— Откуда вы знаете, что нашли именно Экскалибур?

Он улыбнулся.

— Скажите мне, моя дорогая, вы верите в реинкарнацию?

Нет, она в это не верила. Но это невежливый ответ.

— Я никогда не слышала убедительных аргументов в пользу этого.

Его улыбка стала шире.

— А я верю. И верю, что я бывший король, который вернется во время величайшего бедствия. — Затем он подмигнул ей. — Я не настаиваю, чтобы другие поддерживали мою эксцентричность.

Если бы люди помнили, что когда-то были простыми служанками или фермерами, которые умерли от обычной старости, Анна могла бы пересмотреть свою позицию по поводу реинкарнации. Она улыбнулась британскому волку, вспомнив, как ее отец однажды сухо заметил: «Если четырнадцать человек верят, что в прошлой жизни они были Клеопатрой, означает ли это, что у Клеопатры имелось раздвоение личности?»

Затем Артур повел их в свой зал сокровищ, который ранее, скорее всего, был офисом или маленькой спальней. Три гобелена висели на стене под стеклом. Вдоль самой стены стояла пара витрин.

— Это неподходящая экспозиция, — сказал он. — Они остаются здесь круглый год, поэтому я не могу рисковать ничем по-настоящему ценным. Мои более ценные артефакты не покидают мой дом в Корнуолле. Я приобрел все это в США. Этот гобелен относится к пятнадцатому веку и, как и многие другие, имеет религиозную тематику. На нем изображен распятый святой Стефан, по традиции, вверх ногами.

Анна посмотрела на фигуру на холсте, нимб над его перевернутой головой и кровь, льющуюся из его рук.

— Весело, — заметила она.

Он улыбнулся.

— Мне это тоже не нравится.

На втором гобелене изображена женщина на скамейке под деревом и занимающаяся шитьем, а большая птица сидела прямо у нее над головой. Цвета казались блеклыми, но становились ярче, когда нити опускались к низу картины. Когда-то, подумала Анна, это гобелен был намного красочнее, чем сейчас.

— Это из Шотландии. — В голосе Артура звучало неодобрение. — Тринадцатый век или около того.

— Какие варвары эти шотландцы, — с весельем в голосе заметил Чарльз. — Мой отец, валлиец, говорит точно так же.

Артур рассмеялся.

— Ладно, ты меня поймал. Я полагаю, что независимо от того, сколько еще проживу, все равно в некоторых аспектах останусь человеком своего времени. Как и ты, старый друг. Гобелены в необычайно хорошем состоянии, поскольку около двухсот лет находились в музеях и частных коллекциях, и за ними хорошо присматривали.

Он прошел дальше и сделал выразительный жест в сторону последнего и самого маленького гобелена.

— Третий — мой любимый. Он также, вероятно, относится к пятнадцатому веку. Я купил его в Калифорнии из частной коллекции. Картина грубой формы и для стабилизации была пришита к муслину, не содержащему кислот. Все гобелены герметично закрыты, чтобы защитить их от воздействия климата.

Артур прав, гобелен был не в очень хорошем состоянии. Уцелел только участок площадью около двух квадратных футов. Рыцарь верхом на лошади, которая скакала галопом. В одной руке у всадника меч, поднятый под углом чуть более сорока пяти градусов.

Артур нежно коснулся прозрачного покрытия напротив рыцаря.

— Как вы можете видеть, на ней изображен Артур с Экскалибуром в руке.

Анна не могла понять, почему он так уверен, что это Артур, пока хорошенько не рассмотрела меч. От слова, которое когда-то было вышито на лезвии, осталось всего три буквы: «к», «с» и «у».

Ей пришлось признать, что существовало не много слов с этими буквами, которые могли быть изображены на мече.

— Он выглядит довольно несчастным, — сказала Анна. — Интересно, за чем он гнался.

— Это может быть что угодно, — ответил Артур. — Он был чемпионом Англии и сражался с драконами и другими монстрами, а также защищал свою родину от саксов.

Первая витрина была заполнена двойными рядами римских артефактов. Анна подозревала, что кое-что из этого приобретено незаконным путем. Хотя, возможно, камень из стены Адриана можно было забрать в те дни, когда Артур оставался человеком.

Во второй витрине лежала кольчужная рубашка, поверх которой надета ярко-синяя туника, украшенная тремя серебряными коронами.

— Это точная копия, — заметила Санни. — Хотя она все еще стоит несколько тысяч долларов. Ткань была соткана в соответствии с традиционными методами и окрашена натуральными растительными красителями, серебряная нить — это настоящее серебро, а кольчуга изготовлена вручную. — Она коснулась футляра. — Это герб короля Артура или, по крайней мере, то, что было изображено на его щите.

— Герб Артура, — с сомнением произнесла Анна. Вряд ли настоящий Артур когда-либо носил кольчугу, возможно, британский мастер этой кольчуги слишком часто читал «Смерть Артура».

Санни кивнула.

— Король Артур, а не мой Артур. Но мой Артур не хотел использовать герб своей собственной семьи, на котором изображен…

— Свинья, — бросил Артур через плечо Санни.

— Кабан, — невозмутимо поправила Санни. — Все еще живы несколько членов его семьи, которые могли бы узнать герб, младший кузен и его младшая сестра.

— Которой в мае этого года исполнится восемьдесят четыре, — добавил Артур с явной привязанностью. — Я бы навестил ее, но она до сих пор остра на язык и может стрелять по тарелочкам без очков. Поэтому я выбрал королевский герб.

Он произнес это с такой важностью, как будто никогда не существовало другого короля.

— В эпоху Артура не было гербов, — возразил Чарльз. — Разве он не должен был жить в шестом веке?

— Или в конце пятого, — согласился Артур. — Герой битвы при горе Бадон, и это было примерно в пятьсот восемнадцатом году. Геральдика и все ее атрибуты появились намного позже. Тем не менее традиция есть. И в любом случае я все это сделал для развлечения. — Его взгляд стал мечтательным.

Анна задумалась, играл ли он с мечом, который откопал, когда его никто не видел.

Ее старший брат обычно по ночам прокрадывался вниз и брал старую кавалерийскую саблю времен Гражданской войны, которую их отец повесил на стену над камином, и сражался с невидимыми врагами. И однажды он сражался с младшей сестрой, которую вооружил метлой. В последствии ей наложили шестнадцать швов, а у него был сломан нос. Мужчины питают странную страсть к длинным, заостренным предметам, скрывая улыбку, подумала Анна.

— Теперь о главном. — Артур сделал паузу. — Я часто замечаю, что люди разочарованы Экскалибуром. Думаю, это из-за всех этих фильмов. Это не реквизит, это оружие, созданное для убийства.

Он опустился на колено, отодвинул ковер и приподнял секцию деревянного пола. Под ним оказался сейф. Артур положил ладонь плашмя на сейф, и через мгновение тот издал звуковой сигнал и медленно открылся. Внутри лежал узкий деревянный футляр длиной чуть больше трех футов.

Артур вытащил его и поставил на стол для демонстрации. Сам футляр был прекрасен — смесь светлого и темного дерева ручной работы.

Альфа открыл защелки на футляре и полностью снял крышку.

И Анна поняла, почему этот мужчина думал, что это Экскалибур. Меч был так же похож на кавалерийский меч ее отца, как ягуар на льва — оба очень эффективные хищники.

Экскалибур Артура был короче и шире клинка ее отца и острым с обеих сторон. Лезвие было темным по центру, там, где на нем была зазубрина, и она могла видеть узоры на стали, как будто это был дамаск, и, возможно, так оно и было. Однако лезвия были гладкими и блестящими, они шли параллельно друг другу почти по всей длине. Рукоятка была сделана из стали и, по сравнению со всеми теми Экскалибурами из кино и телевидения, о которых упоминал Артур, была очень практичной и короткой. Это был меч, предназначенный для того, чтобы размахивать им одной рукой и убивать.

— Имелась ли у них сталь в шестом веке? — спросила она.

— В некоторых местах, по крайней мере, за тысячу лет до этого, у них были стальные мечи, — ответил Артур. — Толедские стальные мечи упоминались римлянами еще в первом веке до нашей эры.