Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Упав на пассажирское сиденье, она соскользнула на пол, а потом куда-то закатилась так, что я потеряла ее из вида. Ситуация на грани. В любую секунду могло рвануть. Не раздумывая, я ударила по тормозам и выпрыгнула из летевшей юзом «Тойоты». Прокатилась по асфальту, обдирая кожу на руках и коленях, замерла, а «Тойота» на моих глазах врезалась в ряд машин на обочине, и тут же ее салон разнесло в клочья взрывом. Хорошо, что еще рядом никого не было. Поднявшись, я с тоской посмотрела на ссаженные ладони, потом вслед уехавшему киллеру и выругалась.

Бывают же такие дни! Но некогда расслабляться. Постепенно на пустынной улице начали появляться люди. В окнах домов замелькали обеспокоенные лица. Кто-то робко подступил к дымящимся останкам «Тойоты». Нужно было срочно ретироваться, пока не появилась милиция. От всяких взрывов слуги правопорядка, по моим наблюдениям, становились злыми и подозрительными, хватали всех подряд, кто под руку попадется, – я же, в своей изодранной одежде, просто провоцирую преследование с их стороны.

Бочком, бочком, я улизнула с улицы, протиснувшись между уличными киосками, пошла дворами, на ходу отряхиваясь, чтобы выглядеть более-менее цивилизованно. Никто из встречавшихся мне на пути людей не обращал внимания на странную и очень грязную оборванку, бредущую, вероятно, в поисках мусорки. Только и разговоров было что о взрыве. Сталкиваясь, люди интересовались друг у друга: где взорвалось, что взорвалось и погиб ли кто-нибудь при этом. Но толком никто ничего не знал. Лишь одна сгорбленная старуха в своих летних валенках на босу ногу с уверенностью прокаркала:

– Это террористы бомбу заложили под «комки» на улице.

Я двигалась так, чтобы, срезав путь, быстрее вернуться к месту, где бросила свой «Фольксваген». За спиной прозвучали милицейские сирены. Пока они разберутся в ситуации, я буду уже далеко. Огорчала мысль, что наверняка придется оставить машину. Шофер «Тойоты», конечно, успел вызвать гаишников, и они в данный момент зарисовывают план-схему ДТП и составляют мое описание. К счастью, я обманулась в своих предположениях. Владельца «Тойоты» воспитывал бугай из «БМВ», в которого воткнулся мой «Фольксваген». ГАИ и не пахло. Ребята решили разобраться по-нормальному, по-пацански.

– Это не моя машина, – верещал худой, долговязый, одетый в спортивный костюм владелец «Тойоты», подразумевая мой «Фольксваген». Носки кроссовок долговязого во время «разговора» болтались в десяти сантиметрах над землей.

– Если это не твоя машина, на хрена ты в нее лазил, козлина, – ревел в ответ бугай, тряся парня, словно тюк с бельем, – не держи тут передо мной прикол, лосенок, а то живо ласты склеишь.

Я прошла мимо них, спокойно села в свой «Фольксваген» и завела двигатель.

– Не понял, это что еще за коза, – возмутился бугай, отшвырнул долговязого и бросился к машине. – Эй, уродина, че творишь!

Я переключила коробку передач на задний ход и, удерживая одной рукой руль, другой высунула в окно револьвер, чтобы исключить дальнейшее непонимание. Бугай от вида револьвера оторопел. Я надавила на газ и резко развернулась, следя за дорогой. Переключила передачу, снова на газ и вперед.

– Я тебя, тварь, достану, – крикнул в бессильной ярости бугай мне вслед.

– Дерзай, засранец, – пробормотала я, глядя в зеркало заднего вида.

Следующая остановка – автосервис. Шарашка называлась «Пятое колесо». Я была постоянным клиентом, и мною дорожили здесь, как никем другим. Вопросов не задавали даже при виде пулевых отверстий на кузове от автоматных очередей. Я зарулила в открытые ворота и затормозила в нескольких сантиметрах от ног юркого белобрысого парнишки в синей рабочей блузе. Павел, нелепо взмахнув руками, с воплем попятился.

– Осторожнее! Совсем уже офонарела!

Я вышла, и он осекся, не признав. Подошел мастер, усохший пятидесятилетний мужчина с синими глазами запойного пьяницы.

– Узнаешь, Сергеич? – весело спросил у него Паша, тыкая пальцем в помятый «Фольксваген».

Мастер заскорузлыми руками вытащил изо рта сигарету, выпустил дым, окинул машину оценивающим взглядом и протянул:

– Да, что люди только не выделывают с фартовыми тачками. И вот не жалко ни хрена.

– Хватит базарить, – рявкнула на них я, бросила ключи от машины Павлу, – подшаманьте цивильно, хозяйка через неделю заедет и расплатится.

Павел виртуозно поймал ключи и передал мастеру, который недовольно проворчал:

– Передай хозяйке, как увидишь, что это ей будет дорого стоить. Передок, зад смят, царапины, фарам конец. Потом покраска – штуки две с половиной, может, больше. Пусть готовит.

– Сам ей скажешь, главное, сделай все. – Я вытащила из багажника сумку со своими вещами, вторую – из салона. Поставила их рядом. Еще раз проверила свои тайники. Ничто компрометирующее не должно попасть в руки врагам. Павел проводил меня до ворот и закрыл их за мной. Хотя до этого они не закрывались.

Переодевшись в какой-то подворотне, я поймала такси, заехала домой, оставила там часть вещей, а с остальными вернулась в больницу. Прокурорское удостоверение оказало магическое действие на охрану. Несмотря на поздний час, меня пропустили в больницу без звука. Такой же эффект – с медсестрой на посту и с охранником у дверей в палату Конюкова.

Мой клиент, заслышав знакомый голос, гостеприимно распахнул дверь, но, узрев на пороге меня в гриме, оробел и попробовал закрыть дверь.

– Да я это, я. – Без колебаний отстранив его, я прошла в палату, поставила в угол сумку и стала у раковины, чтобы снять с себя грим. Успокаивающе зажурчала из крана вода. Я заглянула в зеркало. Кончиками ногтей подцепила накладку на носу и оторвала ее. За моей спиной клиент в комнате сел на кровать, налил себе соку и, наблюдая за мной через дверной проем ванной, спросил: – А обязательно каждый раз гримироваться? Я чувствую, что скоро получу инфаркт из-за этого. Вы всегда с новым лицом. Свихнуться можно.

– Жизнь заставляет. – Я смочила средством для снятия грима салфетку, с силой тиранула ею несколько раз по щекам и лбу, убрав одним махом вместе с морщинами десятилетия возраста. – Смотрите-ка, я могу рекламировать средство от старости. Не желаете ли, Андрей Кондратьевич, профинансировать проектик?

– Очень смешно, – поморщился Конюков недовольно. – Ну как, удалось разговорить Мясницкого?

– Нет, он, кажется, мертв. Я точно не поняла, но кровищи было море, – ответила я, тяжело вздохнув, – да, не повезло.

– Не повезло! – зашипел Конюков, подскакивая с кровати с круглыми от страха глазами. – Вы называете это невезением?! Запытали человека до смерти – и не повезло! – В отчаянии он запустил пальцы в волосы. – Ужас, хорошо, что Анжела дома и не слышит этого. А ведь я вас нанял. Меня посадят.

– Не валяйте дурака, – одернула я его. – Мясницкого убил тот же человек, что стрелял в вас. По описаниям похож. Я видела его лицо, преследовала, но упустила.

– Значит, Мясницкий убит, – повторил Конюков, осмысливая сказанное. С потрясенным видом он опустился на кровать и залпом осушил стакан сока. Закончив с лицом, я присела рядом и рассказала, как все там произошло. В конце повествования клиент упавшим голосом произнес: – Все, следующим буду я.

– С чего вы это взяли? – спросила я. – Убийца не предпринимал попыток добить ни вас, ни Портняжного, а Мясницкий погиб потому, что стал председателем правления. Эта причина убийства кажется мне наиболее правдоподобной.

– Вы уверены? – с надеждой посмотрел на меня Конюков.

– Уверена, – подтвердила я, – сами проследите цепь событий. Портняжный – председатель правления. На него покушаются. Следующий человек, который должен был занять пост председателя, – это вы. Покушение на вас. Мясницкий занимает пост председателя правления, и его убивают.

– Но, следуя этой логике, меня как раз сейчас и должны убить, – проговорил Конюков задумчиво. – После смерти Мясницкого меня, скорее всего, назначат председателем. Больше некого.

– А Тыртышная? – напомнила я.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Конюков, – мне кажется, Портняжный ее не назначит. Не думаю.

11
{"b":"89922","o":1}