он принадлежит и кто в нем проживает?

Христенко кивнул.

– Да, спустя несколько дней после случившегося я разговаривал с жильцами соседних домов. Мне сказали, что его купил и отделал для себя какой-то старик, что он в нем почти не живет, но служанка и охранник там находятся постоянно. Увы, имени владельца соседи не знают.

– Значит, хозяин особняка любовником быть не может, – вслух высказала я свои мысли.

– Нет! Конечно, нет – он же старик, – согласился со мной Иван. – А тот был совсем молод. Примерно моего возраста. Может, даже чуть моложе.

– Описать его можете?

– Только в общих чертах.

– Ничего, сгодится и так, – согласилась я, и Христенко тут же приступил к описанию любовника жены, а заодно и его охранника.

– В общем, мужчина тот был примерно моего роста, – начал Христенко. – Темноволосый. Возможно, чуть моложе меня – лет на пять-семь. Лицо обычное, незапоминающееся и совершенно невыразительное. Я даже не понимаю, как Лиля могла на него запасть, он же совсем не в ее вкусе.

– Мы сейчас не обсуждаем предпочтения вашей супруги, – напомнила я клиенту. – Что вы еще можете сказать об этом типе?

– Только то, что раньше я его никогда и нигде не видел.

– Уверены?

– Да. У меня хорошая зрительная память.

Я понимала, что в мужчине говорят злость и ненависть, а потому, окажись на месте любовника жены хоть сам Том Круз, он непременно назвал бы его уродом. Человеческая психология, ничего тут не поделаешь.

– А что можете сказать об охраннике? – снова спросила я.

– Охранник высокий, широкоплечий, довольно накачанный. У него короткая стрижка, узкий разрез глаз. Похож на бурята или калмыка, вот только глаза почему-то голубые. Носит черный костюм с бабочкой и отполированную до блеска обувь.

После этих слов я немного подумала и решила обратиться к описанию жены, а потому попросила Ивана рассказать мне о характере Лили.

Иван начал вполне банально:

– Ничего плохого о ней сказать не могу. Для меня она – лучшая из женщин. Хотя я, наверное, слишком сильно ее превозносил и не замечал плохого, вот и дождался.

– Кем работала ваша жена?

– Она вообще не работала. У меня ведь своя фирма, так что зарабатываю я достаточно: нам обоим хватает, кое-что мы даже откладывали. Лиля занималась музыкой, какое-то время давала уроки, но это быстро ей надоело. Сейчас играет только для себя.

– А фотография жены у вас с собой имеется? – понимая, что последняя мне может даже очень пригодиться, поинтересовалась я тут же.

Христенко кивнул:

– Есть. Только она очень маленькая. Я всегда носил ее с собой в бумажнике.

– Ничего, сгодится, – ответила я. Он тут же принялся искать бумажник, но потом, вспомнив, что оставил его в машине, извинился и попросил минутку его подождать.

Я согласилась, тем более что торопиться было некуда. Христенко быстро сбегал к своей машине, достал из нее бумажник и, вернувшись назад, протянул мне маленькую карточку с женским изображением. Я взяла фотографию в руки и принялась рассматривать.

Жена Ивана не была такой уж сногсшибательной особой, на которую, как он выразился, западают мужчины. Я вообще не нашла в ней ничего изумительно-привлекательного, отличающего ее от тысячи других женщин. Лиля оказалась вполне обычной. Круглолицей, с маленьким вздернутым носиком, некрупными карими глазами и каштановыми волосами до плеч. Она носила прямую челку и чем-то напоминала актрису Варлей в фильме «Кавказская пленница».

Заметив, что я не собираюсь восторгаться его женой, влюбленный Христенко произнес:

– Это, конечно, не самая лучшая фотография. Но такой Лиля была тогда, когда мы познакомились, и потому этот снимок нравится мне больше всего.

– Я могу оставить фотографию себе? – полюбопытствовала я.

– Конечно, если это необходимо, – кивнул Иван.

– Еще мне от вас потребуются номера вашего сотового, домашнего телефонов, адрес на тот случай, если вы мне срочно понадобитесь, а также адрес офиса, имя секретарши. Желательно узнать и адрес того особняка, где все, по вашим словам, произошло.

– С особняком, наверное, ничего не получится, могу только назвать улицу и примерно описать, как до него добраться, – ответил Иван. – Сами понимаете, меня тогда интересовал не адрес, а сам дом.

Я согласилась с его доводами, дала ему время все записать и снова спросила:

– А вы лично виделись с тем врачом, который вас осматривал?

– Виделся, – кивнул Иван. – Я же тогда проверял слова жены и потребовал от нее назвать мне имя врача. Но в нем я не сомневаюсь. Это наш семейный доктор. Он ни за какие деньги врать не будет. Мы с ним встретились, поговорили. Он согласился, что у меня довольно необычная для падения шишка, но сказал, что и такую можно получить. Все зависит от того, куда и на что приземлиться.