Зачем я вообще сюда приехала? Сбежала из столицы, где всё напоминает о бывшем муже, но от своих мыслей я всё равно не убежала и в голове то и дело всплывали воспоминания, которые причиняли мне сейчас физическую невыносимую боль.

Воспоминания о его прикосновениях и поцелуях, широких ладонях и каменной груди, длинных ресницах и пронзительном взгляде. О наших прогулках, выходных дома и поездках к друзьям, или встречах с родителями.

По щекам, наконец-то, полились слёзы и я даже не стала их утирать. Соленые капли тяжело падали на мои раскрытые ладони, лежащие на коленях и будто вытесняли из меня что-то тяжёлое, что давило на грудь уже много лет.

Зачем я сдерживала их всё это время?

Не плакала в тот ночной разговор. Не плакала месяц обоюдного молчания после того как мы написали заявление и он стал вывозить вещи из квартиры. Когда впервые вернулась в пустую квартиру с одной старой его курткой. И когда каждый день здоровалась с этой курткой, весь следующий месяц до сегодняшнего дня.

Я понимаю, что эта грусть обязательно пройдет когда-нибудь, через месяцы и может даже годы. Но очень хотелось, чтобы боль прекратилась прямо сейчас.

Не хочу её больше чувствовать.

ОН

… – Выходи за меня! – нагло заявил я, ещё не натянув джинсы.

– Нам всего двадцать! Куда ты торопишься? – она заливисто засмеялась и прикрыла свою соблазнительную фигуру одеялом.

– Мне всё равно! Выходи за меня! – я даже вскочил, потому что меня переполняло это чувство окрыленности. Чувство, что я нашел ту единственную, с которой хочу просыпаться каждый день и готовить ей кофе, а не выпрыгивать через окно её общежития, как делал последние полгода.

– Я так не хочу. Я ещё даже универ не закончила. Хочу получить диплом, устроиться в крутую галерею. Организовывать выставки. Открывать для людей волшебство современного искусства!

– Всё это можно делать и с мужем. Я же не прошу тебя менять планы. Просто давай поженимся. – я скользнул под одеяло, чтобы ещё раз насладиться мягкостью её кожи.

– Давай, для начала, съедемся и посмотрим, сможем ли ужиться…

Всего час и официально этот город больше меня не ждёт.

Даже не думал, что всё произойдет так быстро. Только что мне было куда вернуться и вот, это чувство, неожиданно, исчезло.

До поезда было ещё несколько часов, и я решил немного прогуляться дворами и заглянуть в кофейню в паре кварталов от родного дома. Кофейня открыта там больше двадцати лет, спрятана от посторонних глаз симпатичной парадной дверью без вывески, но народу внутри всегда тьма и только местные, потому что хозяин когда-то одним из первых придумал маркетинг, который неожиданно выстрелил.

В Москве такая фишка не прокатила бы, наверное, а вот петербуржцы очень любят всё аутентичное и с радостью делятся с друзьями кодом от домофона резной красивой двери, чтобы те непременно окунулись в искусство города и выпили самого вкусного кофе в северной столице.

По поводу вкуса, я бы поспорил. Но атмосфера там, и правда, может удивить.

… – Ты как, милый? – она погладила меня по плечу и встала спиной ко мне, чтобы я обнял её за талию и мы вместе смотрели на зал.

– Всё хорошо. – отозвался я, гладя её открытые плечи в соблазнительном коктейльном платье.

– Но ты же говорил, что не любишь такие мероприятия.

– Зато, я люблю вкусный кофе. А ещё, люблю тебя. Так что, просто наслаждаюсь твоим видом весь вечер. Как ты общаешься со всеми этими людьми в этом атмосферном месте. И, между прочим, можно слушать вечно, как ты описываешь эти непонятные картины. – заверил я невесту. – Считаю, что, в целом, вечер удался.

– Потерпи ещё пару часов. – отозвалась она, выскользнула из моих объятий и снова влилась в диалоги об искусстве.

Кофейню закрыли на время выставки и поток желающих сюда попасть вырос вдвое, потому что, помимо репутации местного аутентичного кафе для своих, сегодня здесь вся элита города.

Я не люблю такие мероприятия. Официальный стиль в одежде будто сковывал меня и весь этот снобизм вокруг современного искусства совершенно не восхищал, но ради этой девушки я готов был терпеть такие мероприятия хоть каждый вечер. И старательно искал в них положительные стороны…

Уже подходя к месту, заметил на лавочке в сквере девушку, которую чуть не снёс сегодня на перроне. Она сидела с каким-то очень растерянным видом, держа раскрытые ладони на коленях и, кажется, плакала.

Постоял немного в сомнениях, подходить к ней или не стоит, но один из бариста выскочил из кафе на перекур, придержал мне дверь, поздоровавшись, и я шагнул вовнутрь.

Пока ждал своей очереди, чтобы сделать заказ, то и дело смотрел в окно на лавочку, где сидела та девушка. Она так и не шевельнулась, продолжая смотреть на свои ладони. Очень хочется подойти и узнать, всё ли у неё в порядке. Через пару минут сомнений, я, наконец-то, решился, заказав на кассе два кофе, вместо одного.

Девушка действительно плакала и ловила большие градины соленых капель себе на ладони, устремив, похоже, взгляд куда-то вглубь себя, потому что даже не заметила, что я подошёл.

– А вы знаете, что когда на улицах Санкт-Петербурга такая солнечная погода, грустить в городе официально запрещено? – начал я с глупой шутки, которая пришла мне в голову, пока я переходил дорогу к скверу.

– Простите, пожалуйста. – грустно отозвалась она и стала утирать слёзы мокрыми ладонями.

– Вообще-то, я планировал пошутить и немного вас развеселить. – моментально растерялся я. – Извините.

Присел на другой край лавочки, поставив стаканчики, вынул из бокового кармашка рюкзака упаковку салфеток и протянул ей пачку.

– Спасибо. – она отвела от меня взгляд и, вынув салфетку, промокнула длинные, почти прозрачные, ресницы.

Я стал внимательно её разглядывать. Очень привлекательная девушка. Светлые волосы ниже плеч, которые уложил уже питерский ветер, слегка их распушив. Курносый нос в веснушках и ни грамма косметики на свежем лице. В голубых джинсах и в белой свободной футболке, заправленной в них. На щиколотках подвороты и простенькие кеды. Даже не знаю, сколько ей лет. То ли двадцать, то ли тридцать.

Но печальным её глазам, кажется, пара столетий.

– Угощайтесь кофе. – несмело продолжил разговор я. – Он очень вкусный! Я взял для вас латте на миндальном молоке с лавандой.

– Что? – она непонимающе посмотрела на меня и будто очнулась от каких-то своих внутренних размышлений.

– Я чуть не сбил вас на перроне пару часов назад. Хочу извиниться.

Подвинул стаканчик к ней поближе, держа дистанцию, чтобы не нарушать её личного пространства.

– А как вы узнали, какой кофе я пью? – удивлённо захлопала глазами девушка.

– А я угадал? – улыбнулся я.

– Не то слово! – поразилась она.

Девушка взяла стаканчик, открыла крышку и с удовольствием вдохнула аромат, но потом закрыла крышку и поставила напиток обратно.

– Не хотите? – поинтересовался я.

– Боюсь потом вернуться домой в семи мешках. – невесело хмыкнула она.

– Об этом я не подумал. – приуныл я. – Действительно. Вы меня не знаете, а я тут с напитками подкатил. Давайте вместе зайдём в кафе и выберете сами?

– В какое кафе? – спросила она, оглядываясь по сторонам.

– Вон за той дверью. – пояснил я, указывая на парадную, из которой недавно вышел.

– Но там нет никакого кафе! – возразила она.

Меня сотрясло от смеха. Действительно, подозрительнее некуда.

– По всем фронтам облажался, получается! – развел я руками.

– Получается, что так. – невесело согласилась она.

– Это местное заведение, для своих. – стал пояснять я. – Оно работает по сарафанке. Я увидел вас оттуда и мне подумалось, что латте с лавандой вам очень подойдёт.