Могла вести себя и просто профессионально. Но все дело в том, что это не чувствовалось. Ладно – он дурак, но ее сразу приняла Надя. Как-то понятно это было. И как смотрели они друг на дружку, и шептались потом, посмеиваясь, когда собирали на стол.

И в постели она не полезла к нему, хотя он был готов и даже ждал этого. Успел уже уговорить себя, что это ничего бы не значило. Уже разрешил себе и даже мстительно так представлял, как равнодушно высадит ее потом из машины, не обговорив следующую встречу. Взрослые же люди – просто сбросили напряжение. Это последним дураком нужно быть, чтобы не взять то, что так явно тебе предлагают. Себя он дураком не считал.

И желание было, имелось и в огромном количестве.

Сам понимал, что потом, дальше уже - как кривая вывезет. Можно было повторить при случае или быстро переключиться на других. Стараниями Ларисы… или даже безо всяких там… но он опять почувствовал вкус к этому делу и поститься больше не собирался. Но Лара навозюкалась своим кремом и спокойно уснула, а он… Лежал с болезненным каменным стояком и мучительно размышлял - ну зачем она испортила тогда все? На хрена так жестко потопталась по нему? Это же не исправить, даже если появится вдруг желание – он все помнит и всегда будет ждать от нее очередной гадости. Зная уже, что не соответствует и не отвечает… Так с хрена ли она зашевелилась? Да еще так непонятно.

Неужели думает – он поверит? Она же другая… вспоминал он ее дефиле в нижнем белье и все эти штучки-ужимки. Впечатляющие, конечно, и очень действенные. Но ни хрена не похожие на нее – эту, сегодняшнюю, сейчас и здесь. Так что было притворством? Ну уж явно не год – скорее день.

А вечер в семье друзей удался, как и всегда. Поужинали, мужчины выпили по рюмке с устатка. Телевизор что-то бубнил – иногда отвлекались и на него, обсуждая. Дети тут же бегали… Ничего будто особенного и в то же время – все. Неуловимо, на кончиках нервных окончаний, на неуловимых флюидах и так и не понятым им таинственных отголосках восприятия.

Допускал и раньше, что так чувствует себя здесь только он – его это, созвучно чему-то внутри. Затем и согласился взять с собой Ларису, чтобы показать ей как оно должно быть - по его пониманию. Уверен был, что даже если поймет что-то о нем в этом плане, то только разочаруется в очередной раз. Слишком простенько должно на ее вкус, слишком… незамысловато?

И она обязательно все увидела и поняла – далеко не дура, вот пусть и переваривает, пускай поймет, что не по Сеньке шапка он – хуже или лучше, уже не важно… уплывал Виктор в сон. Рядом уютно сопела женщина.

Глава 25

Болезнь моего ребенка, а потом и «путешествие на другую планету» - кулинарную, хорошенько встряхнули меня и наутро был принят ряд решений. Одно из них – я беру законный декретный отпуск до трех Вовкиных лет.

После пропажи Ильи я как-то тянула, не делая особо резких движений. Тут выжить бы. На оплату квартиры, еду и детские нужды хватало дружеской помощи и того, что мы с Ильей откладывали на ребенка. Хватало впритык. Случись форс-мажор и я даже не знаю… да и резерв постепенно стал иссякать, и тогда я решилась – бросила заявку на сайт ФСО.

Дальше все катилось само собой и от меня уже мало что зависело, работа в том числе – за нее платили и ее нужно было делать. Безысходность? Нет – тут уже понимание реалий. В любом случае, мне было лучше и легче, чем на съемной хате с грудничком. Тогда меня жрала тоска от беспомощности и невозможности что-то изменить. Здесь уже просматривалась перспектива.

А еще я чувствовала себя ужасно обязанной – вот в чем дело. Обязанной системе и Фаттахову - решение по мне принимал лично он. Благодарность и даже тихий трепет перед начальством имели место, да и субординация не была для меня чем-то новым - приходилось подчиняться родителям, они были строгими. И справедливыми – тут без обид. После вечера в ресторане трепет по отношению к начальству ушел, но осталась благодарность и понимание откуда-то - он поймет меня, должен.

В процессе работы Фаттахов смахивал на функцию, в перерыве между ней – на строгого, но заботливого отца, причем для всех нас, независимо от возраста. В целом я понимала, что человек он неплохой, но самого человека за жестко закрепленной витриной не видела. Вчера я узнала, что он может легко и весело смеяться, запрокинув голову… глупо обижаться непонятно на что, а еще быть исключительно внимательным, снисходительным к моей неопытности и очень понимающим. Вчера он выглядел абсолютно нормальным живым человеком.

И вот я уже не просто надеялась на его понимание, а и верила в него. Потому что продолжала считать - под землей ребенку не место. Может настолько серьезная болезнь тем самым и вызвана. А внимание мамы не заменит ни одна няня, даже самая лучшая. И мне не хватало Вовки. Все эти месяцы я скучала и чувствовала себя виноватой. Со всех сторон виноватой – перед своим ребенком, перед Анной, у которой семья и перед Фаттаховым, потому что все равно не додаю, как ни стараюсь, за все полученные его стараниями преференции. Об Илье вообще молчу - мысли о нем я гнала всеми силами и способами. Совсем - не получалось, но хотя бы не зацикливалась. А начни только… и просто не смогу с этим жить.

Теперь, после совместного застолья и тесного общения помимо работы, я надеялась на понимание Сергея Константиновича и на то, что он пойдет нам с Вовкой навстречу.

Если нельзя из соображений секретности закольцевать мой личный компьютер на бункер и своего рода фриланс на удаленке в пару этажей невозможен, то… В понедельник я написала заявление на декрет, но уже в воскресенье, только приняв это решение, уже чувствовала свободу.

Мы много гуляли с мелким – ранневесенняя погода позволяла. Изгваздались правда в грязи так, что пару часов пришлось провозиться, приводя в порядок верхнюю одежду. На дневной сон улеглись вместе, в обнимку и хорошо поспали – внутри у меня было спокойно и хорошо, я чувствовала, что приняла единственно верное решение. Потому что Вовка для меня важнее всего, а для него лучше будет именно так.

После сна я взялась за готовку.

Что сделал один человек, сможет повторить и другой. И я решила начать с малого – со спаржи. Заказала доставку и нашла на кулинарных сайтах рецепты.

Не все удалось, но тем, что получилось, решила в будущем и ограничиться – все равно осилить весь ассортимент приготовления этого овоща не получится. И вообще - можно держать в уме пару десятков базовых ресторанных рецептов, доведя их исполнение до совершенства – этого достаточно. Детские блюда в том числе – Вовка вырастет когда-нибудь до понимания и может будет гордиться мамой.

С остальным решила повременить, разве что дистанционно заказала на сайте мебельной мастерской матрасик, подушку и легкое полукресло. Менять образ мышления легче постепенно, я и так уже пыталась оседлать ситуацию. А тратить огромные суммы на одежду вообще считала лишним. Красивыми и удобными могут быть и вещи с демократичными ценами. Просто нужно уметь найти их и я научусь, обязательно. Это даже интереснее, спортивнее.

Дели Фаттахов всегда проводил в десять, давая нам возможность определиться на день и подтянуть вчерашние хвосты, если они оставались. В девять утра понедельника мы с Вовкой уже были у него в кабинете. Поздоровавшись, я положила на стол заявление на декрет и уселась с сыном на руках на стул. Волновалась.

- Я подпишу, Саша, - услышала то, чего и ждала, на что и надеялась в глубине души. Была почти уверена. И понятно - заулыбалась, пряча довольное лицо в Вовкиной шевелюре.

- Давай выясним – ты сдашь на это время квартиру? Если нет, мы могли бы изредка обращаться за помощью и…

- Быть на подхвате? Согласна. Уезжать куда-то – нет. Вести запуск проекта не смогу, хотя и хотелось бы, но я не маркетолог. С адаптацией к разным системам тоже тяжело – наверное, придется выезжать на места. Пока куда-то рядом, а потом и на кулички, так же?

- Так, - улыбался он, - понимаешь правильно. А кого тогда, как думаешь?