Перед ним стояли настоящие военные баррикады, наспех возведённые людьми из каменных блоков, каких-то металлических балок и прочего строительного мусора. Им было уже несколько лет, но до сих пор чётко бросались в глаза следы боя: отверстия от выстрелов и крупные выбоины от взрывов.

– Слушай, я слегка нарушу правила и ненадолго отцеплю трос.

– Это нарушение всех норм безопасности и нашего уговора. Если здание рухнет, как я тебя восстанавливать буду?

– Я уже достаточно глубоко зашёл. Стены мешают так, что ты не сможешь меня вытащить тросом, а верёвка только тормозит и сковывает движения, – он оценил ситуацию. – Я до западных окон быстрее добегу, чем ты меня вытаскивать будешь.

– Уходи…

Адам просто выключил соединение, чтобы не вести долгий спор.

Подойдя ближе он обнаружил первое тело. Труп без ноги сидел в стороне от баррикад, прислонившись к стене. Главное, что его поразило – одежда была не сгнившей. Да и сам труп ещё не разложился полностью. Он относительно свежий. Адам достал изотопный анализатор и через минуту установил точную дату смерти – конец 2736 года.

Всего полгода назад! Перед ним лежало подтверждение, что люди всё ещё живы и продолжают где-то существовать.

Адам тщательно осмотрел тело. На груди был прикреплён какой-то невзрачный цветок. В карманах ничего существенного не было, за исключением фотографии и блокнота с пометками о времени. Записи – это, вероятно, даты дежурств или чего-то в этом роде. А вот на картинке была изображена девочка на фоне города, который зарос теми самыми невзрачными цветами, а также кустами и деревьями. Больше ничего интересного на теле нет: только батареи к лазерной винтовке, сгнивший сухпаёк и закрытая медицинская аптечка. Видно, человек потерял сознание от шока и не смог оказать себе первую помощь, когда лишился ноги.

Адам осторожно прошёл вглубь баррикад. Перед ним открывалась картина жестокого побоища. Повсюду лежали скелеты взрослых людей с оружием. Карабины, как и у предыдущего трупа, были охотничьими. Гражданскими, а не военными. Да и на останках была в основном обычная одежда. Лишь пара человек носила блестящие костюмы, как у Адама, которые защищали от лазерного оружия.

Чуть дальше не было баррикад, но видно, что бой постепенно перешёл сюда: в перевёрнутом столе зияли огромные дыры с оплавленными краями, из разорванных кресел высыпался наполнитель. Сверху всё покрыто слоем битого стекла, камня и пыли.

Многие предметы ещё сохранились: радиостанция, ноутбук, электрогенератор, видимо, работающий от солнечных батарей. На останках мебели и стенах ещё остались следы краски. По ним можно было восстановить рисунки и надписи. Вообще, все стены были исписаны какими-то графиками и схемами. Люди были убиты из лазерного оружия, о чём говорили оплавленные кости. Большая часть – мужчины. Адам проследовал дальше.

Одно из помещений ярко отличалось почти полной пустотой – в нём находилась только большая капсула, похожая на саркофаг. Крышка открыта, а внутри имелось пространство для человека. Рассмотреть оборудование в нижней части капсулы не представлялось возможным – только если разбирать ящик полностью. Лишь в верхнем отделе саркофага по всей его длине располагался кокон, внутрь которого вели различные трубки. Всё это Адам опознал, как систему жизнеобеспечения: сюда помещался человек, а к нему подсоединялись трубы.

В головной части находилось некое подобие шлема с мелкими шипами на внутренней поверхности. Адам уже читал информацию об устройствах для подключения сознания к интернету. Он даже находил старые разрушенные блоки, но ещё никогда не видел его целиком в таком прекрасном состоянии.

Вдруг раздался мощный скрежет, здание затряслось, с потолка посыпались остатки штукатурки, а в соседней комнате оторвались и рухнули проржавевшие трубы.

Адам включил связь с Евой, чтобы услышать её гневный крик:

– Чем ты думаешь? Я же предупреждала – не уходить далеко! Здание вот-вот рухнет!

– Успокойся, кажется, пронесло, наверно…

Договорить он не успел – высотку сотрясла новая волна вибрации, и Адам ощутил, как сооружение медленно начинает падать. Он кинулся в коридор, с каждым шагом чувствуя, как слабеет контакт с полом, который ходил ходуном.

Очередная дверь, зажатая в проёме, словно под прессом, разлетелись на куски. Треск пластика смешался в единой какофонии со звуками бьющегося стекла и ломающегося камня. Мебель поднялась в воздух. Адам уже не бежал, а буквально летел по коридору в свободном падении, цепляясь руками за стены, перила и трубы, чтобы задать себе направление к ближайшему окну.

Он уже видел его, свобода была близка, когда стены буквально взорвались от внутреннего напряжения, коридор окончательно утратил свои черты, а воздух наполнился камнем, стеклом и ржавым металлом. Слабо разбирая, где верх и низ, Адам вскинул правую руку и выстрелил вперёд крюком-кошкой, рассчитывая, что Ева уже знает его положение и направление движения.

В то же мгновение его с такой силой дёрнули за руку, что она чуть не оторвалась. При этом его протащило прямо через падающие обломки здания, ударив головой о камни. Через долю секунды он уже болтался в воздухе – в паре десятков метров от груды камня, в которую превратилась высотка. Вверху завис Ясон, который и вытянул его за трос. Ещё один рывок, и Адам влетел в машину.

– Ты как? – воскликнула Ева.

– Чуть не разбился вдребезги, но всё обошлось…

– Ты хоть соображаешь, как я волновалась? – зашипела она недослушав.

– Зато смотри, что обнаружил…

– Ушёл дальше намеченного, хотя обещал не делать так! Оборвал связь! Ушёл в неизвестном направлении! И ещё медлил при первом толчке! Сколько работаем вместе, но такого ещё не было! Для тебя это исследование важнее собственной безопасности!

– Вот не надо…

– ДА ТЫ ЧУТЬ НЕ ПОГИБ ТОЛЬКО ЧТО!!! – она остановилась на секунду, а потом выдала. – Ещё раз так сделаешь, я оставлю тебя навсегда.

– Извини, я увлёкся исследованием. Ты же знаешь, что для меня это самое важное.

– Будет неплохо, если самым важным станет твоя и моя безопасность.

– Хотя бы взгляни, что мне удалось раздобыть.

– Хорошо, посмотрю, но тебе надо пройди диагностику. За весь год нашего существования ты ещё не получал таких травм.

Адам взглянул в зеркало. Только сейчас он оценил своё повреждение: ухо и кожа на левой стороне головы отсутствовала, обнажив мышцы и часть черепа.

– Кости целы, а мышцы не задеты. Но нет уха, так что восстановление займёт 6 минут, – подытожил он. И действительно, кожа заживала буквально на глазах. – Мне надо поесть.

Адам уже чувствовал просто зверский голод. Он всегда усиливался при получении травм, но такого адского желания не испытывал никогда. В их транспортном средстве есть уже готовая еда в тюбиках. Он взял сразу несколько пайков.

– Нужно пройти полноценную диагностику, – взволнованно сказала Ева. – Возможны микроповреждения внутренних органов, не видные без специального оборудования.

Он кивнул. Напарница просто беспокоиться за них. Зря он пренебрегает её повышенными требованиями к безопасности. Они созданы друг для друга. Один должен рисковать, а другая – удерживать его от чрезмерной опасности.

– Извини, – тихо сказал Адам.

– Что я слышу? – постаралась она изобразить улыбку, но вышло плохо.

Они не умеют улыбаться и никогда не испытывают тех чувств, о которых писали люди древности. Они гораздо сильнее, прочнее и не такие, как исчезнувшее человечество. Возможно, поэтому лишь они остались во всём мире. Взгляд Евы застыл на секунду – она получала по беспроводной связи весь объём информации, который раздобыл Адам.

– Жаль, что ты не успел осмотреть остальных, – произнесла она, проанализировав полученные записи. – Это самая важная находка за всё наше время. Я сверила растение на груди покойного. Это засушенный цветок Астрагала щетинистого. Он встречается только на Главной гряде Крымских гор, обычно растёт в скалах и на щебенистых склонах. Подходящий регион тянется на 180 километров, но городов там не очень много, так что можно будет найти то место с фотографии.