Так и носился я по темной парковке от одного игривого подмигивания к другому. Глаза разбегались и жадно горели, руки шаловливо гладили ледяные рули, и выбрать никак не получалось.

Остановился я на восьмой по счету тачке. Вот уж о ком я не думал в своих фантазиях за два последних дня. Даже не сразу узнал, но разобравшись с логотипом… Range Rover Evoque. Не самая дорогая машина, не суперстатусная, но только я сел в салон (кожаный, конечно, кожаный!), только откинулся на спинку, обозрел приборную панель – мне не захотелось вылезать. Опять же, машина новая, кажется, второе поколение. Пробег – три тысячи? Божечки мои!

Окончательно останавливаться в поисках тоже не хотелось, но вылезать из такого комфортного салона – тем более.

– Я только по парковке покатаюсь, – застенчиво пообещал сам себе, прогрел машину и потянул к шайбе коробки передач. К шайбе, а не ручке, здесь скорости переключаются, как будто ищешь нужную волну в старом радиоприемнике.

Щелк – нейтралка. Щелк – «дэшка». Пока двигатель прогревался, я изучал приборную панель, которая была раз в пять сложнее, чем в моей Camry, но раза в полтора проще, чем в самолете. Компьютер не русифицированный, но это ничего: все-таки английский, это не загадочные иероглифы Страны Восходящего Солнца.

Всплыла плашка, радостно сообщившая, что машинка готова – и я осторожно выкатил Evoque с парковочного места. Как он слушался! Любое движение рулем, нажатие на педальки – всё тут же отражалось на движении! Прости меня, моя «камрюшечка», но ты просто гадкий утенок на фоне этого. Наверное, «мерсами» управлялось не хуже, но я уже влюблялся в этого «англо-сакса» и не желал сравнивать. Окончательно купили меня абсолютно свежие зимние покрышки, две запаски и запасной же аккумулятор в багажнике. Как будто, хозяин знал, какая ситуация меня ждет, и подготовил машину.

Спасибо, братан!

Нажал тормоз (совершенно случайно неподалеку от выезда на улицу). Еще раз изучил датчики. В баке не меньше 20 литров (похоже, здесь стоит не дизельный, а бензиновый двигатель).

В самый раз.

– Хочу кататься, – прошептал я и «передернул затвор».

Evoque мягко вырулил на пандус и с легким шелестом двинулся по мертвой улице. Даже скрип снега под колесами слышно. Поначалу я вел осторожно – привыкал к управлению незнакомой машиной… Ну, и что таиться – влюблялся в нее всё сильнее. Рука тянулась к коробке передач, к «эсочке», нога настойчиво массировала педаль газа. И, подъезжая к Ленина, я не сдержался. Пустой шестиполосный проспект лишил меня силы воли: уже на повороте я упер тапку в пол! Правое заднее колесо подняло красивую снежную «волну», которая просто напрашивалась снять ее в «слоумо». Прямая широкая и совершенно свободная дорога практически всосала нас в себя. «Рэндж Ровер» летел стрелой, я совершенно не чувствовал скорость. Развалившись в эргономическом кресле, я подергал руль вправо-влево: машина лихо завиляла. Никакого скольжения!

Завидев площадь перед большим ТЦ, я завернул, не сбрасывая газ. Как же это шикарно! Сила, скорость! Мне хотелось лететь!.. Слишком запоздало я почувствовал, что желание мое близко к исполнению: оба правых колеса на пару секунд оторвались от земли.

– Твою мать! – выкрикнул я и вцепился в руль. Но, по счастью, машина не подвела.

Одинокий кроссовер спокойно стоял посреди заснеженной площади, пока я медленно остывал в салоне.

– Что это было, Сава? – спрашивал себя, подсознательно зная ответ.

«Зато, как красиво мы могли бы уйти!» – воскликнуло еще не до конца унявшееся безумие.

– Никто никуда не уходит, – сквозь зубы прошипел я. – Мы будем жить. И обязательно найдем людей.

Потянулся за плечо, вытянул ремень безопасности и защелкнул «пряжку».

– С сегодняшнего дня – это еще одно правило Холодины.

После того, как я заподозрил себя самого в попытке суицида, весь кайф от покатушек на классной тачке улетучился. Ледяная белая тоска пролезла в самую душу. С такой можно бороться только работой. Памятуя о мною же придуманных правилах, я полез за канистрой, и принялся насасывать в полупустой бензобак Evoque. Заприметив, что солнце уже клонится к западу, вошел в торговый центр, нашел аптеку и выпотрошил ее максимально. Благополучно вернулся домой, раскочегарил генератор, быстро разогрел в микроволновке уже готовую еду.

Какой молодец! Все правила соблюдаю!

До чего же тошно…

А наутро над городом повалил снег.

Знаете, такой тихий. Он мягко, почти вертикально сыпался на землю, не издавая ни малейшего звука. Но снег валил обложной, густой и скрывал от тебя весь мир на расстоянии в полсотни метров.

Я понял, что никуда не поеду. Страшно хотелось забухать, и я возблагодарил небеса за то, что ни одной бутылки алкоголя в квартире не имелось. Чтобы занять себя хоть чем-то, начал собирать «тревожные рюкзаки». Для дома, для машины и маленький личный. Долго составлял в блокнотике список: мини, миди и макси. Аптечка, НЗ по воде, еде, инструменты, одежда, выживальные наборы. Что первоочередное, что идет во вторую очередь. Допустима ли в варианте для машины какая-нибудь душеспасительная книга?

Да, это помогало отвлечься. Но самым удивительным оказалось то, что в незапланированный день борьбы с тоской мне больше всего помог пылесос. С самого утра – только я нажал на его спинке кнопочку «вкл», он бегал по комнате и суетился; он заставил меня прибрать и упорядочить хлам в комнате; он сам взывал к моей помощи, когда где-то безысходно застревал.

С улыбкой и шутейными попреками я доставал маленького робота из очередного завала… потом обнаруживал на своем лице незваную улыбку, замирал… и с благодарностью опускал его на свободный пол, поглаживая по разно-серой спинке.

Поглаживая?

«Знаешь, на что это похоже?» – лукаво спросила никому ныне не нужная эрудиция.

«Да уж понятно на что» – отмахнулся я.

На «Изгоя» это было похоже. Очень некогда любимый мной фильм с до сих пор любимым Томом Хэнксом. На историю одинокого робинзона на тропическом острове, которому не с кем было поговорить, кроме как со старым драным волейбольным мячом. Мячом, которому лицо заменял кровавый отпечаток ладони, а копна сена заменила стильную прическу.

– Кажется, тебя только что крестили, малыш, – бросил я довольно жужжащему пылесосу. – Добро пожаловать в команду, Уилсон.

Уилсон крутанулся на месте и полез под кровать. Даже не поймешь: понравилось ему его имя или нет?

Поскольку я оставался дома, то решил упороться по кулинарии, приготовив себе свежий обед и даже ужин. А время осталось еще и на «почитать». Разумеется, сегодня никакой «Дороги». Нашел в «Томе Сойере» чудесные главы о том, как трое мальчишек уплыли «пиратствовать» на остров Джексон, покайфовал с ними на теплом пляже Миссисипи, погрелся у вечернего костра с первой трубкой самосада. И в итоге лег спать в совсем неплохом расположении духа!

– Спокойной ночи, Уилсон, – я мягко шлепнул по кнопке робота, что почти бесшумно вибрировал на базе. Исполнил все положенные вечерние ритуалы и залез под одеяло. А утром меня встретило солнечное синее небо, прямо намекающее: хватит отдыхать.

И это было правильно. За последние дни почти непрерывной работы генераторов запасы бензина в доме истощились. По еде пока всего хватало, но я решил, что завалю едой всю кухню, на пару месяцев вперед. Пусть будет под боком. К тому же, немало ништяков по-прежнему оставалось в туристическом магазине.

Короче, наступило время кайфовать за рулем новой тачки. Я загрузил Evoque всеми имеющимися у меня канистрами, нашел в нем порт для айфона и подключил любимое музло. Взревел мотор, а колонках, которые, казалось, были утыканы по всему салону в сорока местах, заиграла «I was made for lovin' you». Если честно, у Kiss есть только одна хорошая песня. Но зато какая!

– Ай вос мэйд фор ловинъю, бэйби! – орал я во всю глотку, безбожно уродуя английские слова. Слава богу, у моей британской тачки не было ушей, и она спокойно ехала себе в поисках самого большого стада брошенных машин.