- Слова достойные мудреца. Не думал, что такому народу может быть свойственна великое рассуждение.

- Народ Тальмидов никогда не славился великой историей. Да и мудрецов достойных легенд у нас почти не бывало. Не знаю, как у вас, но этот мир такой какой есть. И бесполезно что-либо менять.

Так путники и направились в сторону небольшого холма. Главный ходун рассказывал о родных местах, в которых довелось побывать в годы юности. Николас, как и всегда молча внимал. Слова срывались с уст с невероятной скоростью, и потому все на время позабыли об иных делах.

***

Зеленные свечи умиротворенно испускали свет огонька. Момент, которого так долго ждали становился все ближе. Время покоя неумолимо прокладывало путь к заветной цели.

Бывшего епископа вызвали в главные покои неожиданно. Весь сонный, старый мужчина просеменил через главный зал, сделал три аккуратных стука, сердце бешено колотилось. В мыслях прокручивалось множество вариаций событий. Негромкий щелчок и темно зеленная дверь отворилась. И Ульрик переступил через порог, грезящий великими начинаниями. Дверь плавно закрылась, отделив две личности от внешнего мира.

- Время великих действий стремительно близиться, - Главный Наставник сидел за большим темно-зеленым столом. Позади украшал покои необыкновенный витраж. Вот только Ульрик заметил, что теперь он весьма сильно потрескался.

- Время весьма обоюдная вещь.

Дух Мабона продолжил с серьезным выражением лица. Ульрик не стал рисковать угадывать возраст своего недавнего союзника. Но гладкие – почти юношеские черты лица приводили в замешательство. Ибо, судя по замысловатым разговорам, и столь долгому противостоянию различных угроз. Этому так называемому «Главному Наставнику по человеческим мерка должно быть минимум сто тридцать лет. Что конечно невозможно. Так думал бывший епископ.

- Вот и выпала возможность для нашего скромного союзника внести небольшую лепту в общую борьбу.

Озадаченный взгляд в миг заподозрил неладное.

- И каким же образом? – рискнул поинтересоваться бывший епископ

Главный Наставник загадочно улыбнулся.

- Станете небольшим ложным винтиком, чтобы спровоцировать кое-кого.

Непонимание явно читалось на лице, отчего языческий король едва сдерживал безудержный смех.

- Являясь полноправным служителем определенной религии. Думаю, это нам кое в чем поможет.

- Теперь уже отстраненным, - Ульрик поспешил встать на защиту.

- О это не коим образом не помешает, - и вновь Главный Наставник разбил в дребезги все ожидания бывшего епископа.

Глубоко вдохнул, ноги Ульрика едва заметно дрожали. Взгляд метался в разные стороны. Но наконец сдавшись он уверенно посмотрел в перед.

- Что нужно сделать?

- Одну лишь глупость. И да, именно так это будет выглядеть со стороны, тем самым мы на какое-то время затуманим разум сокрытой угрозе. Прогуливайтесь по улицам города распространяя слово от современной религии, но в какой-то момент поверните чашу весов в ином направлении. Славьте силу древнего народа – моего народа. Угрожайте прогнать зло навсегда. Несомненно, люди расценят вас сумасшедшим. Но не забывайте об истинной цели, ибо это очень важно для дальнейшего действия. И чтобы хоть как-то вас успокоить, - Главный Наставник хлопнул в ладоши и дверь в покои вновь отворилась. За порогом стоял всецело преданный помощник Мабона. – Древесный страж будет находится в тени, следить и оберегать.

Ульрик повернулся чтобы рассмотреть своего скрытного компаньона. Глаза помощника не отрываясь смотрели на потрескавшийся витраж.

- Ну что ж, думаю, на рассвете можно начинать.

Но бывший епископ не торопился уходить, терзаясь одним вопросом:

- А где же будете в это время вы?

Улыбка на серьезном, идеальном лице смотрелась совсем непривычно.

- Сердце нашей надежды должно быть хорошо защищенно. И нельзя придумать лучшего месте, чем это прибежище. Запомните – умрет сердце, умрет и дом Огня и Воды, а с ним последние надежды моего народа, да и вашего тоже.

Последнюю ночь Ульрик мог провести спокойно. Утром же появятся риски, ценной которых может стать человеческая жизнь.

***

Лавочник с шкатулкой стали временными гостями в самом не приятном месте. Можно бороться пока силы не покинут. Но куда проще одержать победу, это найти тайные лазейки. Использовать гнев одного неприятеля дабы победить более коварного. Пока шкатулка находилась в ожидании. Тем временем юноша лет двадцати – исполняющий роль временного руководителя старался восстановить старые контакты, дабы созвать большое собрание, как было когда-то.

Утром привратник оставил еду возле двери. Пускай шкатулка более не нуждалась в материальных нуждах, чего нельзя сказать о Лавочнике. Две личности находились в очень непростой ситуации. Но терпение хозяина лавки было не столь прочным чем у его напарницы.

- Пойду прогуляюсь – за одно осмотрюсь как следует.

В знак подтверждения нуны подсвечивались голубоватым светом, однако голоса не было слышно.

Стук шагов по каменному полу коридора эхом проносился в глубины. Все здесь кардинально отличалось от «дома Огня и Воды» Не было прекрасных узоров на небольших колоннах. Холод серого камня оскорблял понимающий искусство взор. Мутные стекла в окнах еще больше отторгали мысли о прекрасном.

Такое большое строение, и так мало жизни. Холод исходивший от стен казалось не сможет обуздать биение двух сердец, ибо не было больше никого из живущих. Старый привратник, которого жизнь согнула пополам, да юноша, посланный сюда явно не по собственному желанию, нести слово бога, абсурд.

«Только бы поскорее завершить дело. Отныне мое тело и душа принадлежат последнему прибежищу.» - мысли о возможном возвращении грели душу, но и бросать шкатулку определенно не стоило.

Лавочник оказался в просторном помещении, не понимая, как ноги смогли привести сюда. Погрузившись глубоко в собственные дубы, потеряв счет времени.

Но и это помещение находилось в запустении. Небольшой алтарь находился по середине, где стояли разные рамки – «иконы» так называли верующие этот кусок дерева. Если чудеса и существовали, то только в последнем прибежище. Ибо хозяин лавки воочию видел все самое прекрасное. Стоящая конструкция с располагавшимися на ней предметами не говорила о чем-то чудесном или даже волшебном. В памяти всплыли воспоминания давно перечитанных книг. Где один древний народ соорудил похожую конструкцию, тем самым принося в жертву животных.

«Не далеко ушли они в своем видении мира. Ибо мниться мне эта кучка глупцов не способна уберечь город от сокрытой угрозы», - после этого Лавочнику еще больше захотелось покинуть это мрачное место.

- Все что осталось

Мужчина подскочил, уверенный что находится здесь один

Юноша показался из двери, напротив. Волосы были сильно взлохмачены.

- Я думал, что здесь никого нет.

- Время от времени я заглядываю в эту часть собора, - глаза сильно уставшие, отчего не трудно догадать что юноша страдает сильным недостатком сна.

- С тех пор как все важные персоны покинули этот город, из-за этих трагических событий, - юноша помолчал, прокручивая мысли.

«Мне нет дела до ничтожных святош, оскверняющих этот мир слишком долго.»

- Оставили только меня, следить за большим зданием. Что насчет Санзела, то тут все гораздо проще. Гуляя по мрачным улицам Арксбурга по пути попадалось слишком много несчастных. Я не смог удержать и завел с несколькими разговор. Оказалось, до прихода беды они были процветающими фермерами – честно зарабатывающими на жизнь. Но все изменилось, когда урожай начал гнить еще до момента, когда созреет. Жизнь множества людей изменилась, большинство лишилось всего. И тут мне попался самый несчастный, утопающий в сырой канаве. Сердце едва не остановилось при виде этой картины. Старый человек лежал без сознания. Пришлось приютить этого несчастного. И когда он встал на ноги то сам вызвался помогать. Спустя несколько недель я принял решение выделить небольшое жалование. Но несмотря на деньги усердие только росло. И в конечном итоге подал прошение дабы Санзелу платили как полноправному помощнику священно служителя.