Из-за того, что я три года не заявлял о себе, да и вообще считался погибшим, свои права мне пришлось отстаивать в суде. К счастью, это заведение находилось в самом центре города, и мне не пришлось искать его.
– Вам в седьмой кабинет! – произнесла девушка в приёмной, когда я описал ей свою проблему.
Подошёл к седьмому кабинету, как мне и посоветовали на входе, и прочёл надпись на табличке: «Вениамин Фёдорович Чуриков». Постучал и потянул на себя ручку двери, которая мягко подалась движению, практически без усилий. Вошёл в небольшой кабинет и осмотрелся, пытаясь найти среди кучи бумаг хоть одного работника.
– Чем могу помочь?
Из-за стола, заставленного папками с бумагой, вышел преклонного вида мужчина. Его седые волосы были прилежно уложены, а лицо гладко выбрито. Всем своим видом он производил впечатление организованного и педантичного старичка.
Объяснил свою ситуацию, и старичок всплеснул руками:
– Право, господин Чижов, какое счастье, что вы живы! Конечно, казначейство может быть иного мнения, но я рад, что вы находитесь в добром здравии. Разумеется, вы имеете право возродить дворянский дом Чижовых, однако для этого потребуется провести судебное заседание. Знаете ли, нам нужно быть уверенными, что это действительно вы.
– Понимаю, Вениамин Фёдорович, поэтому не имею никаких возражений. На какой срок растянется этот процесс?
– Сейчас я найду дело вашего дома и назову наследство, на которое вы можете претендовать, а затем передам документы в суд. Думаю, минут через десять можно провести заседание. Видите ли, у нас на сегодня все заседания завершились, но рабочий день ещё в самом разгаре.
Так быстро? Памятуя бюрократическую машину в моём родном мире, я мысленно готовил себя к тому, что дело растянется на долгие месяцы. Даже прикидывал как бы вырваться на судебные заседания из академии, а тут всего пару минут, и готово. Хотя, не стоит торопиться с выводами. Может, я чего-то не понимаю?
Кстати, у меня ещё и наследство имеется. Я даже не думал об этом, а тут такая неожиданность. Интересно, что мне оставили Чижовы? Насколько я понимаю, статус дворян мои предки получили таким же путём, как Зимины – в награду за впечатляющие заслуги перед государством, поэтому ждать богатого наследства не стоит.
– Вот она! – довольно закричал старичок, размахивая в воздухе плотной папкой. – Давайте-ка посмотрим.
Завязки легко подались, и Вениамин Фёдорович принялся перелистывать бумаги.
– Так-с… Ага, вот оно!
Я терпеливо ждал, стараясь не перебивать старика. Понимаю, насколько это ответственная работа. Пусть хорошенько разберётся, но ничего не пропустит.
– Итак, юноша, вы можете претендовать на двести семьдесят тысяч четыреста пятьдесят рублей, хранящихся на счету вашего дома, и на земельный участок в престижном районе Вологды —родовое поместье Чижовых.
– Замечательно. Что мне делать дальше?
– Проследуйте за мной! – произнёс Чуриков и с важным видом направился по коридору. Лишь в самом конце длинной комнаты Вениамин Фёдорович велел мне устроиться в кресле и подождать. Его не было минут пять, а затем он вышел, но уже без папки и повернулся ко мне:
– Ожидайте здесь, вас позовут. На этом мои полномочия окончены!
Поблагодарил вежливого старичка, который так прилежно выполнял свою работу и принялся ждать. Как мне доказывать своё право на наследство? Похож ли я на себя в этом мире? Вдруг у местного Арсения Чижова были какие-то шрамы, или другие выделяющиеся приметы? Может, зря я это всё затеял? Нет, не зря! Если мои мысли верны, в этом мире жила моя семья, и я имею полное право на всё, что осталось после Чижовых. И вообще, я пришёл сюда не за наследством, а затем, чтобы восстановить свой дом!
Дверь отворилась, и в коридор выглянула девушка в строгом чёрном костюме. Она задержала на мне взгляд и скомандовала:
– Пройдите!
Я оказался в зале для судебных заседаний. Помимо меня здесь было всего два человека: судья и та самая девушка, которая пригласила меня войти. Судьёй был мужчина лет шестидесяти. Он посмотрел на меня поверх огромных очков с толстыми линзами и кивнул, приглашая занять место.
– Итак, Чижов. Верно я понимаю?
– Верно, ваша светлость.
– Понятно! – мужчина пролистал документы из папки, будто до этого их в глаза не видел и отложил бумаги в сторону. – Что-то не особо вы торопились вступать в наследство, господин Чижов. Ещё семь лет, и всё имущество перешло бы к государству, а заявить о наследовании было бы уже невозможно.
– На то были свои причины.
– Вы знаете о наказании за попытку ввести суд в заблуждение и посягательство на чужое имущество?
– Признаться, не слышал.
– Пять лет каторги! Срок может быть увеличен, в зависимости от тяжести злодеяния.
Вот это я попал! Жил себе тихонечко, никому не мешал, и проблем меньше было. Надо же было ввязаться в это наследственное дело. С другой стороны, почему я должен отказываться от того, что принадлежит мне по праву?
– Теперь знаю!
– Отлично! Будьте так любезны, положите руку на артефакт. Мы должны убедиться, что вы действительно Арсений Игоревич Чижов, наследник дворянского дома Чижовых.
Внутри у меня похолодело. Вот как они проверят мою принадлежность к Чижовым. У них есть артефакт, который каким-то образом определяет Чижов я или нет. Как же он работает? Считывает ДНК, или это своеобразный детектор лжи? В любом случае, отступать уже поздно. Если я дам заднюю сейчас, меня могут заподозрить в чём-то неладном. Я положил вспотевшую ладонь на артефакт и перевёл взгляд на судью.
– Вы подтверждаете, что являетесь Арсением Игоревичем Чижовым, наследником дворянского дома Чижовых?
– Подтверждаю!
Руку обдало приятным теплом, а камень засветился зелёным. Надеюсь, это значит, что я прошёл испытание?
– Замечательно! – кивнул судья и принялся что-то писать, а потом поднял на меня взгляд и протянул бумаги: – Дворянский дом Чижовых восстановлен, а вы являетесь его единственным членом. Позаботьтесь о сохранении и процветании собственного дома. И ещё, доступ к банковскому счёту вашего дома будет восстановлен. Права на владение земельным участком с находящимися на нём постройками принадлежат вам. Всего доброго!
Я вышел из зала заседания суда на трясущихся ногах. Получилось! Даже не хочу думать чем бы всё закончилось, если бы артефакт сработал иначе. Итак, теперь у меня есть немного денег и земельный участок в Вологде. Понимаю, что это родовое гнёздышко, но я не испытывал к этому месту совершенно никаких чувств. Наоборот, мне совершенно не хотелось находиться в месте, где произошло страшное убийство моей семьи.
И всё-таки я поймал такси и отправился смотреть бывшее семейное гнёздышко. Сгоревший дом я заметил ещё до того, как машина остановилась возле высокого каменного забора. Я расплатился с водителем и вышел на улицу. Долго простоял перед калиткой, не решаясь войти внутрь. Ключи от ворот мне передали в суде вместе с другими бумагами. Правда, за три года замок поржавел и не открывался, поэтому пришлось перемахнуть через забор. С замком потом разберусь.
За три года с момента трагедии участок пришёл в запустение. О том, что здесь был разбит сад, говорили разросшиеся деревья и мощённые камнем дорожки, а вот клумбы полностью заросли сорняками. Увы, цветы оказались неспособны бороться за выживание в этих условиях.
Дом выглядел ещё хуже – крыша рухнула после пожара, похоронив под собой всё содержимое второго этажа. Стены закоптились, а окна зияли пустотой. Заглянул внутрь дома через окно и убедился, что всё ценное давно вынесли. И всё равно не смог отказать себе в возможности забраться внутрь и прошерстить доступные комнаты. Судя по всему, я оказался в гостиной. Моё внимание привлёк сервант, который от влаги и перепадов температуры пришёл в ужасный вид. Внутри лежала фотография, которая не заинтересовала мародёров. Для них она не представляла никакой ценности, а мне была дороже золота.
Я смотрел на фото и едва сдерживал себя в руках. Оказывается, в этом мире у меня были старший брат и младшая сестрёнка. Отец был жив! В моём мире я почти не помнил его – он погиб, когда мне было пять лет. Здесь даже дедушка с бабушкой были живы. И всё это у меня отобрали Кисловы. Не у меня, а у того Арсения, который принадлежал параллельному миру. Тому миру, в который забросил меня профессор Мезенцев. В этот момент я почувствовал себя невероятно одиноко, словно меня окружали совершенно чужие люди.
