– Please (пожалуйста), – проскочило у неё.

Наш герой ополоснул из рукомойника руки, присел за стол и не спеша умял пищу, запив топлёным молоком:

– Thank you very much (большое спасибо), – поблагодарил он хозяйку, всё ещё оставаясь за столом.

– Oh, yes, you will master English, and the pronunciation will be pure British! (О, да вы владеете английским, и произношение чисто британское!) – произнесла она.

– My job is like this, there is a lot of practice (Работа у меня такая, бывает много практики).

– Сама я говорю с американским диалектом, может, дадите несколько уроков британского? Уж очень у вас отточенное произношение, с удовольствием бы освоила!

– Вот закончим здесь дело и, если останусь цел – я к вашим услугам. Только может другое задание поступить.

Женщина не стала больше задавать вопросы, видимо, в этой семье так было заведено. И пришедшие с гулянья два мальчугана, поздоровавшись, тоже не стали ничего говорить, помыв руки, поели и молча засели за уроки.

Пока наш герой изъяснялся на английском с хозяйкой, незаметно вошёл хозяин дома и выложил свёрток, где была жёлтая глина, чугунная ёмкость для разогрева и отдельно завёрнут кусочек серебра. Наш герой, с позволения хозяина, затопив подтопок, не раздумывая, приступил к отливке пяти пуль. Примерно через 2 часа в пяти патронах пули были заменены на серебряные. Оружие было готово.

Когда наш герой стал собираться, батюшка предложил проводить его, но подполковник вежливо отказался:

– Не нужно, святой отец, нечисть может сама следить за домом, или те, кто ей в этом селе помогает. Никто больше не должен ничего знать, кроме вас с женой.

– Пожалуй, ты прав, а как хоть звать-то тебя, парень, за кого я сейчас же должен буду начать молиться?

– Егор.

– Хорошо, Егор! Ступай, на это тяжелейшее дело, Бог тебе в помощь, – священник трижды перекрестил его.

Дом Александры находился в конце этой же улицы, на самом краю, с выходом дороги почти к самому лесу. Уже начинало темнеть, когда наш герой постучал в калитку забора и с той стороны залаяла дворняга. Долгое время никто не откликался, но он ждал. Наконец, калитка открылась и женщина, лет 45 с бледным, как снег лицом оказалась перед путником, недоверчиво разглядывая его.

– Пусти на ночлег, хозяйка, у меня машина сломалась в пяти километрах отсюда, я не причиню тебе зла.

– А машину-то на дороге в лесу что ли, бросил?

– Да нет, – подпол сделал глупую рожу, – уже пригнали сюда, местный самоделкин обещал до утра починить, но до утра ведь нужно где-то перекантоваться.

Женщина не очень поверила в его слова и хотела уже зайти за калитку, но наш герой сделал свою физиономию такой жалостливой, что та оттаяла и пригласила в дом.

Зайдя внутрь, путник сразу ощутил атмосферу тоски и беды, будто она пронизывала даже стены. На душе стало как-то тоскливо. Разувшись и присев у входа на табуретку, наш герой выжидал, что скажет сама хозяйка этого дома.

Сняв куртку и платок, женщина осталась в одном коротком хлопчатобумажном халатике с высокими разрезами по бокам, скреплёнными бантиками. Хорошо просматривались хоть и бледные, но очень стройные ноги. Фигура в целом тоже была замечательная. Но вот лицо…, его нельзя назвать было красивым, в данный момент: довольно большой нос с разрезом на конце, и сильно припухлые губы, уже значительно выцветшие глаза. Отяжеляла впечатление её старомодная причёска в виде мелкой химической завивки, правда из своих волос. И всё же в целом женщина не отталкивала, а наоборот, даже возбуждала, от нее веяло теплотой и привлекательностью.

– Ты, быть может, голоден, давай хоть яиц поджарю? – она уже поставила сковородку на электроплитку (газа в селении не было), но путник рукой остановил её.

– Спасибо, жарехи не надо, ваш мастак угостил меня. Если не тяжело приготовь чай, вместе посидим, попьём.

Вскоре они сидели за столом, за чашкой дымящегося и хорошо заваренного чая. Ароматное земляничное варенье дополняло уют застолья. Потихоньку женщина начала раскрываться и отвечать на вопросы, после того как наш герой запустил в оборот хорошо продуманную версию своего реноме. Когда подошло время, он спросил её в лоб:

– Тебя ведь кто-то, или что-то хочет совсем извести?

Женщина была очень удивлена таким поворотом в разговоре и сильно растерялась, может, поэтому неожиданно для себя, кивнула в подтверждение.

– Как удержать её сейчас, не дать замкнуться? —подумал Егор. Взяв тонкую кисть женщины в свою руку, он нежно поцеловал её.

И приём сработал, хозяйка, благодарно взглянув на мужчину негромко спросила:

– Ведь ты такой сильный, наверняка у тебя есть женщина?

– Есть, – не стал скрывать наш герой, – но она далеко отсюда, а я сейчас с тобой и мне нужно спасти тебя.

Заволновавшись, женщина встала и прошлась по комнате обдумывая только что услышанные слова:

– В душе я уже начала терять всякую надежду, и вдруг…  ты говоришь о моём спасении. Поверь, мне будет очень тяжело погибать в его объятиях, если ты меня бросишь! Уж лучше сейчас уйди, мне будет легче.

Егор встал и, подойдя к женщине, поднял её на руки:

– Ты ведь просила батюшку помочь? Вот помощь пришла. Почему же ты в ней сомневаешься? Скажи честно.

Женщина, не веря, что это происходит именно с ней, робко обхватила могучую шею мужчины и заплакала:

– Дима, когда начал приходить ко мне, говорил, что даже там любит меня, всё ласкал и просил думать только о нём. Затем как-то постепенно, стал выбирать момент, когда я лежу и наваливаться, причём так, что освободится совершенно невозможно. Ляжет на меня и ласкает, ласкает. Вот уже дней десять, как крепко в губы целует и после слабну я сильно и становлюсь бледной, как снег. Теперь с ужасом понимаю: он пьёт мою кровь и хочет забрать с собой. Батюшка говорит: «Из ада он приходит». – Вот и думаю сейчас: «Может не судьба мне уже пожить, только тебя с собой утяну, а женщину твою обездолю?»

– Глупая ты баба, – он покружил её по комнате, чтобы ещё больше успокоить. – Разве Егор Базилевский, когда отступал перед трудностями, какими бы они ни были? Да никогда. Допускаю возможность, что это исчадие ада окажется сильней нас с тобой, но опять же не всё зависит от человека. Раньше я смеялся над верующими людьми, а теперь твёрдо верю в Господа Бога, уверен, он не оставит нас, так как, и батюшка будет тоже усердно молиться и денно, и нощно. Так что давай настраиваться на борьбу.

В глазах её появилась надежда и она радостно кивнула.

....В тревожном ожидании прошёл вечер, наш герой, сидя за столом, ещё раз проверил состояние оружия и патронов, несколько раз умывался, чтобы сохранить бодрость. Александра сидела на кровати до самой полуночи, затем усталость свалила её, и она легла, растерянно глядя в сторону Егора. Тот понял, что ей страшно, присел рядом.

– Может сходить запереть калитку и дверь в дом, чтобы тебе было спокойнее, – он хотел уже идти, но она остановила его.

– Это бесполезно, я запиралась, а он каждый раз приходил и оказывался в доме.

Часы пробили полночь, напряжение достигло предела. Отважный скиталец думал сейчас не только о женщине, которая лежала на кровати перед ним, но и о священнике, который, стоя на коленях перед образом Спасителя, в этот момент молится за его победу над нечистой силой. И если эта победа всё же состоится, то в большой степени он будет обязан ей именно иерею (духовный сан) – Святому отцу Владиславу. Время шло, но выходец с того света всё не появлялся. Наш герой видел, что Саша не выдерживает, её начала охватывать нервная дрожь, он взял её за руку:

– Что ты дрожишь, глупенькая? Ведь ничего ещё нет.

– Я понимаю, но отвлечься не могу, сделай что-нибудь.

Он положил свою ладонь не её бедро чуть выше колена и стал нежно ласкать. Ей стало приятно и она, закрыв глаза, стала понемногу успокаиваться. Лаская левую ногу, Егор случайно задел халатик, и нижняя пуговица на нём расстегнулась, его взору предстал прелестный женственный таз в плавочках от купальника. В этот момент женщина открыла глаза и стыдливо застегнулась: