– Мазурка, это Кислый-2, прием…

– Кислый-2. Мазурка. Что у вас, прием?

– Мазурка… У нас код… хер знает… у нас кабаны на 2 часа. От вас на 9 часов. Как слышно, прием.

– Второй, повторите. Прием.

– Кабаны, командир. От трех до пяти… здоровых. Одна крупная сука белая… габаритами с Чанган-Z. Какой приказ? На поражение? Прием.

Командир резко остановился и поднял в темноте кулак. Его группа замерла полукругом у кустарника посреди ложбины, выставив винтовки наизготовку.

– Че за кабаны, Сирожа? – спросил командир глухим шепотом, нависнув над камуфлированным в зелень явно не военным товарищем – Это че за код, бл… америкосский, что ли?

– Без понятия – недовольно ответил зеленый, поправляя теплак – Там твои профи пашут.

Командир выругался, сверился с часами и вернулся к рации.

– Кислый-2. Прием. Ты на шелесте должен быть у склада. Минута сорок, прием.

– Мазурка. Нужно работать по кабанам. Нам не обойти, жду приказа, прием.

Командир закинул голову к темному с влажными осенними звездами небу.

– Второй, координаты твои, прием?

– Мазурка, склад вижу. Ноль две версты…, прием.

– Второй, работай в глухую. Дальше броском, как понял, прием.

– Васпо.

Командир двумя пальцами бросил свою группу вперед. Через десять секунд по возвышенности правее зашуршали по веткам выстрелы. Две, три очереди – «в кого ж, ты, Вася, так долбишь?» – раздраженно прикидывал комгруппы. Вся эта тема ему не нравилась с самого начала, и вот теперь он буквально ощущал на своем позвоночнике склизкую костлявую пятерню подставы.

С заказом на него вышел Леонтич, под командой которого он выбирался в 25-м году из Днепровского котла, а 26-м году в одном штурмотряде брал Кременчуг. Теперь, спустя десять лет этот сухой и совсем облысевший генерал, который рулил в Кремле аналитикой, предложил бывшему сослуживцу зарейдить одну технологическую компанию в Ленобласти. Когда же комгруппы в ответ стал мяться, пытаясь соскочить со скользкого и неприятного разговора, Леонтич ухмыльнулся и пояснил, что заказ вполне патриотский. Рейдить будут для вида – нужно просто прикрыть мутную сделку этой компании с английским промышленным агентом. Просто навести шума, чтоб под это дело в историю могли официально влезть оперативники, не раскрывая и не свою сливая агентуру то ли в самой компании, то ли в разведке инглишей. От себя Леонтич подсадил группе Сирожу, всем недовольного высоченного хмыря, который должен был сразу проверить какую-то документацию в лабораторном комплексе. Вот, в общем-то и все, что было известно по заказу.

Сразу за сизым папоротником в расступившихся елях показался кусок освещенного забора с вывеской АОЗ «СЛОН». За ним поднимались две четырехэтажные башни почти без огней.

– Кислый-2, это Мазурка. Твои координаты, прием – проговорил командир, оставаясь в тени еловых крон.

– Мазурка, Кислый-2. Отставание минута. Ноль один версты, прием. У нас… трехсотый, прием!

– Второй, повтори, прием.

– Мазурка, один трехсотый. Шавкут, ранение в бедро. Тяжелый, прием.

– Второй, работай местность, трехсотого тормози. На соединении поднимем с санитаркой, как понял, прием.

– Мазурка, васпо.

Решать вопрос теперь с зеленым было бесполезно, время утекало, и командир повел группу вдоль забора к воротам. Предстояло еще погасить пост охраны и подбирать импульс к запитанным током замкам.

Уже на подходе к точке из-за угла послышался ненормальный звук барабанящего по железу дождя, хотя ночь лишь слегка дышала сырым туманом. То, что оказалось за поворотом, полностью меняло расклад.

У треснувшей надвое охранной будки в проеме ворот как зубы в челюсти хоккеиста зияли дырами ряды снесенных противотаранных боллардов. Массивные на полтонны рельсовых секции валялись всмятку по внутреннему двору. Одна собирала вмятинами бьющие фонтанные струи.

– Это нахер что? – комгруппы схватил зеленого за плечо – Вы нас куда вписали?

– Да успокойся ты – отмахнулся зеленый, флегматично осматриваясь – откуда мне знать… Может, с инглишами тут не срослось. Да что угодно…

– Сирожа, если нас батя киданул я тебя не пожалею…

– Кончай нести чушь! Меня по смене планов не информили, так что работаем, как договорились. Чем попусту трепать со своими-то связаться не хочешь? Командор бл… – зеленый развернулся и направился к фонтану.

– Куда?! – комгруппы удержал его за локоть – все простреливается!

– Да уж грохнули бы нас давно, если б тут кто-то остался – непроницаемая зеленая балаклава смялась в ухмылке.

Комгруппы трясло, давала знать о себе злая военная неврастения.

– Кислый-2, прием. Что видишь, прием – бросил он по рации.

– Мазурка, прием. Охраны нет. Движения нет, транспорта нет, прием.

– Понял, второй. Корректируй статус. Код желтый. По оружию, по движению отрабатываем двухсотыми. Двигаем на соединение. Как понял, прием

– Мазурка. Васпо. Код желтый, работаем двухсотыми, на соединение.

Лабораторный комплекс стоял нараспашку, даже окна были открыты, словно тут проветривали. Горелые диваны на ресепшене, битое стекло. Разноцветным конфетти летали по темным коридорам фосфорные обрывки документации. В основном почему-то зеленые – кадрового дела. Испытательные блоки оказались полностью пусты. Глянцевый бетонный пол в свете фонариков выдавал будто контуры детской игры – черные штрихи от резиновых колес, квадратные очертания от некогда стоявших здесь станков. Только в одном цеху еще пузырился сожженный макет с белыми лесенками и трубками, теперь – лишь частичками вулканической жижи.

На втором этаже, где комплекс вклинивался в холм, врезаясь складом и грузовым подъездом вглубь елового леса, Мазурка соединилась с Кислым-2. По расплывчатой картинке теплака была видно, что бойцы двигаются на соединение неуверенно. Процент красных и вишневых нервных импульсов у всех переваливал за семьдесят. В желтой гамме оставался только Василий.

Поравнявшись и двинувшись дальше по лестнице, комгруппы тихо спросил его:

– Что Шавкат?

– Порядок. Греется на складе. Влепили две дозы анальгетика. Сука ему копытом прям в бедро выдала… так мы ее и не уложили.

– Что по входу?

– Чисто… и не понятно, когда отсюда уходили. Шалам осмотрел дорогу. Никого там много дней не было. Ни в одну сторону.

– Значит, работаем по плану. Может, и лучше, что с гражданскими не смыкаться… Смотрим этажи, сопровождаем этого придурка и на выход.

– Ясно.

– Вася… а че за кабаны?

– Да ну… – махнул рукой товарищ.

Вася был опытнее комгруппы. Шесть раз брал Харьков в 25-ом году, и не так сильно впечатлялся боевой обстановкой. Впрочем, кто знает, каким бы он теперь был, окажись тогда в тисках горящих барж под Верхнеднепровском, где комгруппы и подломил психику.

Интерьер у дверей в кабинет гендира особых аномалий не выдавал. Целый стеклянный столик, пара вазонов с розовыми ветками. Ни погрома, ни следов на ковре, разве что валялась в углу перьевая ручка. Привыкнув к новым вводным, группа зашла внутрь слаженно. И охерела.

На полу, в свете единственного тусклого бра лежали, прикипев друг к другу, четыре голых тела с обезображенными конечностями.

– Сука, командир, это че такое? – прохрипел Вася, обращаясь к комгруппы.

– Ща выясним, да, Сирожа? – комгруппы обернулся к зеленому – Че теперь у нас по планам, умник?

– Дай пару минут – зеленый говорил все также флегматично, присев над трупами – Может остались целые чипы… Зафиксим личности и доложишься.

– Ну оху… – покачал головой Вася – Это че, наши ребята, инженеры?

– Ну это вряд ли – хмыкнул зеленый и подцепил концом своего маркера кусок вишневой ткани – если только среди не было любителей ходить на работу в чалме…