«Послушайте, ребята, лучшие времена впереди, – твердил я им. – Вы должны в это поверить». К счастью, они верили и придерживались этого. На данный момент у нас очень, очень дружная группа людей в команде. 60 % наших сотрудников работают с нами более четырех-пяти лет, что, черт побери, круто. Иногда мы можем проседать по форме, но зато нам отлично удается удерживать персонал.

И все же слить сезон-2021 было правильным решением. Я в этом уверен. Джин тоже. В 2020 году, который был для нас нормальным сезоном с точки зрения расходов и развития (но оказался дерьмовым по самым разным причинам), весь наш бюджет составлял примерно 173 миллиона долларов, тогда как у Ferrari было 463 миллиона долларов, а у Mercedes и того больше – почти что полмиллиарда. Это большой разрыв, знаете ли. Даже если бы мы потратили половину отведенного нам времени в аэротрубе на машину 2021 года, мы все равно финишировали бы последними. Зачем нам было это делать? Я в автоспорте уже 36 лет, и иногда нужно просто сдаться обстоятельствам и улучшить ситуацию, когда это возможно.

В 2021 году в рамках новых правил, призванных сделать наш спорт более конкурентоспособным, доля бюджета, критически важная для производительности – проектирование и разработка, производство компонентов и тестирование, – была ограничена 145 миллионами долларов на команду. Для того, чтобы в полной мере извлечь из этого выгоду, мы решили использовать машину 2020 года в сезоне-2021 и вложить как можно больше денег в разработку машины к 2022-му. В названную сумму не входят три самые высокие зарплаты в каждой команде, и это означает, что ребята в Mercedes, Ferrari и Red Bull все еще могут получить преимущество, наняв лучших людей. Или хотя бы троих из них. Окей, пусть так. Все лучше, чем было.

Мы все амбициозные люди, и каждый человек в любой из команд серии, очевидно, хочет, чтобы его команда была успешна. Окей, в ближайшее время мы вряд ли выиграем много гонок. Однако в 2018 году Haas, которая была и остается самой маленькой командой на стартовой решетке, набрала 93 очка и заняла пятое место в Кубке конструкторов. Это неплохо для команды, которой на тот момент было всего три года. Мы не идиоты.

Единственное, что по-настоящему поддерживало команду в прошлом сезоне, – то, что на фоне всего мы разрабатывали машину, которая, как мы надеемся, снова сделает нас конкурентоспособными в 2023 году. До сих пор в истории нашей команды было два многообещающих сезона – в 2016-м и 2017-м, охренительный сезон-2018, довольно сложный сезон-2019, дерьмовый сезон-2020 и мертвый сезон-2021. По три с каждой стороны. Чертовски многое зависит от того, чего мы пытаемся достичь прямо сейчас. Не говоря уже о том, что будет дальше.

В любом случае, через несколько часов я лечу в Италию, так что мне пора. Чао!

Если бы я получал по доллару от каждого, кто интересуется моим мнением о том, что произошло между Льюисом[3] и Максом[4] в Абу-Даби за последние шесть дней, я смог бы переманить Эдриана Ньюи! Хотя я бы даже не стал пытаться: он слишком крут для меня. После гонки я провел несколько дней в гостях у мамы, и каждый, кого я видел в городе, хотел знать, что я думаю. «Почему вы спрашиваете меня? – говорил я. – Я был слишком занят: мое внимание было приковано к русскому, который не финишировал в гонке, и немцу, который был на четырнадцатой позиции».

Но вам, наверное, интересно, что я все-таки думаю, да? Ну, это определенно было очень странно. Я помню, как сидел на пит-уолле, слушая приказы директора гонки, и думал: «Что, черт возьми, здесь происходит?» Тогда это не укладывалось у меня в голове, однако в то время я не знал всех фактов. Впрочем, все это было очень занимательно. У бедного Тото[5] чуть не случился чертов сердечный приступ!

Слушайте, в конце концов обе команды выиграли чемпионат мира, и это хорошо для них. Red Bull выиграл в зачете пилотов, а Mercedes взял Кубок конструкторов. Я забрал бы любой из трофеев. Mercedes не протестовал, так что проехали. Двигаемся дальше.

Последние несколько дней принесли мне огромную пользу. Я из тех идиотов, у кого стакан наполовину полон, поэтому, как только закончились непосредственные переживания по поводу этого сезона, я начал волноваться о следующем. Большинство людей считает, что после окончания сезона мы сразу расслабляемся. Чушь собачья! Я расслабляюсь только тогда, когда моя машина и мои гонщики работают хорошо, то есть я не делал этого уже более трех лет!

Сейчас я могу думать лишь о новой машине, и все первые признаки внушают мне осторожный оптимизм. Разумеется, я еще не знаю, что сделают другие команды, и это заставляет меня нервничать. Однако вчера я был в Маранелло, чтобы посмотреть, как идут дела, и все выглядит хорошо. Этим парням тоже было нелегко, они застряли в офисе в Италии, в то время как их команда творила дичь. Из-за всех ковидных ограничений я не мог приезжать туда так часто, как обычно. К тому же, когда я говорю с ними и шучу, они не работают, а мне не хотелось бы их отвлекать. Особенно сейчас. К счастью, наши бригады в Маранелло и Банбери в Великобритании сумели сохранить голову и, так же как и я, они сосредоточены на том, чтобы снова сделать нас конкурентоспособными.

Я собираюсь провести Рождество в нашем доме в Италии, а это значит, что я не буду путешествовать три недели. Такое случается не очень часто. Но я точно буду работать, по крайней мере до 23-го числа. Неделя между Рождеством и Новым годом – одна из немногих в году, когда по работе почти ничего не происходит, поэтому мне придется расслабиться. Раньше я пытался начинать новые проекты в течение этой недели, каждый раз безуспешно. Мне говорили что-то вроде: «Да, я свяжусь с тобой завтра», – но никто никогда этого не делал.

Еще одно большое различие – потенциальное преимущество – между прошлым и следующим сезонами заключается в том, что в следующем году у нас будут два гонщика, которые уже не новички. Нам приходилось сильно осторожничать, чтобы не быть с ними слишком строгими, особенно с нашей тогдашней машиной. Однако следующий год должен предоставить им большие возможности, и мы посмотрим, на что они способны. В 2021-м, за исключением пары раз, всё, за что они действительно могли бороться, – это 19-е или 20-е места[6]. В следующем году, я думаю, все будет по-другому, и это значительно повысит требования команды к ним. В конце концов они хорошо оплачиваемые сотрудники, которые, черт возьми, должны работать. Никакой пощады!

На кой черт кто-то просит интервью о «Формуле-1» за пять дней до Рождества? Этим людям заняться больше нечем? У них нет своей сраной жизни? «Лучше не задавать вопросов о только что завершившемся сезоне». К счастью, он хотел поговорить о том, как создавалась команда Haas. На самом деле это довольно интересная история, поэтому я могу вам сейчас ее рассказать.

Вы помните тот период в «Формуле-1», когда крупные производители, такие как BMW, Honda и Toyota, начали уходить из спорта? Это вызвало опасения, что команд может не хватить, поэтому началась дискуссия о клиентских и третьих автомобилях. Все это ни к чему не привело, и тогда они начали открывать лицензии. Одна из поступивших заявок была от команды под названием USF1, которая базировалась недалеко от того места, где сейчас находится Haas в Северной Каролине. Заявку подали в июне 2009-го, и они должны были начать выступать в следующем году после этого.

Команду создали инженер Кен Андерсон и журналист и менеджер Питер Уиндзор. В какой-то момент после того, как их заявка была принята, Питер связался со мной по поводу работы: он хотел, чтобы моя композитная компания сделала кое-что для них. Вот так мы и познакомились. Вскоре после этого мне позвонил Берни Экклстоун[7]. Он был обеспокоен тем, что USF1 не будет готова к сезону 2010 года, и хотел знать, что я думаю. Сначала я мало что мог ему сказать, но через несколько месяцев стало ясно, что в январе команда не будет готова к тестам.