Нет, для него не имело значения, был ли шикарный вагон, но кто-то почувствует гнев Эллиота и его зубы, когда консул Лейксайда узнает, что его отправляли в обычные пассажирские вагоны со всеми вонючими запахами, в то время как человеческие правительственные чиновники ездят в этом специальном вагоне, который имеет приятный запах кожи и еду, когда вы этого хотите.

С точки зрения Саймона, ценность этого приватного вагона заключалась в том, что терра индигене легко могли выследить его пассажиров, даже если они пытались скрыть свои лица или лгали о том, кто они. Возможно, вам и сойдёт с рук враньё некоторым видам коренных жителей, но это только даст остальным из них больше поводов обратить на это внимание.

Не всегда можно было попросить Ворон присматривать. Это было бы слишком очевидно, и они были более уязвимы и легко отвлекались на блестящее. Сангвинатти? Вполне возможно. В конце концов, вокзалы были хорошими охотничьими угодьями для родственников Влада.

После ужина все трое достали из сумок книги. Саймон заметил, что у Монтгомери была книга Алана Вулфгарда. Учитывая, куда они направлялись, он не был уверен, что это был лучший выбор истории для человека, но он не стал высказывать своего мнения. У людей удивительно поверхностная память. Всякий раз, когда терра индигене разрушали город и возвращали землю, люди вопили и утверждали, что не понимают. Как они могли не понимать такой простой вещи? Если вы нарушите соглашения с терра индигене, терра индигене нанесут ответный удар и нанесут сильный удар. Когда люди поймут, что они всегда затевают драки, которые убивали их?

Он взглянул на двух мужчин, сидевших по другую сторону прохода. Он не думал, что у кого-то из них были поверхностные воспоминания, так что, возможно, это было хорошо, что они увидят, что могут сделать Иные. Возможно, было бы разумно позволить им увидеть, что именно противостоит им, если их люди начнут борьбу.

* * *

Мег уставилась на серебряную бритву, которую положила на стол в сортировочной. Кс759. Обозначение одноразового имущества. Вот только кассандра сангуэ не должна быть собственностью, не должна быть расходным материалом.

— Мег?

Она подняла глаза. В сортировочную вошла Мэри Ли.

— Все эти неприятности начались потому, что я не хотела возвращаться в резервацию, потому что хотела быть больше, чем просто собственностью, — сказала Мег.

— Ну и, чтобы никто не делал никакого выбора, кроме тебя? Тебе лучше знать, — Мэри Ли указала на бритву. — Какой выбор ты делаешь сейчас?

— Я не знаю. Я хочу помочь Саймону.

— Тебе нужно резать? Есть ли какое-то пророчество, которое, как ты думаешь, касается его?

— Нет, но…

Саймон не хотел бы, чтобы она резала себя без причины. Было ли беспокойство о том, что её друг может пострадать, достаточной причиной?

Мэри Ли подошла к телефону и сняла трубку.

— Ты знаешь номер его мобильного?

— Да.

— Позвони ему, Мег. Оставь сообщение на его голосовой почте. Потом пойдём в квартиру. Я покажу тебе, как делать спагетти. Это поможет отвлечь нас обоих. Сегодня вечером Рут и Тирел принесут мороженое и шоколад, и мы все будем смотреть фильмы, которые дадут нам повод поплакать.

Мег взяла трубку.

— А что мне сказать?

— Скажи, что позвонила, потому что думала о нём. Думаю, ему это понравится, — улыбнулась Мэри Ли. — Я подожду снаружи.

Услышав, как закрылась задняя дверь, Мег набрала номер Саймона. Она поняла, что попала на его голосовую почту, когда услышала рычащий приказ оставить сообщение.

Поэтому она оставила сообщение, закрыла офис и присоединилась к Мэри Ли, чтобы отвлечься на вечер.

* * *

Лоренцо спал на одной из мягких скамеек, которые складывались в кровать. Саймон провёл последние несколько часов, глядя в окно и время от времени делая вид, что читает. И Монти, наполовину прочитав триллер Алана Вулфгарда, задался вопросом, сколько людей читали книги терра индигене. Во всяком случае, эта история с её коварными, кровожадными человеческими злодеями давала представление о том, как Иные воспринимают людей. После встречи с людьми, которые работали в Дворе, появится ли другой вид человека в некоторых историях Алана? Сколько раз человеческая женщина отбивалась от нападавшего метлой или чайником?

На станции, примерно в часе езды от границы со Средним Западом, в представительский вагон вошёл мужчина. Костюм-тройка и портфель. Немного дородный и очень ухоженный. Он резко остановился, увидев Монти и Саймона.

— Думаю, вы не в той части поезда, — сказал мужчина.

Напыщенный тон заставил Саймона зарычать. Вместо того чтобы отступить, звук, казалось, подтолкнул мужчину добавить:

— Это приватный вагон.

— Да, сэр, нам это известно, — вежливо ответил Монти. — И мы в правильном вагоне.

— Вы? В самом деле! Давайте посмотрим ваши билеты.

Монти встал, вышел в проход, достал удостоверение и открыл его. И увидел, как мужчина побледнел.

— Теперь, сэр. Я хотел бы взглянуть на ваш билет.

— Мой? — взревел мужчина. — А почему я должен показывать вам свой билет?

— Потому что я офицер полиции, и я попросил. Или я могу попросить, чтобы поезд задержали, пока я наведу справки в билетной кассе и удостоверюсь, что вы действительно имеете право пользоваться этим вагоном.

— Вы не можете этого сделать!

— Если он не может, то я могу, — проворчал Саймон.

Монти не нужно было смотреть на Волка, чтобы понять, что Саймон больше не похож на человека. Он увидел страх в глазах мужчины.

Мужчина вытащил билет, помахал им перед Монти и убрал, прежде чем кто-либо успел его рассмотреть.

Монти не стал настаивать на том, чтобы ещё раз взглянуть на билет, и не попросил его назвать имя и домашний адрес. Вряд ли, что-то из этого будет важно сегодня.

Он убрал удостоверение и сел, позволив мужчине поставить багаж на полку и сесть.

Саймону не понравился человек, который вторгся в приватный вагон. Ему не нравился его вид, ощущения от его присутствия, его запах. Он не мог понять, почему то, что он оставил этого человека в живых, так сильно его оскорбляло. Но если бы такой человек приблизился к любому члену человеческой стаи Лейксайда, и особенно к Мег, он бы не колеблясь разорвал бы его и вырвал печень раньше, чем сердце сделало бы последний удар.

<Кар! Сообщение для Вулфгарда из Лейксайда>.

Он выглянул в окно, но Вороны не увидел. <Я — Вулфгард>.

<Поезд скоро остановится. Волки встретят тебя и твоих людей и отвезут тебя до конца пути>.

<Пути разбиты?> — спросил он.

<Нет, поезд остановится и отправится домой. Воздух оседлает Торнадо и будет наблюдать>.

Не только этот поезд или эта станция. Терра индигене перекрыли бы все пути отхода со Среднего Запада, пока враг не будет выслежен и уничтожен. И по-своему Иные защищали людей, которые в противном случае могли быть вовлечены в убийство.

Через несколько минут в вагон вошёл кондуктор.

— Конечная остановка, джентльмены. Пожалуйста, приготовьтесь к выходу.

— Конечная остановка? — спросил бизнесмен, наклоняясь к проходу. — Что значит, конечная остановка? У меня билет до…

Он замолчал, словно не желая, чтобы полицейский и Волк услышали его слова.

— Неопределённые погодные условия сделали продолжение нецелесообразным, — сказал кондуктор. — Вам или вашей компании будет зачислено за неиспользованную часть билета.

— Так это решение железной дороги? — голос мужчины звучал сердито. — А что будет, если поезд продолжит движение к месту назначения?

— Стервятники будут пировать несколько дней, — сказал Саймон.

Кондуктор, выходя из вагона, держал себя в руках. От бизнесмена разило страхом.

Двигаться осторожно, чтобы не возбуждать хищника, было разумной реакцией проводника. Страх превратиться в падаль был вполне понятной и приятной реакцией бизнесмена.