— Это нас культура испортила. Излишне интеллигентны стали, - кивнул, согласившись, Евгений.

- Да? Ты так думаешь? А как по мне – так закомплексованные, а не культурные. Мужественность из мужчин уходит. Раньше – дерзкие, смелые, нахрапистые. Готовые биться за свое. Да и не за свое – тоже. А сейчас… тюфяки какие-то!

- Но-но-но! Ты мне тут не обобщай! – притворно возмутился он.

Девушка расхохоталась.

Позанимались они хорошо. Плехову нравилось вот это ощущения налитых кровью мышц, их легкая тягучая ломота. И без лишнего напряжения обошлось. Светка тоже была бодра и весела. Когда они уже шли по коридору, Плехов вдруг впялился взглядом в темные полукружья пота на ее топике подмышками, облизнул судорожно губы:

- Свет, постой! – взял за руку девушку и, пользуясь безлюдьем коридора, подтянул ее к себе, обхватил одной рукой за талию, а другой – вцепился ей в ягодицу, и впился поцелуем в ее губы.

- Жень… ты чего? – удивленно подняла она брови, когда поцелуй закончился.

- От тебя так пахнет…

- Чем пахнет-то? Потом же, наверняка! – фыркнула девушка.

- Меня этот запах с ума сводит. Тело такое горячее…

- Жень… да подожди ты! Поднимемся к тебе…

- Слушай сюда, рыжая! Сейчас идешь в раздевалку, кидаешь одежду в сумку и не переодеваясь… слышишь, не переодеваясь! Бегом бежим ко мне! – шептал он ей на ушко.

- Маньяк какой-то! – смеялась она, - Хорошо, хорошо. Я поняла!

- Душ у меня примем, слышишь! – продолжал Плехов.

- Ладно, согласна.

Уже вечером, валяясь на кровати, Светлана томно потянулась и негромко сказала:

- Какая у меня славная суббота выдалась…

Утром они позавтракали вместе, и Светка уехала. На такси. Хотя он предлагал ей подвезти.

- У меня куча заданий от шефа. Надо в спокойствии полежать, подумать, план набросать. У нас сейчас семь дел. В основном. Мелочи я пока не рассматриваю. Вот. Ты дал мне поручение, и я его обязана выполнить.

И стоя уже в дверях, обняв Плехова, она шепнула на ухо:

- У меня были самые чудесные выходные за бог знает сколько времени. Спасибо!

Выходя в лифт, чуть задумалась:

— Вот думаю… или поручение выполнять, или харрасментом тебя шантажировать! – и рассмеялась, чертовка.

И снова Плехов был предоставлен самому себе. Прошелся по квартире, осмотрелся, чуть прибрался и завалился на диван, включив в кинотеатре какую-то старую американскую комедию.

«М-да… то тестирование далось мне непросто. Да и Алле – тоже. Как она не старалась показать себя невозмутимым профессионалом. И как же долго все это продолжалось! И вопросы, вопросы. И снова вопросы!».

Они, эти вопросы, казалось бы, начинались вполне просто. Почти анкетные данные:

«В каком возрасте впервые был секс? Кто был первым партнером? Она была младше? Старше?».

«Какие женщины вам нравятся – юные, молодые, зрелые?».

«Какие женские фигуры вы предпочитаете?».

И так далее, и тому подобное. Иногда Плехову казалось, что вопросы повторяются, но чуть подумав, он понимал, что якобы повторяющиеся вопросы несколько расширяют тему, уходят либо вглубь, либо в стороны.

Потом началась вопросы, которые касались более интимных сторон жизни и предпочтений Евгения. Позы, виды, частота половой жизни.

Иногда Алла шпарила по вопросам как по писанному – то есть, по опроснику. А иногда Плехову казалось, что вот это уже интересует ее саму. Он даже удивлялся и переспрашивал:

- Ал! А вот это – зачем?

На что женщина внешне невозмутимо, отвечала:

- Для полноты описания. Нам нужно всесторонне понять и зафиксировать все, что тебя касается. Не веришь? Ну встань, подойди и посмотри перечень рекомендованных вопросов. Убедись!

Вставать, то есть отсоединять все эти датчики, было тягомотно. Да и неловкость все же была. Периодически эта глубина вопросов, навеянные ими воспоминания, да и голос оператора, ее внешность, заставляли Плехова ощетиниваться всеми своими волосами. По всему телу. Восставали не только волосы. Несколько раз и другое тоже восставало.

- Знаешь, мне кажется, что в конце концов, вы будете знать меня лучше, чем я сам! – сделал вывод Плехов.

— Это и требуется! Иначе отчеты по сновидениях и их результаты будут нечисты. То есть – не в полной мере корректны. А ошибок должно быть не более пяти процентов. Таков критерий! – согласилась женщина.

Вымотались они изрядно и закончили довольно поздно. Хорошо еще, что Алла, взглянув на часы позвонила на кухню и заказала ужин к нему в комнату. На двоих. Потом она устало помогала ему выпутываться из паутины проводов, снимая датчики.

- Вон дверь. Там душевая, иди обмойся от геля. Только побыстрее, я есть хочу, как не знаю кто! – сказала ему оператор.

Потом они молча ели у него в комнате. Алла Дмитриевна была задумчивой, неразговорчивой. Уже попивая кофе, вспомнила:

- Ты говорил, у тебя коньяк есть? Хороший? Тогда доставай. И тебе, и мне нужно сейчас немного расслабиться.

Они выпили граммов по сто коньяка, закусывая шоколадом.

- Может останешься? – больше для порядка, для пробы, предложил Плехов.

Женщина удивилась. Было видно, что искренне удивилась:

- Я дала повод? Или подавала какие-то надежды?

Евгений смутился, покачал головой.

- Ладно. Забудем. Нам с тобой долго работать вместе. И я хотела бы сказать – мне стало интересно. Впервые за долгое время. Нет, врать не хочу – я хотела вернуться к работе оператора, но… временно заменяя коллег, не чувствовала никакого интереса. Даже думала, что все – умерла как профессионал. А сейчас – да, я его чувствую, интерес этот. Мне и правда интересно, что у нас получится дальше. Так что… не порть впечатление. И… плесни еще коньяка.

Потом они, нарушая инструкции, открыли настежь окно и покурили вместе. Стоя рядом у подоконника.

- Знаешь, мне одно непонятно…, - прошептала она, - Я про сегодняшнее тестирование. Почему тебе так нравится заниматься с женщиной… анальным сексом? В чем причина? Нет, я все понимаю как врач – мышцы ануса более сильные и плотные, чем мышцы влагалища. Но тут же и психология, да?

Плехов хмыкнул, стараясь не смотреть на нее:

- Может быть… не знаю, как сказать… Хочется попробовать в женщине всего?

- Да? Может быть, надо подумать. Есть такое мнение… мужчина хочет заняться этим, потому как ему интересен именно такой вид секса. Опосредованно, будучи активным сам, он хочет, чтобы это сделали и с ним. Латентный гомосексуализм, понимаешь? Только не психуй и не обижайся. Я просто пытаюсь разобраться. А все неприятие геев, их шельмование, это – сокрытие своих тайных желаний. Чем сильнее у мужчины такое желание, тем сильнее нападки на открытых гомосексуалистов.

Плехов не ожидал такого вывода и поперхнувшись табачным дымом, закашлялся.

- Кто…кто сделал такой вывод? Что за дурень это сказал? Это была женщина, или какой-то старый, выживший из ума дурак, пусть и психиатр по образованию?

Алла возмутилась:

- С чего бы это? Это довольно известное мнение. Не все с ним согласны, но тем ни менее. Как гипотеза – почему нет?

- Да потому что… Подавляющее большинство женщин испытывают дикий, иррациональный страх перед мышами. Ничем не объяснимый страх, нелогичный. Вот белую крысу в доме в качестве домашнего животного держать можно. Хомячков там разных, морских свинок. Но где увидят случайно обычную серую мышь – так крик и визг до потолка! Это знаешь почему? Продолжая эту вашу гипотезу… потому что женщины – это латентные мыши! Вот почему! Мыши вы все! Только скрываете это глубоко в себе и уже очень давно. И вот это сокрытое превратилось в фобию! Мышь! Ты, Алла – мышь!

И Плехов невежливо заржал.

- Сам ты мышь! Нашелся мне тут… психиатр! Коллега, понимаешь ли! – смешно надулась женщина, - И логики никакой в твоих словах нет. Явно присутствует логическая ошибка. Причем тут секс, пусть и несколько перверсивный, и мыши? Где взаимосвязь?

— Это аналогия, Алла. Вывод по аналогии.