– Анатолий! – негромко позвал его сыщик.

Водитель поднял голову и с удивлением взглянул на незнакомого человека, который звал его по имени.

– Выйди на пару минут, разговор есть, – все так же негромко предложил сыщик.

Водитель пожал плечами, но все же встал и вышел в коридор.

– Я полковник полиции Гуров из Москвы, – представился ему сыщик. – Приехал, чтобы узнать правду о гибели Кашкина. Надеюсь, ты мне в этом поможешь. У меня есть к тебе несколько вопросов. И если говорить правду, то парой минут мы не обойдемся. Можем мы с тобой пройти куда-нибудь, где можно посидеть и поговорить?

Водитель подумал немного, потом сказал:

– Вообще-то я должен здесь сидеть, в приемной. Но если я полиции понадобился, то это уважительная причина, никто ко мне не прибодается. Да и вообще… В общем, пойдемте в гараж, там в машине посидим.

Так что Гурову снова пришлось вернуться в то самое помещение, где он был несколько минут назад. Они с водителем сели на передние сиденья «Волги», и Гуров задал свой первый вопрос:

– Ты давно работаешь у Кашкина?

– Ну не всю жизнь, но довольно давно, – отвечал водитель. – В октябре двенадцать лет будет.

– То есть руководитель тобой доволен, нареканий нет?

– Больших нареканий никогда не было. А мелкие замечания всегда бывают, без этого нельзя.

– И ты, надо думать, доволен своей работой?

– Знаете, говорят, от добра добра не ищут, – отвечал Сергиенко. – А с Алексеем Викторовичем было хорошо работать.

– Тогда ответь мне на такой вопрос. В тот день, шестнадцатого сентября, утро началось как обычно?

– Да, с утра все было штатно, – подтвердил водитель.

– Ты приехал к дому Кашкина в половине девятого?

– Нет, чуть раньше. Обычно я приезжал в 8:15 и ждал, когда Алексей Викторович выйдет.

– Значит, он вышел в половине девятого, и вы поехали… Куда вы поехали?

– Сюда, на фабрику, куда же еще?

– Кашкин был в плаще?

– Погодите, погодите… Да, точно, на нем был такой светлый плащ.

– А что он держал в руках?

– Ничего не держал. Он портфель не носил. Иногда бумаги домой брал, но клал их в папку. Но в тот день у него папки не было.

– А ружье он с собой не нес?

– Какое еще ружье? Да, там же потом про охоту говорили… Только брехня все это, насчет охоты. В общем, не было у него в руках ружья, я это точно помню.

– После смерти Кашкина тебя в полиции допрашивали?

– Ну, как допрашивали? Там же, в кабинете Алексея Викторовича, сели и мне пару вопросов задали.

– А какие были вопросы?

– Первый такой же, как вы спросили: когда утром выехали на работу. Потом спросили, не было ли в то утро чего-то особенного, необычного. Еще спросили, не давал ли мне Алексей Викторович каких-то поручений. Да, и еще спрашивали, куда мы с ним ездили в последние дни.

– Вот как? А куда вы ездили?

Толя Сергиенко быстро взглянул на сыщика, потом пожал плечами и небрежно ответил:

– В магазины заезжали…

– Какие магазины?

– Наши, фабричные, какие еще? А вы не знали? У нашей фабрики есть три фирменных магазина. И Алексей Викторович каждую неделю эти магазины проверял. Определенного дня для этого не было, он каждый раз в разные дни приезжал, чтобы директора не знали заранее, когда он появится. Он считал, что за директорами присматривать нужно.

– Значит, в последние дни перед гибелью Кашкин ездил в эти магазины?

– Да, мы как раз четырнадцатого, в среду, все три магазина посетили.

– А насчет плаща, ружья капитан тебя не спрашивал?

– Нет, таких вопросов не было.

– А насчет обеда в тот день спрашивал?

– Нет.

– Тогда я тебя спрошу. Скажи, Толя: в тот день, шестнадцатого, куда ты возил своего начальника на обед?

Снова последовал быстрый взгляд водителя на сыщика. Затем последовала долгая пауза – словно Толя Сергиенко решал в уме сложную задачу. Гуров решил ему помочь с этим решением.

– Ведь вы шестнадцатого не в «Ермак» ездили, верно? – сказал он. – В какое-то совсем другое место?

– А вы откуда знаете? – вскинулся водитель.

– Точно не знаю, но догадываюсь, – признался Гуров. – Потому что, если бы в тот день все шло, как всегда, то Кашкин остался бы жив. Так куда вы поехали на обед?

– В том-то и дело, что мы с ним никуда не поехали, – отвечал Сергиенко. – Примерно в час дня Алексей Викторович вышел из кабинета. Он был уже одетый, в плаще, и я решил, что мы едем в «Ермак», как обычно. Он зашел к своему заместителю Халилову, а потом пошел на выход. Ну и я встал, пошел за ним. Но когда мы уже вышли из административного здания, он мне сказал, что я на сегодня свободен. Я, конечно, немного удивился, но ничего спрашивать не стал и поехал домой.

– А почему ты удивился? Разве никогда не было такого, что твой начальник куда-то ездил, помимо магазинов вашей фабрики?

Водитель Сергиенко вновь внимательно взглянул на сыщика, пробормотал:

– Интересные вы вещи говорите…

Гуров никак не стал на это реагировать. Он видел, что его собеседник уже проникся к нему доверием. И что при этом его распирает желание рассказать нечто важное, что-то такое, что он не может рассказать никому. Надо было просто выждать время, не торопить водителя – и он мог услышать то, что хотел узнать. Поэтому Гуров терпеливо ждал.

И он дождался. Водитель помялся еще минуту, а потом заговорил:

– Вообще-то Алексей Викторович часто куда-то ездил и не хотел, чтобы я знал куда. Это обычно после обеда бывало, ближе к вечеру. Часов в пять, в шесть он садился в машину и просил отвезти его к зданию городской администрации. Ну вы знаете, где это – на углу Ленина и Дзержинского…

– Не знаю, я не местный, но это в данном случае не важно, – ответил на это Гуров. – Значит, ваш начальник просил тебя отвезти его к администрации. И что тут такого? Наверное, у него были вопросы, которые надо решить в кабинетах городской власти. У любого руководителя есть куча таких вопросов.

– Это верно, – согласился Сергиенко. – Конечно, у Алексея Викторовича возникали вопросы, которые надо решить в администрации, или в налоговой службе, или в суде. Но в эти места он выезжал в самое разное время – когда такая потребность возникла. Не бывает такого, чтобы какой-то чиновник ждал кого-то всегда в пять часов. Ведь не на совещание он туда ездил, верно? А главное другое. Обычно я высаживал Алексея Викторовича на углу Дзержинского – у самого входа в администрацию остановка запрещена. И вот однажды я его высадил и уже собрался уезжать, и тут заметил, что он в машине папку оставил. Я кинулся за ним бежать ко входу в администрацию и тут увидел, что он перешел улицу и сел в какую-то другую машину. И она тут же уехала. Так я понял, что он ездил вовсе не в администрацию.

– А куда он ездил, ты не выяснил? – спросил Гуров.

– Зачем мне это выяснять? – удивился водитель. – Я не полиция, это не моя работа. Одно могу сказать – эти поездки были не связаны с девушками, это точно.

– Почему ты в этом так уверен?

– Потому что, когда ему нужно было увидеться с девушкой, он это от меня не скрывал. Говорил: «Подъезжай к такому-то дому». Мы подъезжали, в машину садилась девушка, и они ехали в ресторан.

– В «Ермак»?

– Почему в «Ермак»? На нем свет клином не сошелся. У нас в городе и другие хорошие рестораны есть: «Байкал», «Застолье», «Лазурь»… Вот туда они ездили. Хотя почему я говорю «с девушками»? У вас может создаться впечатление, что Алексей Викторович был такой… ну, бабник, волочился за каждой юбкой. А на самом деле за все двенадцать лет, что я у него работаю, у него всего три или четыре девушки было.

– То есть Кашкин был постоянен в своих увлечениях, как и в привычках. Тогда скажи вот что: после этих свиданий как он домой возвращался? Ты отвозил или как-то иначе?

– Иногда я отвозил. Алексей Викторович, допустим, мне говорил: «Заберешь меня в одиннадцать». И я приезжал к этому времени, отвозил сперва девушку, а потом его. А иногда он меня отпускал. Как он в этом случае добирался, я не знаю.