Тзирик пожал плечами:

– Я не могу ответить на этот вопрос.

– Видно, и Ллос тоже не может, – сказала Халисстра.

Она проигнорировала неодобрение и страх, промелькнувшие на лице Квентл, и гневно шагнула вперед, встав вплотную перед возвышающимся над нею лицом.

– Услышь меня, Ллос! – закричала она. – Ответь мне! Чем заслужили мы твое недовольство? Где ты?

– Разговаривай почтительно! – прошипела Квентл, округлив глаза от ужаса.

Рилд дрогнул было, но сумел найти в себе силы и сделать пару шагов вперед.

– Госпожа Меларн… – начал он. – Халисстра, пойдем отсюда. Ничего хорошего…

– Ллос! – завопила Халисстра. – Ответь мне, Абисс тебя побери!

Она накинулась на холодное каменное лицо с кулаками, выплескивая все свое разочарование, весь гнев. Разум ее опустел, животная ярость взяла верх над рассудком. Она выкрикивала проклятия своей богине, колотила по невозмутимому лицу, пока сбитые кулаки не начали кровоточить, и все же ответа не было. Некоторое время спустя она, рыдая, привалилась к холодному камню, руки ее ослабели и повисли. Словно потерявшийся ребенок, она выплакивала всю боль, накопившуюся в сердце.

– Почему? Почему? – Все, что могла она выдавить сквозь рыдания. – Почему ты покинула нас? Почему ненавидишь нас?

– Ты богохульствуешь, – произнесла Квентл, сурово и неодобрительно. – Или у тебя уже вовсе не осталось веры, Халисстра Меларн? Богиня заговорит, когда сочтет нужным.

– Ты действительно все еще веришь в это? – пробормотала Халисстра.

Она отвернулась и отдалась слезам, не заботясь больше о том, что подумает Квентл, или Данифай, или все остальные. Она получила свой ответ от Ллос.

– Слабачка… – расслышала она шепот Квентл.

Тзирик, стоящий чуть поодаль от остальных, вздохнул и сказал:

– Что ж, полагаю, тут ничего не поделаешь. Ллос не соизволила прервать свое молчание ради вас, так что теперь я должен кое-что предпринять.

Он вскинул руки и сделал целую серию сложных пассов, бормоча зловещие слова силы. Воздух затрещал от скопившейся энергии. Глаза Квентл расширились, когда она поняла, какое заклинание произносит жрец Варауна.

– Остановите его! – взвизгнула она, развернувшись, чтобы оказаться со жрецом лицом к лицу.

Она кинулась вперед, замахиваясь смертоносной плетью, но Данифай метнулась следом и поймала ее руку.

– Осторожно! – прошипела Данифай. – Наши тела все еще лежат в крепости Минауф.

– Он создает врата! – огрызнулась Квентл. – Здесь!

– Что ты делаешь, Тзирик? – с некоторой тревогой спросил Фарон.

Маг отступил на шаг и приготовил было защитное заклинание, но предупреждения Данифай оказалось достаточно, чтобы Фарон заколебался, не решаясь вмешиваться.

Рилд и Вейлас тоже замерли, не зная, что будет, если они причинят вред жрецу, заклинание которого привело их к порогу Ллос. Мастер Мили-Магтира и наемник выхватили оружие и остановились.

– Фарон, что нам делать? – спросил Рилд. Прежде чем маг успел ответить, Тзирик окончил заклинание. Раздался ужасающий треск, и в воздухе рядом со жрецом Джэлр появилась большая черная трещина.

– Я здесь, мой господин! – прокричал он в дыру. – Я стою перед ликом Ллос!

И из глубин тьмы внутри трещины голос неописуемой силы и ужасающей мощи ответил:

– Хорошо. Я иду.

Тьма словно зашевелилась, и из щели шагнул некто, ростом и обличьем похожий на стройного, изящного мужчину-дроу, но это явно был кто-то иной. Одетое в черную кожу, в пурпурной маске, закрывающей лицо, существо излучало некую мистическую силу, его силуэт вибрировал от этой внутренней мощи. Даже Халисстра, погруженная в свои страдания и сидевшая спиной к остальным, резко обернулась, словно почувствовав появление существа. С надменной непринужденностью оно оглядело площадь из гладкого камня и черный храм.

– Как я и думал, – сказало существо Тзирику, распростершемуся у его ног. – Поднимись, сын мой. Ты все сделал правильно и помог мне проникнуть в это место, куда я не был допущен.

– Я только делал все, как вы приказывали, Господин В Маске, – ответил Тзирик, медленно вставая.

– Тзирик, – выдавила Квентл сдавленным голосом, – что ты натворил?

– Он открыл для меня врата, – с жестокой улыбкой ответило существо, которое могло быть только богом. – Разве ты не узнала сына твоей богини, жрица Ллос?

– Вараун, – выдохнула Квентл.

Бог скрестил руки на груди и зашагал прочь от компании мензоберранзанцев, навстречу прекрасному каменному изваянию, разом позабыв о смертных. Он легонько взмахнул левой рукой, словно прогоняя птицу, и Халисстру, все еще сидевшую, съежившись, рядом с ликом, грубо отшвырнуло прочь. Она, вращаясь, пролетела по воздуху и тяжело рухнула футах, по меньшей мере, в тридцати от него, перекувырнувшись на рифленых черных плитах площади.

– Дорогая матушка, – сказал Вараун, обращаясь к лику, – ты сделала глупость, позволив себе оказаться в таком положении.

Бог вдруг начал расти, исходящее от него сияние тоже усиливалось по мере того, как он становился выше любого великана, сравниваясь ростом со своей мишенью. Он вскинул руку, и в ней появился взявшийся ниоткуда черный сверкающий меч, сотканный из теней, размером под стать его росту.

Халисстра, лежащая на расстоянии полета копья, застонала и подняла взгляд от холодного камня, на котором валялось ее налитое болью тело. Мензоберранзанцы застыли в нерешительности. Тзирик, наоборот, самодовольно наблюдал, как Вараун с мечом в руке взмыл в воздух, чтобы встретиться взглядом с Ллос. С рассчитанной неспешностью Господин В Маске замахнулся мечом из теней, маска его исказилась от ненависти.

И Вараун со всей своей божественной силы ударил по лику Ллос.