Но сейчас…

Я сползла с подоконника… на непослушных ногах прошла к входной двери и открыла ее. Не глядя в глазок. Я не смогла бы не открыть - что бы там меня ни ждало, кто бы там ни стоял.

Глава 26

Сразу и резко отпустило… Чувство – сдулась, как воздушный шарик. Сердце еще лупило в груди, но бесчувственное онемение из конечностей ушло, оставив после себя только слабость. Я привалилась к стене, все еще цепляясь за дверь.

- Добрый вечер… Сергей Константинович.

- А он добрый? У тебя все в пределах, Саша, помощь не нужна? – с подозрением щурился за порогом начальник.

И тут я решилась. А когда, собственно, еще? Только сейчас, в таком вот состоянии. Сейчас я легко бы и в ООН выступила – вернувшись в действительность и чувствуя громадное облегчение и легкий пофигизм заодно.

- А знаете?.. Нужна помощь. Если только вы не очень спешите. Буквально на минуту зайдите? Я даже чай предлагать не буду, - отошла я, освобождая проход.

- Он уже в ушах плещется - чай этот, - проворчал мужчина, проходя в квартиру. Смахнув с себя расстегнутое уже пальто, стал разуваться, заодно спокойно, ровным голосом объясняя причину своего появления:

- У меня напоминалки стоят на всех вас Сегодня тоже… но я решил, что ты справляешься – вы гуляли с Вовой и даже смеялись. На окна я взглянул чисто машинально. А тут ты, Саша – слезы точишь. Извини, что не деликатничаю…

- А разве меня видно с улицы? - порозовели, наверное, у меня щеки.

- Если свет сильный, он рисует четкий силуэт, а слабенький – из прихожей, создает глубину картины. Каждое движение на виду – знай это на будущее, тем более что всего второй этаж. О чем ты хотела спросить? И где говорить будем? – остановился он в начале длинного коридора.

- Кухня? Проходите, – пробормотала я, соображая, как грамотнее начать. Надумала: - Я, Сергей Константинович, сегодня в состоянии измененного сознания – причину вы знаете. Поэтому… Раньше я молчала! Понимаю, что стало бы что-то известно и меня оповестили. Не надоедала по этой причине и не истерила. Что воз и ныне там тоже мне понятно. Но скажите хотя бы как это происходит, как они работают, что предпринимают?

Фаттахов присел на стул и задумался, глядя на меня. Я тоже смотрела, потихоньку выдыхая и успокаивалась.

- Пару месяцев назад я интересовался… тоже не надоедаю, понимая, что сразу сообщат. На тот момент - ничего нового. Знаю, что еще до ледостава более детально обследовано дно озера, но еще та - первая группа сработала качественно. Изучены ответы участковых на запрос МВД и сведенья из больниц о предоставлении помощи по причине травм.

- Только ближайших?

- По региону.

- Это серьезно, - кивнула я, - что-то еще?

- Существует встроенная в общую систему наблюдения программа идентификации личности. Визуальная информация постоянно отслеживается и обрабатывается. Компьютер не пропустит Илью, даже заведи он бороду и усы. Пара совпадений за это время была и их отработали – не он, просто похожий человек. Внешность твоего мужа типична для этого региона. И это все, Саша. Как ты понимаешь, ежедневный поиск не ведется, сыщики не рыщут.

- Спасибо. Это серьезно, - тупо повторила я. Вопросов больше не было. Мыслей тоже.

- Не могу ничего сказать о сроках давности или правильнее - актуальности. Не знаю. когда задачу снимут, может и никогда. Но ждать…

- Если что – сюрприз будет? – печально усмехнулась я.

- Шутишь – уже хорошо. Расскажи мне об Илье? Вначале у меня тоже был живой интерес, я тоже ждал результатов – он хороший специалист, был бы востребован у нас однозначно. Ты обратила внимание, какая у нас команда?

- Давайте потом о нем, как-нибудь. А команда… да – я заметила. У каждого своя большая изюмина.

- Неординарные личности. Ты заметила, что у Влада нет левой руки, а протез?

- Да ладно… - замерла я, вспоминая. И – ничего.

- Серьезно?

- Он стоит, как хорошая машина. А Матвей провел полтора года в детской колонии. Поля попала к нам с крайней степенью нервного истощения. Иван после тяжелейшего развода и попытки суицида. Юра… он уже нашел свою девочку, женат, сейчас у него все хорошо. А самое интересное знаешь в чем? Меня – который не переживал ни разу тяжелых потрясений, назначили куратором неблагополучной группы. Хотя проблемы вообще мало кому нужны - согласись? Есть огромное количество человеческого материала, который может быть задействован здесь и сейчас и при этом не потребует особого подхода. Вас отсеяли бы в любом другом месте, но руководитель нашего центра мыслит нестандартно и это дает результаты – очень высокие. В том числе материальную выгоду. Это реалии, Саша. Ты выгодна, а поэтому живи спокойно – всегда будешь востребована и обласкана – ты выгодна. Я тоже. Знаешь кто тот человек, которому мы, получается, обязаны?

Я попыталась, но…

- Не было разговора. И договор тоже лично вы подписывали.

- Это Айрат Гимаев, муж Аннушки Евгеньевны, моей двоюродной. Я здесь по его рекомендации, Саша. Вернее потому, что он знает о моей странной особенности и потребности – опекать и заботиться. Я пастух по природе?

Он у меня спрашивал? Я и себя часто не понимала, а уж кого-то?..

- Хорошая потребность. А в чем она… как выявилась?

- Да я везде лез… даже в их с Аней семью. И не зря, как потом оказалось, - усмехнулся он, - долго рассказывать.

- Не самое плохое качество. Почему тогда у вас нет семьи? Для семьи заботливый мужчина – самое то.

- Психологи тоже считают, что настойчивая потребность опекать мною не реализована… естественным образом, скажем так. Семья была, но создавалась она без любви, поэтому и распалась без особых трагедий и по инициативе жены. У меня хорошая жизнь, Саша - ровная дорога без ухабов и даже крутых поворотов. Всегда везло, казалось бы, но тебя я считаю намного более счастливым человеком.

- Из-за Вовки? – правильно поняла я, - но и не только из-за него. Представьте себе - мне тоже везло. Ни одного гада, предателя, дряни рядом… или не встречались, или получалось безболезненно дистанцироваться. А кто-то вынужден и обязан терпеть и соглашаться. Мне тоже очень сильно везло, Сергей Константинович. В том числе - никогда не знала холода, голода и одиночества.

- Даже когда пропал Илья? – чуть качнулся он ко мне, вглядываясь в лицо.

Сейчас я имела смелость так же пристально разглядывать его. Он тоже смотрит, так какого хрена? Мне практически тридцатник, треть жизни за спиной… я умею читать людей! Просто видеть тем более способна. Не красивый… разве только тело? Оно угадывалось под одеждой - спортивное и соразмерное. Лицо же… сухое, с резкими чертами – обыкновенное мужское лицо. Вот улыбка у него охрененная - это да, это есть.

Я чувствовала эйфорию. Такое приятное донельзя ощущение - отчетливое понимание, что интересна собеседнику. Да я кайфовала сейчас, блин! И не вино причиной, сколько там его было? Вообще ни о чем!

- Особенно – когда... Родился Вовка, а еще мне люди помогли, и я даже подружилась со свекрами. Раньше казалось – они меня не любят. Ошибалась.

- Мы с тобой счастливые люди получается? – печально улыбнулся Фаттахов. Почему-то печально и я его понимала.

Свободно откинувшись на спинку стула, он перевел прищуренный взгляд на окно и вдруг спохватился: - О, пора мне – поздно уже. Пойду…

- Совесть теперь замучит, - покаялась я, тоже вставая: - Стоило, наверное, предложить если не чай, то ужин?

- Поздно для него, но в другой раз – обязательно. Пригласи как-нибудь – не откажусь. Скучаю, привык видеть тебя каждый день, - просто выдал он, а я поняла – тоже скучаю и не только по нему.

- Знакомо, Саша? Когда будто все хорошо, а…

- … какой-то мелочи не хватает?

- Не так, - покачал он головой, улыбаясь: - В моей жизни нет мелочей, я на них не размениваюсь, слишком она короткая. Это и есть моя особенность, которую оценил Айрат - не размениваться на мелочи и полностью вкладываться в важные для меня вещи… людей в том числе. Мне тоже необыкновенно везет на них.. Не грусти больше сегодня, отдыхай, - заторопился вдруг он.