Принял единственно правильное, как мне думалось на тот момент, решение. Схватил одну из ног сатира и со всей силы ногой ударил по колену так, чтобы надавить с той стороны, в которую конечность сгибается. Как и ожидалось, послышался хруст, пленник задёргался, попытался дотянуться до меня руками. Отпустив его, снова отправил в отключку толчком древка в весок.

– Теперь не убежит. Если придёт в себя, главное не давай ему близко подползти, – обратился к Михаилу.

Тот побледнел, глядя на открытый перелом ноги Дагона и лишь кивнул головой. Можно сделать вывод, что он точно не кровавый маньяк, раз так реагирует на не самое страшное для убийцы зрелище. Скорее какой-нибудь мошенник.

Хотя кто его знает, может он своих жертв шнурками в парке по ночам душил и кровь видел только в фильмах и на кухне, когда случайно ранил палец ножом.

Почему вообще мне кажется на подсознательном уровне, что он маньяк? Вполне может быть обычным человеком. Спал может со всеми подряд, распутничал, за это сюда и угодил.

Такие предположения могли закрепиться раньше. Но полученный опыт подсказывал, что доверять ему не стоит. А не будь у меня нынешней силы, стоило бы даже опасаться удара в спину.

Ничего, будет ещё время это выяснить. Сейчас нужно вернуться к отцу Киры и убедиться, что он не сбежал, пока меня не было. Скорее всего, Ад не меньше, а даже больше Рая. На Земле грешников всегда было больше, чем праведников.

Если Паук решит выползти из озерца с лавой, мне его будет сложно поймать. Вероятно, первым до него доберётся какой-нибудь демон и посадит в ближайшую пыточную. Тогда поиски станут настоящей проблемой.

С одной стороны, мне должно быть всё равно, кто и где пытает эту сволочь. С другой, он кажется человеком, который способен найти общий язык даже с местными тюремщиками.

Ни за что не поверю, что с момента появления здесь первой грешной души, никто не брал хотя бы нескольких из их числа в слуги, наложники или для выполнения ещё каких-нибудь задач.

Очень жаль, что рядом больше нет Архангела с крыльями, который может быстро доставить в нужное место или энергии, с помощью которой мне почти удалось научиться летать.

Пока шёл к месту, где должен был быть Паук, вспоминал свои пугающие эксперименты над собственным телом. После подавления ангельского бунта и перехвата власти у Пентархии, нужно было часто посещать места, в которых требовалось решить ту или иную проблему, что-то довести до ума. А летать в руках у бывшего пентарха или с кем-то из МГР сомнительное удовольствие.

Поэтому свои силы, ограниченные только фантазией, наверное, решил использовать и для полётов. Полагаю, крылья можно было отрастить каким-то образом, но делать этого не стал. Мой разум всё же привык к четырём конечностям, а не шести.

Просто попросил поднять меня повыше в воздух и затем отпустить. Такая идея родилась, когда вспомнил о специфическом методе обучения некоторых детей плаванью.

Многие родители бросали достаточно взрослых детей в воду и не помогали выбраться. Тогда ребёнок оказывался в безвыходном положении и вынужден был самостоятельно учиться справляться с водной стихией.

Со своим ребёнком мне бы даже в голову не пришло так поступить. В конце концов, плавание не самый важный в жизни навык, тем более в наше время. Но вот с собой поступить схожим образом счёл приемлемым.

В первые секунды падения с головокружительной высоты мне от страха удавалось только метать из пальцев молнии в разные стороны. Спустя короткий период, каким-то чудом удалось взять себя в руки и перестать паниковать.

Помогло это? В каком-то смысле да. Вместо того, чтобы просто падать вниз, прикладывая силы, мне удалось начать мотыляться из стороны в сторону. Уже перед самой поверхностью, когда меня подхватил крылатый подчинённый, казалось, что лечу вперёд и вниз. Это уже было успехом.

С тех пор, при необходимости отправиться в отдалённую точку, меня также поднимали как можно выше, после чего я совершал контролируемое падение. Думаю, продолжись такие попытки, рано или поздно смог бы научиться полноценно летать.

Вспоминая жизнь в Раю, старался не пускать в голову мысли о Кире. Потасовка с Дагоном стала полезной встряской. Кокон, из которого не мог и не хотел выбираться, разрушился после попадания огненной струи.

Сейчас хотелось не перестать существовать, а познать этот новый мир. Уже точно знал, что после возвращения к месту, где оставил Михаила и тюремщика, следующим пунктом назначения будет увиденная грешником скала.

Интуиция подсказывала, что единственная возвышенность на внушительном участке может стоять там не просто так. Как минимум обзор с неё будет куда лучше.

Вдруг осознал, что совсем не замечаю стонов и криков, которые издают люди вокруг. Не останавливаясь, покрутил головой по сторонам. Грешники на своих местах. Видимо, получилось настолько сильно сконцентрироваться на более важных вещах, что перестал воспринимать посторонние звуки.

Подошёл к бережку одного из водоёмов, в котором находилось душ двадцать. Обратился к ближайшему, который извивался всем телом, но смотрел в мою сторону.

– Хочешь оттуда выбраться? Хватайся, – протянул копьё древком вперёд в сторону молодого парня, который явно меня услышал и понял.

Вместо того, чтобы схватиться за протянутый предмет, грешник завопил:

– Не обманееешь! Не обманееешь!

Примерно это и ожидалось. Будь у кого-то из них уверенность, что выход из лавы безопасен, поголовно пытались бы это сделать. Даже страшно представить, что делают с беглецами, если между другим наказанием и лавой они выбирают последнее.

Не стал пытаться заговорить с кем-то ещё и продолжил путь. Иногда обращал внимание на души женского пола, которые пытались избежать боли. Нет, они не вылезали из лавовых водоёмов.

Их способом уменьшить испытываемые страдания был толчок изо всех сил вверх. Тогда только нижняя часть тела оставалась в горячей жидкости. Всего на несколько секунд, но и это облегчение.

Взгляд машинально цеплялся за симпатичные лица и перси. Вот только они не привлекали и не вызывали никаких желаний. Примечательно, что так поступали только девушки. Мужская часть местных покорно мучилось.

Преодолев примерно половину пути, решил придумать что-то с копьём. Крутить его в руках уже надоело. Вспомнил о съёмной части тоги, завёл оружие за спину, по диагонали стянул таким образом, чтобы быстро можно было его выхватить.

«Крики да стоны царят там и тут,

Их не сдержит любой из пришедших.

Нет, не огромная оргия, друг,

Здесь грехи страшнее и ветше», – пробурчал себе под нос незамысловатый катрен. Один из множества сочинённых по дороге.

Наконец дошёл до того места, где провёл очень много времени, следя за отцом своей любимой, да и просто углубившись в свои невесёлые мысли. Как и стоило ожидать, Паук решился вылезти из лавы. Застал его как раз за очередной попыткой.

– Снова здравствуйте, папа! – с нежностью в голосе воскликнул я, нанося удар ногой по его плечу.

Ненавистный мужчина, который уже половину своего тела смог вытянуть на берег, плюхнулся обратно, окатывая остальных грешников брызгами ненавистной ими жидкости.

– Взрослый человек, а без присмотра и на пару часов нельзя оставить, – ехидно усмехнулся и сел у края озера.

– Урод! Убью! Сгною! – яростно выкрикнул Василий Степанович, всплывая на поверхность.

Подождав, пока непутёвый отец перестанет кричать от злости и начнёт делать то же самое от испытываемой боли, сделал предложение, ради которого и вернулся сюда:

– Будете сидеть тут до моего возвращения, разрешу передохнуть на берегу, даю слово. Решите снова выбраться, будет хуже. У меня везде есть глаза и уши, узнаю.

Разумеется, правды в моих словах практически не было. О том, чтобы его ненадолго выпустить, можно подумать, но решение не обязательно будет положительным. Ну, а способов следить за ним не было вовсе.

Только он об этом знать не может, поскольку ему неизвестно, кто перед ним. Паук не глуп и точно задумается, почему ему сделано это предложение.