Устроившись вместе на диване, она ошарашила заявлением:

— Артем, я поняла, что хочу стать мамой.

— Поздравляю, — не понял ее намека, — что тебе для этого нужно?

Она посмотрела на меня, как на ребенка и ответила:

— Для этого мне нужен ты.

Я напрягся, не понимая юмора.

— Ты хочешь, чтобы я помог взять ребенка на усыновление или с тобой сходить в московский банк спермы, для выбора донора?

— Артем, я хочу, чтобы папой моего малыша стал ты.

Я вроде и дурак, и не дурак одновременно. Чего эта женщина от меня хочет?

— Мне сдать свою сперму?

— Тебе просто надо со мной переспать и думать о будущем малыше, Артем! Все, как обычно, но кончить в меня! Блин, почему я тебе элементарные вещи объясняю?

— Прости, — поднимаю руки в примирительном жесте, — просто я все таки дурак и не понял, что ты просто хочешь, чтобы я в тебя кончил.

— Это не просто, Артём.

— Согласен. И? Допустим ты забеременеешь? Как ты видишь дальнейшее развитие событий? Я же не смогу, не заботится о своем ребенке.

— Если ты будешь проявлять активное участие в его жизни, я буду не против, но если откажешься, я и этот выбор от тебя приму. Единственное желание, за эти несколько недель, я осознала кристально четко, что очень хочу ребенка от тебя.

Я задумался. Если женщина, с которой я несколько лет жил, хочет ребенка, то кто я такой, чтобы этому препятствовать? Если хочет, значит получит.

Да и потом, мне уже явно пора обзаводится потомством, мама хочет понянчить внуков Поэтому, я активно всю ночь и весь следующий день занимался с Леной сексом, кончая в нее.

Вечером воскресенья, она ходила с трудом и молила о пощаде. О том, что я могу быть таким зверем в постели, Лена не знала. Обычно мы спали с ней два три раза в неделю, будучи уставшими и замученными. А тут несколько дней отпуска.

Лена взмолилась о пощаде и сладко заснула, а я, окунаясь в свои несбыточные мысли, вышел на балкон перед сном, чтобы подумать о рабочих моментах, с которыми столкнусь на будущей неделе.

Лена уехала в понедельник вечером, я посадил ее на электричку, перед этим, за пару часов, еще раз отлюбив, для верности эксперимента.

Отдохнувшая и насытившая, она выглядела по другому. Изменилась походка, стала более плавной, появился отдохнувший цвет лица. На прощание я поцеловал женщину и проводил ее фигурку взглядом, пока та не скрылась в электричке.

Последующие будние дни выдались насыщенными, я наконец оформил партнерский договор с Белозерским, подписав все бумаги.

Мы съездили в арендованное помещение, прикинули, кого еще хотим нанять в свое адвокатское бюро.

Погода стояла солнечная и меня потянуло прогуляться по проспекту Ленина, до съемной квартиры. Взяв себе кофе, я не спеша брел вдоль улицы.

Около одного из череды зданий, что тянусь одно за другим, взгляд зацепился за маленького мальчика, что плакал из за игрушки, а его мама, успокаивала и призывала успокоиться.

Сначала я отвел взгляд, подумаешь, таких плачущих детей сотни тысяч, а то и миллионы, и все они хотят, чтобы мама в срочном порядке купила им игрушки.

Какая-то правильная мысль, промелькнула в сознании.

Проходя в ровень с ними, я чуть не споткнулся, раскрывая на максимум свои глаза.

В нескольких метрах от меня, плакала моя маленькая копия.

15

Аккуратно, чтобы не спугнуть, я стал подходить к женщине с ребенком, вглядываясь в мальчика.

Я настолько был ошеломлен, что не слышал и не видел больше ничего вокруг, даже голос и интонации женщины, что спокойно говорила с малышом.

В голове проносились мысли, какая баба могла от меня залететь и не сказав мне об этом. У скольких еще женщин могут быть вот такие вот дети с моим биологическим генофондом?

На вид малышу от двух до четырех лет. Не берусь говорить о конкретике, из-за элементарного незнания внешних возрастных признаков ребенка.

Когда я был на расстоянии трех шагов, мальчик как то притих, переводя внимания на взрослого дядю, то есть меня, который остановился в границах их с матерью личного пространства.

И тут я услышал голос, тот, который первый год иногда приходил ко мне во снах. Голос, который я проклинал и пел оды, в своем воображении. Это была она, моя бывшая жена, Катя.

Первой реакцией было облегчение, что это не какая то левая деваха, с которой я развлекался. Вторая реакция была возмущением, что у нее делает моя маленькая копия, третья реакция была — шок, когда осознал всю степень пиздеца.

Аккуратно, чтобы не напугать, я так же как и Катя, присел перед сыном на корточки. А то, что это мой сын, никакого теста днк делать не надо, тут большими буквами на лбу все написано.

— Привет. Я шел мимо и услышал как ты кричишь на всю улицу. Неужели покупка игрушки стоит того, чтобы так плакать? — на Катю специального не смотрю, боюсь сорваться. Взгляд сфокусирован только на реакцию сына.

Снова услышав про игрушку, он хочет снова расплакаться, но я не позволяю.

— Малыш, а хочешь я угощу тебя чем нибудь вкусным, чтобы ты не плакал? Приглашаю вас с мамой в кафе с детской зоной. Такие же тут есть, Кать?

Краем зрения вижу, что кивает.

— Тут как раз есть одно, буквально в ста метрах от нас, — говорит хрипло.

Киваю, снова обращаясь к сыну, только к сыну.

С его матерью у меня будут другие интонации.

— Как тебя зовут хоть, плакса?

— Я не плакса!

— Хорошо, не плакса. Как звать то?

— Тимур!

— Очень приятно, а я Артём. Будем знакомы. Пойдем? — последнее, обращение к бывшей жене. Снова стараюсь не смотреть на нее.

Мы идем буквально пять минут и оказываемся в небольшом тц, где весь последний этаж занимает кафе с большой детской зоной.

Пока заходим, пока устраиваемся, украдкой бросаю взгляды на женщину. Невольно отмечаю округлость форм, щечки, которых раньше не было. Она стала той, на которую мужики оборачиваются и пускают слюни.

Когда Тимур убегает в детскую зону, я поднимаю тяжелый взгляд на бывшую. Хотел начать говорить, но тишину прерывает официант, спрашивая про заказ. Называем перечень блюд и только после этого парень уходит.

Жадно рассматриваю Катю, она в ответ не смотрит, отводит взгляд и молчит. Тогда я начинаю первым:

— Расскажешь?

— Что ты хочешь знать?

— Как ты умудрилась оказаться замужем, будучи беременной мои ребенком!

— Все просто, нас развели, а потом, я узнала что беременна, помнишь ту ночь с туалетом после бара?

— Почему ты мне не сказала, почему соврала, что ребенок от него?

— А что непонятного, Громов? — усмехается, смотря мне в глаза открыто, — я не хотела тебя в своей жизни, не хотела твоего участия в жизни ребенка. Так тебе будет понятнее? Это ты хотел услышать?

— Почему не хотела?

— Наверное, чтобы уже окончательно отболело и прошло, перестало кровоточить… Ты разве не рад, что мы развелись и ты мог трахать кого хочешь, ни перед кем не неся ответ за свои действия?

— Ты передергиваешь. Наши с тобой отношения и ребенок, это разные вещи, не находишь?

— Раньше я и малыш были одним целым. Да и потом, это мой ребенок, Артём! Я его выносила, родила и взрастила, вплоть до сегодняшнего дня! А ты мог себе уже с десяток, с другими женщинами настругать, а моего не трогай!

— К твоему сведению, Тимур, на сегодняшний день, насколько я знаю, мой единственный сын! Может в ближайшем будущем я и стану отцом, но с Тимуром, я хочу общаться и участвовать в его жизни. Если будешь препятствовать, могу усложнить тебе жизнь, ты же знаешь…

— Знаю, к сожалению, — Катя с какой-то обреченностью наблюдает за сыном.

Я в этот момент, пока она отвлеклась, сложив руки домиком и уперев в них подбородок, жадно, без утайки рассматриваю Катю.

Понимаю, что сильно хочу ее, тело реагирует однозначно.

Не понимаю свой организм, три дня подряд мы с Леной трахались как кролики, а сейчас, смотря на бывшую, ощущаю жажду, будто секса у меня не было пол года. Хорошо, что мой стояк скрывает стол, а лицо я могу контролировать.