- А как же история?

- Теперь, когда ты услышал ту крупицу истины, позволь же теперь своему сознанию понять то что было давно, - с тонким кристаллическим звуком проговорила шкатулка.

- Во времена столь древние что уже и не вспомнить, была сила способная изменить множество судеб. Когда-то я была всего лишь девушкой, самой обычной в том далеком, оставленным позади миром. Были у меня и мечты, и своего рода стремления. В те далекие времена, которым впредь более нет названия, было одно место куда люди собирались на собрания. Сейчас это называют храмами, домом господа. Но тогда такие места имели совсем иной характер, не было не веры не божьей благодати, мир совсем был другим. Стены выкрашены в голубовато-белый цвет. Тех, кто приходил всегда было не много. Никто даже не посмотрел, когда я вошла в это место в первые, казалось каждый человек принял девушку такую какая она есть. И стояла там белая статуя женщины, держащей ларец, испещрённый по бокам странными символами. Лик ее был прекрасен. Глядя на нее задумываешься, как простая статуя может передать столько деталей в одной позе. Столько воспоминаний, связанных с этим местом, там я обрела свое начало, так и начался захватывающийся путь, - с этими словами шкатулка сделала небольшую паузу, дав Лавочнику осознать услышанное.

Через какое-то время Лавочник задал всего один вопрос:

- Зачем люди приходили туда?

- Желания были полны разнообразия, но вот цели, цели всегда были едины. Люди чувствовали ту силу что исходила из статуи, словно напоминание о некоем балансе которому должен соответствовать человек.

- Возникает необычная запутанность, не так ли?

- В нынешнем мире, думать в таком направлении свойственно людям. Но только не в том мире.

- Зачем же ты пришла в это таинственное место?

- А зачем люди заглушают головную боль лекарствами? Ответ конечно ты знаешь, но в моем случае этого недостаточно, -кристаллический звук то усиливался, и тут же плавно утихал до совершенно удивительного состояния, словно чарующая песнь он проникал в сознание Лавочника, превращая все плохое, все пережитые беды в незначительное прошлое, которое стоит лишь отпустить, и посеять новое семя, на новой земле, открыться для нового начала.

- Все становиться еще более запутанным.

Всего на несколько секунд кристаллический звук окутывает покои. Лавочник же расценил этот знак как возмущения, будто все сказанное было напрасным, уменьшая шансы достучаться до сознания владельца Лавки

- В далеком прошлом моя жизнь была трудна. С каждым днем угасали шансы дабы найти возможность увидеть собственный путь С каждым днем этот груз давил все сильнее, пока в конечном итоге не превратился в сильную боль.

- Как называлось то место?

- Столько воспоминаний, но нет в них названия

На удивление самому себе Лавочник был удовлетворен этим загадочным ответом.

- Когда идешь по пути в одиночку невольно задумываешься над плачевным исходом. Мне неведомо откуда взялась та статуя, и этого было и не нужно.

- И что же было потом?

- Этой же ночью, когда все скамьи опустели я пробралась в опустевшие залы чтобы встретиться лицом к лицу с этим чудесным творением из белого камня. Мой взор привлекла небольшая шкатулка, которую статуя девушки держала в правой руке, словно бесценный дар, - все эмоции, копившиеся веками, наконец дали брешь в одной единственной искренней беседе.

Лавочник понимал насколько в те времена была потеряна шкатулка. Но вот что не как не укладывалось в голове, и даже нарушало все привычное существование жизни. Как пускай и очень давно шкатулка могла быть девушкой? После таких мыслей хозяин лавки полностью ушел в себя, шкатулка почувствовало это и на краткий миг прервала столь непростой для простого ума рассказ.

- Люди ходят под звездами слишком мало, а порой недостаточно. Бывший хозяин лавки понимал это как никто другой. Передавая меня в твои руки умирающий человек возможно сумел разглядеть в своем приемнике то что не смогла я.

Лавочник задал всего один вопрос, который назревал уже очень давно:

- Кто же ты на самом деле?

***

Все измученные, Тальмиды брели узким проходом сквозь гору, надеясь хоть как-то оторваться от погони. Но теперь у преследователей появилась надежда, и заключалась она в хромом мужчине, так сильно замедлявшем немногочисленный отряд. Последний указатель Кхалуса был совсем рядом. Чему Тальмиды были очень рады, и потому хоть и на миг, но забыли про тяжелую ношу, так сильно оттягивающую долгожданный отдых.

Двое Тальмидов которые были верны главному ходуну помогали Николасу как могли. Но травма ноги была достаточно серьезной, и потому не позволяла надеяться хоть как-то ускориться в смертельной погоне.

- Мы почти добрались. Мниться мне нога не позволит тебе отправиться на поиски Альберто.

Но бывший детектив нечего ответил, задумавшись устремив свой взгляд то на близ лежащие камни, или же небольшие пучки травы. О чем размышлял мужчина было для всех загадкой. Но в одном Кхалус прав. Невозможно отправиться в столь далекий путь с ушибленной ногой. Придется бывшему детективу задержаться в обществе этого маленького народа.

- И все же… - Николас все же решился на небольшой разговор, но на полуслове молчание вновь восторжествовало.

Кхалус вопросительно посмотрел на говорившего, не понимая истинных намерений вложенных, ну или по крайне мере попытавшись вложить в этот вопрос.

- Что тебя беспокоить мистер Николас?

- Как вышло что из миролюбивого народа вы превратились в жестоких созданий. – Взгляд Николаса отражал печаль и разочарование в этом казалось-бы прекрасном народе.

«Альберто был прав. Придя в новый мир, мы не знали, что твориться в нем. Альберто начал прощупывать почву, я же подался соблазну удивительного места. Под слоем прекрасных трав и цветов оказалось болото. Место смертей и несчастий. Достаточно лишь один раз ступить в эти вязкие топи, выбраться из которых уже не представиться возможным».

- События и время что следовавшее за ними сделали свое дело. Я понимаю твой гнев Николас, но оглянись, теперь нет не родного дома, ни чудных песен и волшебных рассказов возле камина. Теперь мы словно звери в чуждом для нас лесу, когда хищник готов вот-вот схватить тебя за горло. Мы глубоко ценим твое рвение проложить путь через этот непроходимый лес, но иногда судьба играет с нами в очень плохие игры. Мы лишь песчинки в огромном мире. И не известно куда направит ветер судьбы наши души, - Кхалусс резко прервал разговор, ибо заметил впереди тропы знакомое место, отряд остановился неподалеку, в тишине наблюдая за главным ходуном.

По правой стороне тропы стоял камень три метра в высоту, почти полностью находился он в стене, лишь лицевая часть с таинственными знаками предстала пред Кхалусом. Прислонившись одной рукой главный ходун обернулся через плечо к остальным:

- Пред вами последний указатель друзья, мы наконец добрались.

***

Очнувшись от размышлений Лавочник не сразу понял где он. Лишь слегка оглядевшись хозяин шкатулки начал приходить в себя.

- Прости, непросто было переварить услышанное.

- И все же стоило мне раньше поведать эту историю.

- Ты приняла то решение, которое считала нужным, - Лавочник всецело понимал шкатулку, но понимала ли она что путь хозяина лавки не безнадежен.

- Я готова продолжить рассказ, если ты конечно тоже готов.

Лавочник кивнул со всей легкостью, на которую был способен.

- До сегодняшнего момента я никогда не задумывалась, что же меня так привлекло в этой статуе.

- Но ты не ответила на главный вопрос.

Собрав всю волю воедино, шкатулка ответила:

- Статуя, все дело в ней.

Лавочник смотрел не отрываясь.

- В ту самую ночь я почувствовала особую силу, исходящую от этого изваяния. До самого последнего момента я думала, даже больше, верила, что это просто мертвый кусок камня, украшенный и выточенный в форме прекрасной девушки. – Кристаллические звуки усиливались с каждым последним сказанным словом, но теперь этот звук не оглушал единственного слушателя, напротив он очаровывал с каждым новым напевом, даря пускай и смутную надежду на будущее.