– У тебя есть дети? У вас с этим?..

– Нет. Если ребёнок родится от полноценного мага – почти всегда он тоже будет носителем дара. Но, если от уснувшего, то шансы снижаются.

Рэй кивнул, обозначая, что услышал мои слова.

– Шансы, значит, ему нужны были. А когда ничего не вышло, ни пробуждения дара, ни наследника – он выставил тебя вон?

– Примерно так, – признала я.

Меня покрепче обняли за плечи, уткнулись носом в макушку и пробормотали в неё что-то несогласное и неразборчивое.

– Бедная моя девочка, – помолчав, выдохнул Рэй. – А что тот недуг? Прошёл без следа?

– Не совсем, – нехотя созналась я, понимая, что ложь скрыть не получится. – Приступы возвращаются, если не принимать лекарства. Я принимаю, вот уже несколько лет. Без них срок моей жизни ограничен.

С ними тоже, но это можно не говорить.

Райдер опять встрепенулся, перетащил меня к себе на колени.

– Дэри, я не совсем понял… Ты собралась умирать?

– Нет, – вымученно улыбнулась я.

Я-то не собиралась. Я очень хотела жить. Теперь – особенно.

– То есть выздоровление оказалось фальшивым и твою жизнь поддерживает набор снадобий?

– Да.

– Твою ж..! А эксперименты с ритуалами когда начались?

– Постоянные – после перенесённого заболевания. Ещё несколько раз муж пробовал до того, как я простудилась и подхватила ту лихорадку. Он надеялся усилить дар, раскачать его, но тоже ничего не вышло.

– Я в этом не уверен, – проговорил Рэй, целуя меня в висок. – Опиши мне, пожалуйста, всё, что помнишь о той лихорадке. Каждое ощущение, всё-всё.

ГЛАВА 27.4

Я вспомнила всё, что могла. В памяти то и дело возникали дыры и туман, показывать, что я не очень-то хорошо последние годы ориентируюсь в реальности, перед Райдером было крайне неловко. Но он, пусть слушал без улыбки, смотрел ободряюще и, не переставая, рассеянно растирал мои холодные ладони.

– Ласточка моя, – медленно заговорил он, когда я закончила терзать неверную память. – Ты можешь в следующий раз захватить с собой понемногу каждого из тех снадобий?

Я молча уставилась на него, не решаясь задать простой вопрос, но Рэй обдал мои озябшие пальцы согревающим дыханием и продолжил.

– Ты ведь сама наверняка догадываешься, что с твоей болезнью и этими зельями что-то нечисто. Чем больше ты рассказываешь, тем сильнее я сомневаюсь, что тебя от какого-то редкого недуга спасают. Мне бы изучить состав лекарств, чтобы понять…

– У тебя ещё познания в алхимии и целительском деле имеются, к прочим твоим талантам? – не поверила я.

– Не у меня. Но я хорошо знаком с разбирающимися в данных сферах людьми, – задумчиво протянул Райдер. – Лучше всего, конечно, было бы показать им тебя, а не твои порошки.

– Нет, – быстро помотала головой я. – Этот вариант исключён. Не спрашивай, почему.

Он недовольно выдохнул.

– Хорошо. То есть плохо, но заставлять тебя я не могу. А образцы принесёшь? Это важно, Дэри. Потому что я подозреваю, что тебя не лечат, а с помощью алхимических средств сдерживают твой дар. Это он вызывает такую сильную лихорадку и потерю сознания, это он пытается вырваться на свободу.

Я вздрогнула. Вспомнила разом всё: свои мучения, бесконечные попытки Вергена. Мысли Рене, его попытки увидеть что-нибудь с помощью крох своей магии.

– Я, правда, не слышал о том, что существуют такие средства для подавления силы. Маги в нашем мире и так малочисленны, каждый представляет собой ценность. Бывали исключительные случаи, когда дар больше вредил и разрушал и своего носителя, и всё окружающее – в этих случаях его запирали, но специальными чарами, однократно! И для этого используются особые печати. Но чтоб вот так, порошочками да травками-микстурами…

Я выпрямилась в его руках.

– Про печати мне когда-то отец рассказывал, я мало что запомнила. Но на мне ничего похожего нет. А остальное… Это какая-то ерунда, Райдер. Бред. Ве… Муж хотел пробуждения моей магии, понимаешь? Он мечтал о детях с даром! Столько времени и сил было вложено в бесконечные опыты, способы достучаться, призвать дар! Я в этом уверена. Ему незачем было закрывать его. Я просто не понимаю тогда смысла!

– Я тоже не понимаю, – Райдер мягко помассировал мой затылок. – Но уверен, что исследование состава твоих лекарств поможет найти ответ.

– Я принесу, – поспешно закивала я, морщась от того, как противно звучал мой дрожащий голос. – Так быстро, как получится. Хоть завтра. Но послушай… Я из семьи магов, то есть с детства слышала многое, от меня мало что скрывали. И в пансионе нас учили на совесть, по крайней мере, теорию вдалбливали, а я в безалаберных воспитанницах никогда не числилась. Никто никогда не говорил, что пробуждение дара или его усиление сопровождается такими вот симптомами, как у меня.

– У меня было, – глядя мне в глаза, признался Райдер. – Мало что помню о том периоде, потому что слишком мал был. Жар, озноб, боль за гранью терпимости, бесконечные провалы в беспамятство – я не знаю, сколько это длилось, несколько часов или суток. Я почти сдох. Я жил в трущобах, в сравнении с которыми местный Узкий канал… помнишь Лужу, место нашей первой встречи? – вдруг мельком улыбнулся Рэй. – Лужа показалась бы элитным районом в сравнении с тем местом, где мне довелось обитать. Никому не было дела до загибающейся мелюзги. Думали, съел что-то испорченное или заразу какую подцепил. Некому было разобраться, что происходило на самом деле. Некому было контролировать процесс, вливать в меня свою силу, когда было совсем отвратительно. Ну и… Как видишь, я всё-таки выжил, а потом много лет учился управлять тем богатством, что на меня обрушилось.

Я погладила его по плечу.

– Впервые об этом слышу. У нас дома ни разу не упоминали ни о чём подобном. Обычно формирование каналов ощущается как незначительное жжение и щекотка под кожей.

– Не могу такими воспоминаниями похвастать, – развёл руками Райдер. – И мне очень всё это не нравится, Дэри.

А мне-то как не нравилось! А ещё в тот раз, когда я обращалась за рецептом снадобий к местному аптекарю – тот ведь тоже ни словом не обмолвился, что состав подозрителен. Всё это действительно нуждалось в распутывании и объяснениях. И я ещё раз пообещала принести образцы. И принесу, во что бы то ни стало.

Рэй отказывался выпускать меня из рук.

– Я каждый раз боюсь, что ты не придёшь, – с горечью шепнул он мне на ухо.

Я тоже боялась, но пока обстоятельства складывались удачно для меня. Но вместо пояснений и обещаний ответила на последний поцелуй и решительно высвободилась из объятий: проверять, утащит ли Райдера следом за мной в замок, решительно не хотелось.

***

Рене я отправила сообщение, что мне придётся задержаться дома на несколько лишних дней. Райдер успел сказать, что изучение моих снадобий не займёт много времени, а я теперь просто с ума сойду, пока не получу результаты. Птицу я так и написала, знала, что поймёт моё нетерпение, несмотря ни на что, и обещала навестить дом Ильна так скоро, как смогу. Надеялась, что с новостями, равно как и надеялась узнать об успешной работе над заклятьем.

Провела бессонную ночь: от мыслей, насколько всё не так было в моей жизни с момента появления в ней Вергена, сон бежал, а меня душила злость. А уже на следующий день я вышла в сад на прогулку, затерялась в тени высоких кустарников и рванула в Лордброк, прямиком в особняк лэйр-Альвентея. В этот раз временем не располагала вовсе, час – самое большее, что могла себе позволить до того, как меня могли хватиться.

Рэй ждал. Я вручила копию рецепта и маленькие пузырьки с пересыпанными и перелитыми снадобьями; мой маг принял их с толикой брезгливости, взмахом руки переправил на свой стол. И тут же с нескрываемой охотой заключил меня в объятия.

– Оставь мне адрес для связи с тобой, – бормотал он, спускаясь поцелуями от виска к уху, за которым у меня обнаружился чрезвычайно чувствительный участок кожи. – Пожалуйста.