Лиля вошла в комнату, натягивая на ходу трикотажную кофточку, и, просунув руки в рукава, привалилась к косяку двери.

– Что-то я ничего не понимаю… – произнесла она, стараясь не задерживаться взглядом на лице Леры.

– По-моему, все предельно ясно, – ответил Рафаэль и посмотрел на настенные часы, стрелки которых показывали четверть восьмого. – Ты бы поторопилась, голубушка, а то вдруг он… твой возлюбленный… тебя не дождется! Что станешь делать?

– Тебя это не касается, – процедила сквозь зубы женщина и, продев наконец голову в горловину кофточки с глубоким вырезом, в котором красиво смотрелась ее пышная грудь, резко развернулась и вышла в коридор.

Лера слышала, как вжикнули «молнии» Лилиных сапог, потом звякнули ключи, потом проскрежетал замок и напоследок громко хлопнула входная дверь. Рафаэль тут же убрал руку с Лериного плеча и, отодвинувшись от нее на приличное расстояние и опершись локтями о колени, уронил голову в подставленные ковшиком ладони. Видимо, сцена, в которой он храбро демонстрировал независимость от жены, далась ему нелегко.

– Наверное, мы все это зря затеяли… – проговорила Лера, нервно покусывая собственный наманикюренный ноготь.

– Не знаю, – глухо отозвался Рафаэль. – Вчера я был, конечно, в легком подпитии, а потому, похоже, проявил излишнюю самоуверенность. Сегодня уже и сам засомневался в правильности затеянного мероприятия, но вы должны были прийти к Катьке, и я не мог оставить вас там мерзнуть…

– Надо же, как трогательно… спасибо… – пробурчала она, совершенно не уверенная в том, что его есть за что благодарить.

Лилин муж повернул к ней голову и сказал:

– Простите меня за то, что я спьяну впутал вас во все это. Вам и без того несладко, как, впрочем, и мне.

– Да ладно, – отмахнулась Лера. – Все-таки какое-то приключение. А без вас я сидела бы дома и лила бы слезы в подушку.

– Вы так любите своего Андрюшу?

– Так ведь и вы любите свою жену! – Лера встала с дивана, резко выдохнула и сказала: – Ну что ж… Я, пожалуй, пойду. По-моему, самое время…

Рафаэль не успел ей ответить, потому что в дверях опять заскрежетал ключ.

– Лиля вернулась… – испуганно пробормотал он. – Больше некому… А ну садитесь!

Испуганная Лера рухнула обратно на диван, Рафаэль спешно придвинулся, положил руку ей на плечо и даже прижался своими губами к ее, слегка приоткрытым от страха. Молодая женщина задохнулась от неожиданного поцелуя почти совсем незнакомого мужчины.

– Нет, это уже вообще ни на что не похоже! – заявила Лиля, которая встала перед ними в распахнутом сером пальто колокольчиком. Глядя на нее через плечо Рафаэля, Лера еще раз отметила, как красиво смотрятся атласные полукружья ее груди в вырезе кофточки. Лиля с шумом выдохнула и прокричала: – Здесь вам не бордель!

Женщина некрасиво грассировала, и Лера невольно сморщила нос. Неужели даже ее говор нравится Андрею?

Рафаэль будто бы нехотя оторвался от Леры, повернулся к жене и сказал:

– Не понимаю, при чем тут бордель? Я нахожусь в собственной квартире со своей любимой женщиной в тот самый момент, когда моя… бывшая… жена ушла на свидание к своему любимому мужчине. Разве это не так?

– Мы еще не развелись, а потому квартира не только твоя, но и моя, и я не позволю превращать ее в публичный дом! – проревела Лиля, и ее белокожее лицо приобрело оттенок сырого мяса. От все нарастающей злости она стала картавить еще сильнее, и Лере стало неловко на нее смотреть.

– Вот если бы я таскал сюда разных женщин, ты могла бы называть нашу квартиру борделем, – начал возражать ей Рафаэль, – но мне нужна только одна… Лерочка, а потому данную комнату справедливее называть пристанищем нашей с ней счастливой любви.

– С какой стати она должна быть вашим пристанищем? – продолжала возмущаться Лиля. – Я же никого не тащу в наш дом… пока он еще наш…

– Если хочешь, мы можем установить расписание: когда ты здесь со своим… а когда мы с Лерочкой… Я даже могу его красиво набрать на компьютере и распечатать в твоем любимом голубом цвете. Повесим вот тут и…

– Еще чего! – взвизгнула Лиля, не дав мужу договорить. Лицо ее скривилось в такой отвратительной гримасе, что Лере стало жаль и ее, и Рафаэля, разыгрывающего перед женой безобразный фарс, и почему-то даже Андрея, который, скорее всего, не дождется нынче свою возлюбленную на свидание. – Убирайтесь отсюда или…

– Или что? – поинтересовался Рафаэль.

– Или я сяду вот здесь… – Лиля протащила ножками по полу стул, который отодвинула от стола, и шваркнула прямо перед мужем с незнакомой женщиной. Усевшись на стул, она демонстративно скрестила руки поверх своего серого пальто и добавила: – Сяду и буду на вас смотреть! Не станете же вы прямо при мне…

Звук «р» злобно прокатился в глубинах кривившегося Лилиного рта, и все происходящее окончательно опротивело Лере.

– Мы, конечно, могли бы и при тебе… – Рафаэль, усмехнувшись, еще раз так сочно поцеловал Леру в губы, что она в изумлении часто-часто заморгала глазами, – но не станем этого делать. Если ты думаешь, что нам больше некуда податься, то здорово ошибаешься. Мы, конечно же, уйдем, а ты… А ты можешь позвать к себе своего… Андрея, кажется… Мы возражать не станем, правда, Лерочка?

Лерочка послушно кивнула, как хорошая девочка, которой говорят: «Ты ведь обязательно доешь свою манную кашку, правда?» – И они с Рафаэлем вышли в коридор, где молча и торопливо оделись.

– Простите меня еще раз, – сказал он, когда они уже съезжали вниз в лифте.

– Да-а-а… – протянула Лера. – Вы отлично справились и без тренировки.

– Какой еще тренировки? – удивился он.

– Ну как же! Вчера же говорили, что надо провести испытания на предмет того, не противно ли нам с вами будет целоваться, а сами начали действовать без всяких испытаний.

– Я же говорил, что вчера был немного пьян. Простите меня еще раз, простите… Сам не знаю, зачем все это устроил… Теперь придется врать дальше.

– Как именно вы собираетесь врать? – с усмешкой спросила Лера.

– Ну… придется проболтаться весь вечер по Питеру, а потом явиться домой в помаде и духах… Не бойтесь! – Рафаэль предупредил ее дальнейшие расспросы. – Я не приглашаю разделить со мной это путешествие. Сейчас я доставлю вас домой, уйду, и вы забудете меня как страшный сон.

Лера рассеянно кивнула, забираясь в троллейбус. Она думала о Лиле. Жена Рафаэля ей очень не понравилась. Интересно, она в самом деле так неприятна или ей, Лере, показалось от ревности? Наверное, показалось, ведь двое мужчин: Рафаэль и Андрей – что-то же в ней находят. Не хотелось бы думать, что одну лишь выдающуюся грудь…

До самого дома Леры, пересаживаясь с транспорта на транспорт, они ехали молча, каждый погруженный в свои нелегкие думы. Возле собственного подъезда, посмотрев на покрасневший от холода нос Рафаэля, Лера предложила:

– Давайте зайдем ко мне, перекусим, а потом я снабжу вас какой-нибудь помадой с духами, и вы поедете домой… или где-нибудь еще погуляете.

– Неудобно как-то… – пробормотал тот. – Я и так, по-моему, уже сильно злоупотребил вашим временем… и вообще… вниманием…

– Да ладно! У меня теперь времени навалом, – усмехнулась Лера, – а вот на ваш красный нос без душевной боли не взглянешь. Пошли! Хоть согреетесь, чайку выпьете… Или мы не друзья по несчастью?

Рафаэль вымученно улыбнулся, пожал плечами и нерешительно двинулся вслед за ней.

Дома Лера усадила неожиданного гостя перед телевизором, а сама отправилась на кухню готовить ужин. Она разогрела в микроволновке дежурные куриные окорочка и оставшуюся со вчерашнего дня вареную картошку, заварила чай с малиновыми листочками и пригласила Рафаэля к столу.

– Знаете, мне кажется, что вы свою Лилечку все-таки сегодня уели, – сказала Лера, разливая малиновый чай по новым пузатым чашкам с рыжими подсолнухами. Она специально купила две одинаковые, чтобы из них пить чай вместе с Андреем, а вот обновить их пришлось с чужим мужем…

– Думаю, никакой жене не понравилось бы, если бы она застукала своего мужа целующимся с другой женщиной, – ответил Рафаэль, размешивая в чашке сахар.