– Скажи, пожалуйста, почему тебя называют друидом?

– Дерево за моей спиной. Не знаю точно, что в нём особенного, но когда меня сюда сбросили, только на этом дереве, на самой его верхушке виднелось одно яблоко. В остальном, оно ничем не отличалось от остальных, которые птиц приманивают. Ну, разве что размерами. Мне очень хотелось есть, но как достанешь. Нашёл пару коряг, начал кидать, в надежде сбить плод. Получилось, только новое там не появилось, как это обычно случается. Но и листья на той ветке остались прежними, а не как эти, – старик махнул рукой в неопределённом направлении и замолчал, но было понятно, что имеет в виду он хищные деревья.

Теперь нетрудно было догадаться, что именно такие последствия бывают, если не собирать плоды с деревьев на постоянной основе. Пентархия старается защитить сад от подобной участи. Из услышанного сформировался ответ на собственный вопрос.

– Благодаря тому, что преобразование дерева не было окончено, текущая по стволу жидкость пригодна для употребления в пищу и ты первый, кто этому научил местных? Поэтому друид?

– Да, вот только не было тут до меня никаких местных. Душ, по крайней мере. Как выжить тут ребёнку, который говорить ещё не умеет, не то что пищу себе самостоятельно добывать? Когда тут немного освоился, начал находить их и подбирать, некоторых удавалось спасти.

– Погоди, ту красноглазую тоже ты когда-то нашёл, в таком случае. И всех её соплеменников?

– Эххх, я. Чтобы поддерживать в душе жизнь, нужен яблочный сок из сада, тут его нет, и приходится обходиться жижей, что течёт по дереву, что сзади меня. Она не смертельна, как на остальных деревьях, но действует на всех малышей по-разному. Одни остаются прежними, а другие… что происходит с другими, ты видел.

– Почему изменённых вы не убиваете? Они ведь опасны для вас.

– Я не слащавый Пентарх, чтобы распоряжаться чужими судьбами! Когда-нибудь Бог вернётся и вернёт их к нормальной жизни, а пока, что ж, у каждого своё бремя.

Мы с Игорем и Кирой переглянулись. Возможно, это только наивная мечта старика, но стоит узнать подробнее о том, что тут думают об ушедшем всеотце. Как-никак местные долгое время живут тут и вполне могли видеть или слышать что-то полезное для нас.

– Любомир, почему ты думаешь, что Бог вернётся?

– Как же иначе? К тому, что любишь и ценишь, невозможно не вернуться, будь ты сам Бог или обычный муравей, что нашёл особенно вкусный кусок сахара и не может унести его домой весь сразу.

– Думаешь, он так сильно любит этот мир? Или тот, из которого мы в него попадаем? Почему тогда вообще уходил?

– О, не наши миры. Вряд-ли можно любить кучу своих ошибок, которые размножаются как кролики и считают себя равными своему создателю. Я говорю только о его друге. Вот ты, Денис, разве сможешь бросить навсегда кого-то из тех, кто сейчас рядом с тобой? Нет, несмотря ни на что, по какой причине бы ты их не оставил, рано или поздно вернёшься.

– Можно о друге Бога подробнее? – у меня появилось ощущение, что вот-вот нам откроется истина, недоступная ни Пентархии, ни их падшему брату.

– Конечно, рассказать не трудно. Да вот только что мы получим в обмен на информацию и своё гостеприимство, гости дорогие? – Любомир недвусмысленно покосился на сосуды, наполненные драгоценным для этого места веществом.

– Сколько ты хочешь? Предупреждаю сразу, всё отдать мы не можем.

– Что ж я, грабитель по-вашему какой? Мы возьмём в качестве платы за защиту и сведения все, кроме одной. Добираться обратно вам не долго, мои ребятки вас и проводить могут, чтобы дикие вас не трогали.

В целом, сказанное стариком было правдой. Но не стоит забывать, что в случае получения каких-то ран или долгого нахождения тут, может понадобиться больше сока. Впрочем, на другие условия друид бы явно не согласился. В конце концов, не пытать же его, чтобы узнать всё необходимое.

– Ладно, договорились, – с этими словами первым передал подошедшим детям сосуды, подавая пример своим спутникам.

Единственная бутылка осталась у Игоря. По его опыту общения с отцом Киры можно было понять, что выдаст своих он только в том случае, если что-то угрожает его родным. Тут их нет и быть не может, поэтому более надёжного хранителя не найти. После передачи сока, вопросительно посмотрел на старика, который следил за всем с немым наслаждением.

– Пойдём, покажу тебе то, что ты как сильно хочешь найти. Остальные пускай тут подождут, вкусят нашу пищу, мы с тобой скоро вернёмся, – развернулся старик и начал медленно уходить в противоположном направлении, но я его окликнул.

– Они пойдут со мной, мы никогда не остаёмся порознь.

Старик лишь вздохнул и махнул рукой, мол «ну, пошли вместе, раз такое дело». Доверять ему, девочке или кому-либо вообще в этом месте было бы несусветной глупостью, равносильной самоубийству. Особенно, когда лидера группы просят куда-то пойти, а остальных чем-то накормить.

Идти пришлось недалеко, но довольно долго. За время пути успело окончательно стемнеть. Освещала дорогу только появившаяся подозрительно быстро Луна. Или то, что здесь было вместо неё. Причиной медлительности был Любомир, который шёл вдвое медленнее любого из нас.

Когда он замедлился ещё больше, хотелось предложить понести его на руках, благо он вряд-ли много весил, но тот окончательно остановился и указал рукой вперёд. Облака, которые иногда закрывали ночное светило, открыли нашим глазам опушку леса. Из-за темноты никто из нас сразу не заметил, что деревьев уже в пяти метрах впереди не было.

– Устал я немного, отдохну минутку. А вы пока что проходите на опушку, тут близко уже, – запыхтел старик.

В этот раз дал жестами понять напарникам, чтобы оставались рядом со стариком, а сам пошёл вперёд. Как назло, облака снова закрыли единственный источник света и разглядеть что-то стало невозможно. Вдалеке появились красные огоньки, заметил их, отойдя от деревьев на несколько шагов.

Не успел это обдумать, потому что сверху что-то падало, издавая не то шуршащий, не то свистящий звук. На всякий случай, без резких движений, начал отступать и поднял глаза к небу. Удалось разглядеть что-то белое и только в тот момент, когда нечто находилось в десятке метров от земли, понял, что меня так насторожило. Рулон туалетной бумаги, самый обычный, какие можно увидеть в любом магазине и … и ещё в руках будущего мятежника Абатура при первой встрече.

Ничего экстраординарного в появлении рулона не было. Это всего лишь значит, что в сотнях метров над нами находится стартовая комната для душ и по совместительству туалет для ангелов, в котором совсем недавно один из них сымитировал справление нужды.

Заставило напрячься и забегать глазами по сторонам другое. В тот момент, когда рулон ударился о землю, ночное светило снова освободилось от облаков и открыло ужасающую картину, уже виденную мной совсем недавно, во время визита змея.

В нескольких десятках шагов от меня лежали мёртвые люди в тёмных одеяниях. Сейчас мне стало понятно, что бледные тела были завёрнуты в тоги. Трудно было сказать, сколько их, вытянувшихся в длинные ряды, лежит на этом поле. Но во мне жила абсолютная уверенность в том, что их было немногим более девяти десятков.

Следующие секунды должны были стать решающими. Как только коварный старик поймёт, что мне всё стало понятно, он тут же атакует моих спутников. Сейчас Любомир, скорее всего, просто играет со своими жертвами, желая увидеть на наших лицах сначала понимание, а затем отчаяние.

Приготовился немного поднять правую руку, чтобы незаметно пробудить молнии, а затем крикнуть напарникам броситься в стороны, чтобы ударить по коварному старику, без риска задеть и их тоже. Этот план, наверное, был правильным. Погубило его то, что наш проводник повёл себя совсем не так, как бы мне хотелось.

Резко обернувшись, ожидал увидеть всех на том же месте. Но Киру и Игоря видно не было, а вот старик уже стоял в шаге от меня. Его водянистые глаза горели азартом. Кажется, он хотел подкрасться ко мне со спины и убить, не давая шанса понять, что происходить. Помогло мне знание о том, что это были за трупы. Не покажи их змей в ту ночь, не удалось бы так быстро понять, что нам угрожает опасность.