– У них что, были какие-нибудь доказательства? – спросила я, стараясь разобраться.
– Степу выманили из дома, вроде как на работу, а потом вслед за этим на меня напал тот мужик. Следователь проверял, из фирмы Степану никто не звонил. Поэтому он решил, что муж хотел себе алиби сделать. Но я верю в его невиновность! Он не мог! – Лариса всхлипнула. – Понимаете, Женя, он меня так любит и у нас будет ребенок. Кроме того, зачем ему страховка, если у него бизнес и так много денег?
– Понятно. И вы хотите нанять меня для охраны, – подытожила я.
– Да. И чтобы вы расследовали, а то милиции лишь бы дело закрыть! – возмущенно ответила Неделькина.
Тетя вышла в длинном платье из разноцветных лоскутков, прошлась, остановилась передо мной.
– Женя, ну что ты не смотришь!
Я нехотя повернулась, выпучила глаза, будто пораженная.
– Фантастика, тетя! Что-то непередаваемое! Такие красивые лоскутки и нарезаны почти ровно. А что немного разной величины, так это не заметно, издалека, ну, если солнце в глаза еще будет светить.
Махнув рукой, тетя с улыбкой пошла переодеваться дальше.
– Вы мои расценки знаете? – обратилась я к Неделькиной. – Сразу предупреждаю: в кредит я не работаю.
– Нет, у меня есть деньги. Не волнуйтесь, я заплачу, – пламенно пообещала Неделькина. – Мне от родителей достался в наследство дом и немного денег. Денег, я думаю, хватит оплатить ваши услуги. Если что, продам дом. Главное, Степу вытащить.
– Вы говорили, что ваш муж бизнесмен. А чем он занимается? Это я спрашиваю, чтобы в общих чертах иметь представление, какие враги у него могут иметься. Если нападение осуществил не какой-нибудь маньяк, то, скорее всего, это связано с бизнесом вашего мужа.
– Понятно. Ну, он владелец «ЗМК-Тарасовский». Чем они там конкретно занимаются, я не знаю, но что-то связано с металлом. Муж мне показывал завод. Такой большой, вообще. Много разных зданий, трубы, из них дым идет, краны и все такое. – Голос Неделькиной затих в трубке.
– Ладно, я берусь за ваше дело, – решилась я. «ЗМК-Тарасовский» – второе по величине стабильно работающее предприятие в области, а его владелец, соответственно, человек небедный. – Плата – две тысячи в день, – продолжала я, – плюс сопутствующие расходы. Поясняю: сопутствующие расходы – это если придется нанимать дополнительных людей для слежки или еще чего-либо, также покупка спецаппаратуры, оплата услуг осведомителей, возмещение возможного ущерба. Как, согласны на такие условия?
– Да, да. Что тут обсуждать, конечно, я согласна! – воскликнула Неделькина.
– Хорошо. Тогда предлагаю в первый раз встретиться на нейтральной территории, где-нибудь, например, в кафе «Изба» и обсудить все подробно. Приглядимся друг к другу, – предложила я.
– Ой, вот и отлично! – обрадовалась моя будущая клиентка. – Я так давно никуда не выбиралась, что почти одичала. Говорите во сколько, и я приеду.
Встречу назначили на девять. Убрав телефон, я посмотрела на тетю Милу, прогуливавшуюся перед кабинкой в зеленом с отливом платье с неимоверно широкими подплечниками.
– Мерзость, да? – неуверенно спросила у меня тетя.
– Смотря для каких целей его носить, – заметила я. – Если распугивать хулиганов по ночам в подворотнях, то в самый раз.
– Тут еще шляпка к нему идет, – показала измученная продавец на шляпку, похожую на летающую тарелку со спиралью вокруг корпуса.
– Мрак, – коротко выразила свои чувства тетя Мила, оглядывая ее. – Что-то у меня сегодня нет вообще никакого желания покупать платья.
Продавец, услышав это, мученически завела глаза, мысленно проклиная тот день, когда судьба свела ее с нами.
– Так вы ничего не будете покупать? – процедила она сквозь зубы.
– Нет! – крикнула тетя Мила уже из примерочной кабинки, высунула из-за занавеса руку и бросила ей платье. – Вот, повесьте обратно, оно мне не нравится.
– Ну что, теперь домой? – спросила я тетю, когда она подошла ко мне.
– Нет, давай еще посмотрим, что в обувном, – тетя указала рукой перед собой.
Стоявшая в обувном отделе продавец, завидев нас, вывесила табличку «Закрыто».
– И что это значит? – поинтересовалась у нее тетя Мила, жадно наблюдая за прогуливавшимися в отделе людьми.
– Я сейчас ухожу, и отдел закрывается. Что тут непонятного? – ответила продавец.
– А они? – тетя указала на посетителей.
– Не выгонять же мне их, – буркнула продавец, – сейчас уйдут, и я уйду.
– А можно мы с ними походим? – жалобно попросила тетя Мила.
Однако продавец была непреклонна. Разочарованная тетя потащила меня к косметическому и заставила продавца отдела продемонстрировать практически весь товар. Тетя приглядывалась, придирчиво оценивала и отвергала образцы один за другим. Наконец она отобрала два десятка оттенков помады, мазнула на чистый лист бумаги, а листок показала мне, спрашивая совета. Я выбрала три наиболее понравившихся, зная, что их всегда можно будет позаимствовать.
– Ну, не знаю, – покачала головой тетя, – в этих оттенках присутствует какая-то вульгарность. Нет, нет. Это не то, все не то.
– Выбирай тогда сама, – предложила я, нервно поглядывая на часы. Продавец с отчаянной надеждой в глазах следила за тетей. Не выдержав затянувшейся паузы, она осторожно, чтобы не спугнуть удачу, спросила:
– Вы выбрали?
– Да, выбрала. – Тетя Мила показала листок с мазками продавцу. – Вот эти два цвета, светло-кирпичный и вот этот, алый.
– А какие это номера? – растерянно поинтересовалась продавец, роясь в куче выбранной тетей косметики.
– Номера я не записывала. А вы что, так не найдете? – невинно спросила тетя.
С обреченным видом продавец попробовала искать, стала намазывать по чуть-чуть на листок рядом с отмеченными оттенками, но, к ее удивлению, ничего не нашла.
В отчаянии продавец пошла на хитрость.
– А вот посмотрите, эта почти похожа.
– Нет, совсем не похожа, – заупрямилась тетя. – Я пользуюсь определенными цветами. Они мне подходят, и я хочу пользоваться ими дальше.
– Хорошо, тогда поищите сами. – Продавец отошла к другой клиентке. Та была не так привередлива и, довольно быстро выбрав понравившуюся тушь, расплатилась и ушла.
– Вы выбрали? – спросила, возвращаясь, продавец.
С кислой миной тетя пожаловалась, что никак не может их найти.
– Да не может этого быть! – вскричала продавец, растеряв последние остатки терпения.
Собственноручно она еще раз проверила все образцы и едва не расплакалась.
– Чудеса, да и только, – покачала головой тетя Мила.
У меня же зародилось подозрение насчет пропажи.
– Тетя, а ты случайно не мазнула на листке своей помадой, чтобы потом сравнивать.
– Ой, да. Верно, совсем забыла! – воскликнула тетя обрадованно. – То-то, я думаю, она мне понравилась.
– Вот дерьмо, – обронила продавец и из последних сил, нацепив на лицо доброжелательную улыбку, полюбопытствовала, не соизволит ли моя тетя выбрать что-то другое.
Тетя, поколебавшись, выбрала темно-вишневый оттенок и потребовала от продавца всю документацию на помаду, включая гигиенический сертификат. Что-то ее там не устроило, так что помада вернулась обратно к продавцу.
– Мы посмотрим лучше лак, – беззаботно сказала она.
– Нет! – не сдержавшись, выкрикнула продавец. – Они не продаются. Плохие, в смысле ядовитые. Ногти съедают подчистую, до мяса.
Потуги продавщицы не впечатлили тетю Милу.
– Что вы несете! Ведь только что при нас вы продали лак двум девчонкам.
– Вам показалось, – нагло заявила продавец.
Из магазина мы вышли без покупок. Тетя Мила негодовала:
– Какие они все-таки! Подсовывают всякую дрянь, а выдают за известные марки. Я просто не хотела их стыдить при всех. Надо жалобу написать.
– А почему ты думаешь, что в магазине сплошь подделки? – спросила я, дивясь поразительной прозорливости тети.
– У Тамары Сергеевны дочка учится на товароведа, или… ну, точно не помню. Но главное, у них сейчас идет экспертиза косметики, вроде как практика. – Заметив, что я заинтересовалась, тетя увлеченно продолжала: – И позавчера я сидела у них, а Лена рассказывала, что творится на рынке косметики. Большая часть ее – контрафакт. Лепят из чего попало. Потом начинаются всякие аллергии, дерматиты. Ты же видела, у некоторых товаров документы словно на коленке писали. А сам товар! Оформление, упаковка. Ты видела, каким мелким шрифтом на коробочке написано «Произведено в Грачеве по французской технологии из компонентов, выпущенных во Франции». Лена говорила, как накрывали такие заводики. Стоит одна ржавая центрифуга и куча бочек без опознавательных знаков, неизвестно откуда появившихся.
