4. 13 августа 2000 г. в 7 часов 15 минут утра министр обороны России Игорь Сергеев доложил о случившемся президенту В. Путину, заявив, что ситуация с «Куском» находится под контролем, и будут приняты все меры по спасению экипажа. Он спокоен, но хмур. Ночь бессонно прошла, Лишь острее и жестче стал взгляд, И тяжелая ноша на плечи легла, Молча слушает скорбный доклад. «Я прошу сделать все, чтоб людей там спасти, Обязательно лодку поднять. Это дело намерен я лично вести, Ничего от меня не скрывать…» (Наверно, были основанья Так энергично заявлять: Увы, системы умолчанья Ему ль доподлинно не знать?!) И опять то один, то другой козырял – Ситуацию он под контролем держал, Но свой отпуск в те дни не решился прервать, Чтоб персоной своей не давить, не мешать Тем, кто гибнувшим помощь пытался подать … [2]Что сказать здесь? В огромной стране То одна, то другая беда; Нелегка его доля. И лодка на дне Болью в сердце вошла навсегда! 5. А там, где суровое море вдали, Где чайки тоскливо кричат, И ищут подлодку уже корабли, На лодке – погибель и ад! Метались там люди в огне и дыму, Сгорая, как спички, в подводном чаду. Кто-то пару лишь строк написал впопыхах, Прежде, чем превратиться в обугленный прах. Задыхался один, громко плакал другой – Он недавно пришел, был совсем молодой; Кто-то Богу молился… и лишь командир Неизвестно за что, сам себя осудил… Но в этот страшный миг последний Сквозь нахлынувшую мглу Вид далекий, безмятежный Вдруг представился ему: Будто песнею родной Голос он услышал свой. Тяжесть муки облегчая, Песнь звала в объятья рая: Мы долго по лесу бродили, Устав, решили отдохнуть. Березы нас к себе манили, Они, как будто говорили: «Потом продолжите свой путь…»… Я прилег на поваленный ствол, Надо мною плывут облака, Сон куда-то меня вмиг увел, Понесла сновидений река. Вижу въяве я иль во сне Колыханье верхушек берез, Шелестят они что-то мне, Волшебство навевая грез. Я проснулся. Болят бока. Тишина вокруг и покой, Лишь по-прежнему облака Друг за другом плывут надо мной… — Песнь отзвучала. Душа от-ле-те-ла, Оставив, рыдая, родимое тело… И вскоре все стихло. Кромешная мгла. Ни всплеска, ни вскрика. На дне – тишина. Лишь катятся волны одна за другой, Извечный на море простор и покой… 6. Но кто-то там живой остался – Последний. Всем смертям назло, Надеждой тщетной обольщался, Не зная, что произошло. Он молод телом и душой, Ему бы жить еще и жить, Но Рок, жестокий и чужой, Вдруг обрывает жизни нить. И он в тоске предсмертной муки Во тьме, с погибельного дна В надежде простирает руки Туда, где плещется волна: «А наверху, наверно, свежий ветер И море родное штормит, И волны вскипают от ветра, От ветра, который пьянит. Наверное, нас уже ищут, И скоро, быть может, найдут, По всем направлениям рыщут, Сигнала условного ждут. А мы здесь лежим недвижимо, Им знака не можем подать – Все вдребезги! Чертова мина! А, может, не мина, как знать. Торпеда, быть может, взорвалась? Дай Господи, чтоб пронесло. И сколько в живых нас осталось? И где командир? Никого. Мне холодно, душно, нет мочи… Ах, мама, родная моя, Прощай, не ругай меня очень, Спаси, если можешь, меня!» А голос все тише, все глуше, И Смерть подступила к нему, И вздрогнула мать там, на суше, В далеком родимом дому. 7. Отворила я дверь, И одна целый вечер, Я не знаю теперь, Для чего я живу, И забота родных Мою душу не лечит, День и ночь по погибшему сыну скорблю. — Как одинокая береза Осенней грустною порой, Клонюсь поникшей головой, Свои сдержать стараясь слезы… вернуться18 августа 2000 г. Владимир Путин вернулся в Москву с юга и заявил, что после сообщения о происшествии с подводной лодкой он хотел прервать отпуск и сразу вылететь к месту трагедии. “Но я удержался, и думаю, что поступил правильно”, – сказал президент. “Прибытие в район бедствия неспециалистов, чиновников высокого ранга, не помогает, а чаще всего мешает. Все должны быть на своем месте”, – добавил он. Интернет. |
